В группе риска — советские микрорайоны
26 октября в соцсетях района Нагатино-Садовники обсуждали новые знаки «Остановка запрещена», которые появились около дома 2к6 по Старокаширскому шоссе. Жители привыкли считать территорию, где они появились, двором дома, однако по кадастровой карте это не придомовая территория, а городская земля. Соседи предупреждают друг друга о работающем эвакуаторе — впрочем, о нем честно уведомляет и табличка под знаками. Аналогичная ситуация — в Спасском тупике (Красносельский район).
Ранее, 20 октября, о новых знаках сообщали районные паблики в Строгино. До этого жители столкнулись с аналогичной новацией в местных проездах Гольянова и Зеленограда. Заметим, в обоих этих случаях речь идет о советских микрорайонах, спроектированных в 1960-х – 1980-х годах, где дворы домов имеют открытую структуру, а с улично-дорожной сетью их соединяют развитые местные проезды. На них-то и начали этой осенью запрещать остановку.
Бесплатная парковка в местных проездах сокращается и другими способами. Так, в ходе реконструкции одного из ЖК в районе Марфино эти проезды становятся однополосными (и, соответственно, непригодными для парковки вообще), а с 3 октября 2025 года парковка на внутренней улично-дорожной сети (так официально называются эти самые местные проезды) десятков современных жилых комплексов стала платной.
Расширение зоны платной парковки на уличной сети зачастую идет параллельно с таким обустройством местных проездов. Реакцию автомобилистов в соцсетях легко можно предсказать.
Откуда во дворах запрещающие знаки
Пояснения управляющих организаций и районных управ просты: практически в каждом из случаев знаки 3.27 («Остановка запрещена») выставляются, чтобы обеспечить беспрепятственный проезд мусоровозов, пожарных машин и иной грузовой техники. Дело в том, что местные проезды в районах, спроектированных по советским СНиПам, имеют стандартную ширину в 5,5 м и являются двухполосными (каждая из полос, соответственно — по 2,75 метра). И если этот проезд свободен, на нем могут разъехаться даже два грузовика.
Но обычно одна из полос занята под параллельную парковку автомобилей местных жителей — а значит, дорожки превращаются в однополосные, и каждое утро мусоровозам приходится мучительно разъезжаться с потоком автомобилей. Похоже, именно с этим и борются коммунальщики, закрывая возможность остановки в местных проездах.
Отдельный вопрос — почему для регулирования этого вопроса используется чаще всего знак 3.27 («Остановка запрещена»), а не более мягкий 3.28 («Стоянка запрещена»)?
Собеседники «Московских новостей» в ГБУ «Жилищник» нескольких московских районов пояснили, что второй из знаков тоже активно применяется — например, для регулирования парковки на площадках для пожарной техники у подъездов. Так, что подъехать и разгрузиться или посадить пассажиров можно, а вот припарковаться на несколько часов или даже дней нельзя.
Но все дело, оказывается, в администрировании нарушений: если около подъезда вездесущие видеокамеры обычно могут различить остановку (до 5 минут) и стоянку автоматически, то в местных проездах такой возможности пока нет. Поэтому — чтобы не было соблазна бросить автомобиль «на пять минут, забежать в
Проблему могли бы решить пешие инспекторы или «добровольцы» с гаджетами — но, пожалуй, лишь самые принципиальные из них готовы занудно делать фотофиксации с интервалом в 5 минут. А вот нарушение знака «Остановка запрещена» — оно заметно сразу, с одного кадра.
Разрешать ли парковку, решает владелец земли
За установку режима стоянки на каждой конкретной территории отвечает ее балансодержатель.
- Если речь о дворе, закрепленном за жилым домом в кадастре — знаки будет устанавливать управляющая компания, в конечном итоге подчиняющаяся общему собранию собственников.
- Если же земля городская, то организацией дорожного движения на ней (применительно к Москве) занимается Центр организации дорожного движения (ЦОДД).
В первом случае повлиять на знаки запрета парковки можно достаточно просто — если, конечно, желающих это сделать среди жителей дома найдется достаточно. Инициатор или инициативная группа созывает общее собрание собственников, на котором голосованием и решается вопрос об организации движения (и стоянки) на территории двора. Другое дело, что есть некоторые требования стандартов, которые невозможно нарушить: скажем, не выйдет отказаться от «инвалидных» мест на парковке около дома или площадок для специальной и пожарной техники. В остальном же — «мой двор — мои правила», если речь идет о земле, оформленной в общедолевую собственность.
А вот если речь идет о местном проезде, не принадлежащем дому — возможности жителей повлиять на знаки резко уменьшаются. Жаловаться в органы городской власти, муниципалитет и тот же ЦОДД, разумеется, можно, но успешно оспорить подобное решение крайне сложно, таких случаев московская практика почти не знает. Но можно попытаться, опять-таки, через общее собрание собственников — изменить межевание земельных участков так, чтобы ближайший к дому местный проезд оказался «своим собственным». Разумеется, если он не сквозной, то оформить его в общедолевую собственность не получится.
Впрочем, практика общих собраний по «околоавтомобильным» вопросам вроде установки шлагбаумов или разметки парковки показывает: чаще всего автомобилисты (речь об убежденных сторонниках личного транспорта) находятся в численном меньшинстве, и шансы на успешную борьбу со знаками невелики. И значит — местные проезды и дальше будут мало-помалу становиться «безмашинными». С этим приходится смириться.
Фото: Sergey Bulkin / Global Look Press