Районы высокой культуры

Инструкция по проживанию

Сейчас спальные районы Москвы чаще всего ассоциируются с пробками, унылой однообразной застройкой и депрессивной атмосферой в целом. Но почти у каждого из них есть достопримечательности и интересная история. Еще недавно на их месте располагались подмосковные деревни. В 1960-х годах окраины столицы начали активно застраивать одновременно со строительством Московской кольцевой автомобильной дороги (МКАД). Основными задачами создаваемых на месте деревень спальных районов стали решение проблемы с нехваткой жилья и снижение уровня социальной напряженности.

Концепция массовой типовой застройки возникла в Германии, Голландии и Франции в 1930-х годах. Некоторые районы, построенные в тот период в Берлине, включены сегодня в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Однако повсеместное распространение типовая застройка получила только после Второй мировой войны. Городское население в 1950-х годах увеличивалось более чем на 3% в год. В период быстрой урбанизации панельными домами застраивались многие европейские города — правда, через несколько десятилетий их начали сносить. Причина состояла в том, что в долгосрочной перспективе панельная застройка порождает большие проблемы — от эстетических (они формируют депрессивную среду обитания) до сугубо бытовых.

Еще в 1910-м в Германии провели исследование условий проживания в «доступном» жилье. Оно показало, что 91,6% жителей Берлина не имеют ванной комнаты, а в 48,2% санузел расположен за пределами квартиры — на лестнице или во дворе. Инициативные группы начали искать альтернативы частной застройке. Так появился первый проект социально ориентированного жилья от кооператива Freie Scholle. Самый известный немецкий жилмассив после Первой мировой войны — Хуфайзен. Он был построен в 1925–1930 годах по проекту архитекторов Мартина Вагнера и Бруно Таута. На 29 гектарах разместилось 1285 квартир в многоэтажных зданиях и 679 таунхаусов. Сейчас в микрорайоне проживает около 4 тыс. человек.

В период правления Никиты Хрущева идея строительства «спальников» была позаимствована и для советских городов. В 1954 году он объявил о новом способе строительства домов — так появились знаменитые хрущевки. Миллионы людей по всей стране массово начали переселяться из бараков и коммуналок в отдельные квартиры с ванной и центральным отоплением. В Москве местом строительства жилых массивов стали деревни, куда планировалось переселить часть жителей центральных районов. После сноса деревенских домов местные жители временно переезжали в бараки, чтобы затем стать обитателями многоквартирных домов. Типичными такими районами в Москве можно назвать Марьино, Ховрино, Лианозово, Гольяново, а также Коньково и Чертаново.

Районы называются спальными, потому что массовая многоэтажная застройка предназначена непосредственно для жилья. Обитатели таких районов обычно стремятся вырваться из них — либо в деловой или промышленный центр на работу, либо в ближайшие рекреационные зоны для отдыха. Сегодня в европейских странах бывшего соцлагеря 40% населения проживает в спальных районах, в странах Западной Европы — 10%. В России здания, построенные в 1956–1990 годах, составляют около 60% жилого фонда.

Одним из первых мест, где массово начали строить «спальники», стало Тропарево-Никулино. Многие москвичи тогда стремились переехать в новый жилмассив, поскольку вскоре туда обещали провести ветку метрополитена. А вот в места вроде Бирюлево горожане, напротив, ехали крайне неохотно — там уже были железнодорожные станции, и люди понимали, что подземку проведут не скоро. 

Наиболее болезненно переселение проходило в Коломенском. Связано это было с тем, что у жителей, во-первых, были превосходные бревенчатые дома, а во-вторых, на них у хозяев были документы — большая редкость для советского периода. В итоге великолепные дома села Коломенское снесли к Олимпиаде-80.

На первых порах великое переселение стоило Москве очень дорого и по иным причинам. Ради строительства хрущевок советские власти запретили излишества при проектировании и строительстве, тем самым фактически кристаллизировав утилитарный подход к восприятию городской среды. Во многом россияне до сих пор остаются заложниками советской градостроительной политики по возведению серых многоэтажных микрорайонов. Тем не менее еще в советские годы в столице появились территории, которые по праву можно называть прорывными с точки зрения созданной в них среды обитания.

Прорыв в комфорт

Первые здания из типовых панелей называли не «хрущевками», а «лагутеновками» — в честь Виталия Лагутенко, начальника архитектурно-планировочного управления Исполнительного комитета Моссовета. Именно он стал автором К-7, самой популярной «панельки» на территории России. В 1960-е годах по всему Советскому Союзу возникали целые районы из таких домов. 

Панельные дома отличались тонкими перекрытиями и низкими потолками, а также крайне малой площадью квартир — на одного человека полагалось около 8 квадратных метров. Пропаганда утверждала, что это отражает бытовую скромность советского человека, хотя в действительности «хрущевки» были следствием острой нехватки ресурсов. Однако для миллионов людей и такие условия были спасением — в новые квартиры большинство из них переезжало из коммуналок.

Районы с функциональной архитектурой в разных городах СССР часто называли «черемушками» — так же, как называется один из московских спальных районов. Сейчас он считается довольно престижным местом для жизни, но в первую очередь за счет того, что старый жилой фонд обветшал и был снесен. Старые Черемушки были похожи на многие другие советские районы, но архитекторы не собирались штамповать идентичные жизненные пространства одно за другим. 

Одним из удачных проектов стало Северное Чертаново. Этот «образцово-перспективный жилой район» был заложен в середине 1970-х и спроектирован с учетом многолетнего опыта. Огромные корпуса чертановских домов выглядят совсем иначе, чем другие «панельки»: их отличают надземные переходы между зданиями, высокие стеклянные стены подъездов и весьма причудливая для советской архитектуры разноуровневость.

Создатели Чертаново тщательно высчитали, сколько жильцам потребуется времени на то, чтобы добраться до объектов инфраструктуры: универсамов, школ и детских садов, спортивного центра. Позаботились проектировщики и об экологической обстановке: район расположен вплотную к Битцевскому лесу и основательно озеленен. А от шума машин чертановцев защищает то, что главная автодорога, окружающая район, находится в тоннеле.

Под землей проложены и удобные переходы — например, между школой и спорткомплексом. Имеется и подземная парковка, пусть и не рассчитанная на современное количество машин. Все это делает Чертаново уникальным для своего времени памятником. Завершив его создание в 1983 году, больше советские градостроители на подобное не решались: районы, появившиеся после Чертаново, не отличаются такой смелостью устройства.

С планами на будущее

Еще один пример «старого» спального района — Беляево. Микрорайон на 150 тыс. человек был спроектирован в стиле позднего советского модернизма. Польский архитектор Куба Снопек несколько лет изучал историю и архитектуру этого типичного жилмассива и затем предложил внести его в список культурного наследия ЮНЕСКО. Он уверен, Беляево — объект, который необходимо сохранить. Во-первых, постройки в микрорайоне — образцы самого противоречивого периода в отечественной архитектуре, не лишенного уникальности. Во-вторых, Беляево тесно связано с московским концептуализмом, — одним из важнейших направлений в русском искусстве после Второй мировой войны.

Один из самых известных концептуалистов, русский поэт и художник Дмитрий Пригов жил в Беляеве, писал про микрорайон и неоднократно обращался к нему в своем искусстве. «Во все времена в ней (земле Беляево. — Прим. ред.) проживали непоследние, неординарные, а порой и просто выдающиеся люди. Вот они, родные и милые – Аверинцев, пока не съехал в Вену, Гройс, пока не съехал в Кельн, Парщиков, пока в тот же Кельн не съехал, Ерофеев, пока не съехал под руку центральных властей на Плющиху. Съехал отсюда и Попов. И Янкилевский, но в Париж. И Растропович, и Рушди. Но еще живут Кибиров и Сорокин. Но съехали Кабаков с Булатовым. Но еще живут Инсайтбаталло и Стайнломато. Но съехали Шнитке, Пярт и Кончелли», — писал Пригов в произведении «Беляево 99 и навсегда».

В беседе с «Московскими новостями» Снопек рассказал, что связь между работами концептуалистов и Беляево очень многослойная. Работы не просто создавались в микрорайоне: архитектура была для художников одним из важнейших источников вдохновения. Духом Беляево проникнуты их работы — без него московский концептуализм был бы совсем другим, считает Снопек. Беляево тем не менее не отвечает критериям ЮНЕСКО, поскольку состоит из кварталов многоквартирных домов. Микрорайон слишком велик, а от первоначальной планировки мало что осталось — в основном нематериальная часть культуры. Но именно ее местная «Галерея Беляево» использует, чтобы создать локальную идентичность. Гордость своей районной культурой — это уникальное для Москвы явление, говорит Снопек.

С чисто архитектурной точки зрения в Беляево наиболее ценным является общий план застройки, функциональная сторона. Архитекторы не имели возможности влиять на отдельные здания, но они создали очень интересную схему застройки: сохранили фруктовый сад, многие пруды и другие элементы ландшафта. Если говорить на современном языке, то самое ценное в пространстве микрорайона — ландскейпинг.

Куба Снопек, архитектор

Сегодня популярность Беляево обусловлена и тем, что микрорайон находится на юго-западе столицы, который характеризуется благоприятной экологической ситуацией и удобной транспортной доступностью. К тому же не снижается и строительная активность в районе. В ближайшие годы там планируется реализовать несколько разноплановых проектов, как в коммерческой, так и в жилой недвижимости.

Важная тенденция последних лет — крупные компании все чаще снимают офисы на окраинах и возводят в спальных районах торговые центры, тем самым способствуя их развитию. Вместе с тем город медленно переходит с застройки массового типового жилья на более сбалансированный тип, ориентированный на повышение качества городской среды. Облик столицы не перестает преображаться. За минувшие 15 лет Москва по праву заявила о себе как о городе современного пространства и комфорта.