Почему США решили поддержать Израиль в конфликте с Ираном
Продолжающийся с 13 июня вооруженный конфликт между Израилем и Ираном вынудил США вернуться на Ближний Восток. До этого Белый дом последовательно, путем переговоров добивался полного завершения иранской ядерной программы или ее значительного ограничения. Не сумев заставить Тегеран пойти на уступки в одностороннем порядке, Белый дом решил позволить Тель-Авиву, который также последовательно выступает за полное уничтожение иранских ядерных проектов, начать военную операцию против Тегерана.
Надавить на Иран силами одного Израиля, судя по продолжающимся взаимным обстрелам, пока не получается, и Дональд Трамп вынужден более открыто вступить в конфликт — с переброской военных сил на Ближний Восток. Однако любой из вариантов участия США связан для Трампа с серьезными издержками — не только во внешней, но и во внутренней политике.
Какие у США есть варианты урегулирования конфликта на Ближнем Востоке
- Попытаться усадить Тель-Авив и Тегеран за стол переговоров, выступив не столько арбитром, сколько модератором диалога без явного давления на участников.
- Поддерживать Израиль в войне против Ирана через военные поставки и разведданные, наносить ограниченные удары по объектам Исламской Республики.
- Вступить в прямую войну против Тегерана, нанеся удары по ядерным объектам страны в потенциально квазикоалиционном формате с еврейским государством. Возможно начало прямой военной интервенции, чтобы заставить режим в Тегеране капитулировать, сохранив его у власти или, в крайнем случае, свергнув.
Почему Трамп отказался от мирного урегулирования конфликта
Судя по ужесточившейся во время саммита G7 риторике Дональда Трампа, он отказался от первого, «мирного» варианта решения ситуации, хотя и не высказался четко после вчерашних совещаний с Пентагоном.
17 июня Трамп потребовал от Ирана «полной капитуляции», поскольку его терпение «на исходе». Вероятно, это связано с нежеланием сторон прекращать конфликт. Согласно утечкам в СМИ, иранская сторона рассматривает возможность нанесения ударов по американским военным базам на Ближнем Востоке. Также власти Исламской Республики якобы хотели попросить арабских соседей поднять цены на нефть в качестве инструмента давления на Вашингтон.
В этих условиях пойти на уступки Ирану стало бы проявлением слабости США и означало бы ведомую роль в ближневосточных делах Вашингтона, не способного противостоять Тегерану. Единственным победителем из схватки в таком случае выйдет Израиль, который станет своеобразным региональным гегемоном, способным диктовать условия всем соседям и даже Трампу.
В таких условиях объявление Соединенными Штатами войны Ирану должно продемонстрировать лидерство страны в международных отношениях. Война покажет противникам США на глобальной арене, что Вашингтон готов применить силу, если его требования не выполняются. Ценой станет каскад непредсказуемых последствий: от скачка нефтяных цен до полноценного регионального, если не глобального, вооруженного конфликта со втягиванием в него России, Китая и возможной эскалацией на других направлениях вроде Афганистана или Ирака.
Если иранский режим будет свергнут, что в данный момент возможно только путем непосредственно интервенции, Иран может стать новым центром мирового терроризма. В руки боевиков может попасть обогащенный уран, и тогда весь мир столкнется с реальной угрозой применения «грязной бомбы».
Как внутри США реагируют на перспективу войны с Ираном
Если Трамп сделает ставку на прямую войну, то нарушит важное предвыборное обещание — «не начинать войн». Он дал его не только обществу, но и американской политической элите. Результаты опросов (YouGov) показывают, что 60% американцев выступают против вступления США в войну с Ираном, поддерживают операцию только 15% демократов и 23% республиканских избирателей.
Американское общество, в том числе ключевые сторонники президента (консерваторы, антиглобалисты и популистски настроенные республиканцы), намерение Дональда Трампа не поддерживают.
Впервые за долгое время от него отворачиваются лояльные сторонники. Публичные дебаты о недопустимости большой войны начал один из самых влиятельных американских консерваторов, телеведущий Такер Карлсон. Он осудил «разжигателей войны».
Я действительно боюсь, что моя страна будет еще больше ослаблена. Думаю, мы увидим крах американской империи. Это идеальный способ посадить авианосец «Америка» на мель у берегов Ирана. И это также, как мне кажется, положит конец президентству Трампа.
Такер Карлсон
Хотя Трамп назвал его «чудаком», а главу Белого дома поддержали некоторые «старые ястребы-республиканцы», другие «трамписты» вступились за телеведущего.
Иностранные войны/интервенции/смена режимов ставят Америку на последнее место, убивают невинных людей, разоряют нас и в конечном итоге приведут к нашему уничтожению. Это не чудачество. Это то, за что проголосовали миллионы американцев. Это то, что мы считаем «Америка прежде всего».
Марджори Тейлор Гринчлен палаты представителей, радикальный республиканец
Противники курса Трампа нашлись даже в его администрации. Участник войны в Ираке, вице-президент США Джей Ди Вэнс исключил интервенцию в Иран и поддержал идею ограниченной операции. Глава национальной разведки, ветеран иракской кампании Тулси Габбард заявила, что, по данным американских спецслужб, Тегеран не создает ядерное оружие, формально лишив Вашингтон оправданий для вступления в войну. За это она была публично унижена президентом: по его словам, ему «все равно, что она сказала». Человек номер два во внешней политике США, и. о. советника президента США по национальной безопасности и глава Госдепартамента Марко Рубио не заявил о поддержке идеи о вступлении в войну.
Аналогичные настроения наблюдаются в законодательном органе страны. Республиканцы и демократы, судя по всему, не против нанесения точечных ударов по Ирану, но против объявления войны.
Исторически сложилось так, что для одной бомбардировки не требуется разрешение Конгресса.
Тен Крузсенатор-республиканец
Демократ Тим Кейн и часть его однопартийцев пытаются протолкнуть законопроект, который ограничит полномочия президента в военной сфере, чтобы вообще не дать ему начать какую-либо военную операцию. К ним, судя по всему, может присоединиться группа республиканцев, включая конгрессмена Рэнда Пола.
Однако инициатива вряд ли будет принята. Вероятнее всего, обе партии дадут президенту легальные 60 дней для проведения военной операции в рамках закона о «военных полномочиях», так как в равной степени заинтересованы в ослаблении Ирана. Но затягивать операцию или объявлять войну Ирану не дадут. Молчание лидеров обеих партий в Конгрессе говорит о выжидательной позиции.
В итоге нынешний кризис не только ослабляет позиции Белого дома на внешнем контуре, но и угрожает фрагментацией самого трампистского движения — впервые с 2016 года.
Но все же президент сможет рассчитывать на поддержку, если представит ограниченную операцию как вынужденную меру в ответ на прямую угрозу Америке.
Начнут ли США удары по Ирану
На этом фоне наиболее вероятной представляется стратегия умеренного силового давления: поддержка Израиля вооружением, разведывательной информацией, логистикой, экономическим давлением и, возможно, ограниченными ударами по ключевым целям в Иране.
Такой вариант позволяет одновременно подчеркнуть лидерство США, выполнить союзнические обязательства и избежать быстро нарастающего внутреннего кризиса в лагере сторонников Трампа. Даже угроза присоединения Вашингтона к ударам потенциально может заставить власти Тегерана сдаться, а значит, избежать крайне нежелательной силовой смены режима.
Можно констатировать и другое: желая вырваться из ближневосточного «багрового треугольника», Америка при Трампе, вопреки политической риторике, оказалась в заложниках собственных внешнеполитических амбиций.
Стратегия «прокси-войны» еще может дать ему возможность удержать баланс между заявленным «Америка прежде всего» и реальными интересами США на Ближнем Востоке, но не отменяет необходимости принятия концептуального решения в области внешней политики: закрыться от мира, но отказаться от роли глобального лидера или снова попытаться навязать собственные условия на международной арене ценой жизни американских солдат.
Фото обложки: Ali Haider / EPA / TASS