Вы и режиссер, и продюсер. Кажется, что режиссура — про творчество и вдохновение, а продюсирование, наоборот, про строгие расчеты. Как вы совмещаете два подхода?
На самом деле, граница между этими ролями гораздо тоньше, чем кажется. В творческом процессе часто сложно определить, где заканчивается режиссер и начинается продюсер. Взять того же Дягилева: при всех его гениальных режиссерах сложно сказать, кто на самом деле был главным двигателем проектов.
У нас в стране пока нет устойчивой школы продюсирования с четкими бизнес-правилами. Мы только задумываемся о том, что такая школа вообще необходима, если мы хотим развивать театр как полноценный бизнес. Но при этом многие продюсеры, которых я знаю, это абсолютно творческие люди. Они так же, как и режиссеры, живут идеей, вдохновляются, горят проектом. Просто в отличие от режиссеров, они чаще еще и умеют найти финансирование. Хотя и это бывает по-разному: иногда деньги приходят и к режиссеру.
Лично мне эта двойственность иногда мешает в бизнес-смысле. Когда я как творческий человек увлекаюсь идеей, то часто иду против коммерческой логики — забываю про обязательную норму прибыли и другие «правила». Как продюсеру мне приходится постоянно учиться этим принципам.
Но парадокс в том, что никаких универсальных правил и нет. Каждый проект уникален и зависит от энергии команды, от той любви, которую создатели готовы вложить в работу и подарить зрителям. В этом, пожалуй, и есть главная «формула» — там, где есть искренняя увлеченность, формальные границы между режиссурой и продюсированием просто растворяются.
Вы уже больше 10 лет создаете творческие фестивали. «Яркие люди», «Ночь искусств», «Театральный бульвар». Почему именно этот формат?
Да, уже более 14 лет я создаю фестивали в своей компании. Но на самом деле занимаюсь этим гораздо дольше, еще до основания «Ярких людей» все в моей деятельности так или иначе было связано с городскими событиями. И с театром.
Театр — моя давняя страсть, начиная с юных лет. Я постоянно хожу на спектакли, и каждый раз это дарит мне невероятное вдохновение и радость — будь то московские постановки или спектакли в других городах.
В городских проектах театр для меня — идеальный инструмент, чтобы пробуждать эмоции, создавать атмосферу праздника. Я не знаю другого столь же эффективного способа. Поэтому театральная составляющая присутствует во всех моих проектах — это естественная часть моей работы и моего мировоззрения.
Почему вам кажется важным сделать театральное искусство более доступным? «Контекст-клуб» служит этой цели.
Я уверена: творческий потенциал есть в каждом человеке. Когда мы соприкасаемся с искусством, особенно с театром, мы обретаем внутреннюю свободу и настоящее счастье, становимся более раскрепощенными.
Театр способен затронуть самые тонкие струны души. Но, к сожалению, нередко неудачный первый опыт (например, скучный спектакль, на который мы когда-то в школе сходили с классом) отталкивает, и человек больше не возвращается к этому культурному досугу. А ведь живое взаимодействие с театром, особенно вне традиционных сцен, может подарить искренние и глубокие эмоции.
И как бы громко это ни звучало, я вижу свою задачу в том, чтобы расширить круг людей, открытых этому виду искусства. Театр не только радует, но и помогает взглянуть на мир иначе, перенестись в другие эпохи и судьбы. Он обогащает и делает нашу жизнь насыщеннее.
Театр развивает воображение, расширяет восприятие, дает ощущение полноты через переживание и перевоплощение. Именно поэтому я стремлюсь сделать его доступнее — чтобы как можно больше людей смогли ощутить эту связь с искусством, которая делает нас по-настоящему живыми.
В ваших режиссерских проектах выделяется тема авангардистов. А повлиял ли авангардный театр на фестиваль, связанные с ним образы? Может, вы вдохновлялись чем-то конкретным?
Тема авангардистов действительно время от времени проявляется в моем творчестве, когда это уместно. Меня в целом привлекают разные исторические эпохи, в которых происходил поиск нового языка, художественного выражения. Это всегда особенное время, момент предельной свободы, когда художник выходит за рамки привычного и создает нечто подлинно интересное.
Постреволюционный период как раз стал таким временем. Тогда возникла задача сделать искусство более доступным, понятным и вовлекающим. И многие режиссеры той эпохи действительно поверили в эту задачу и с энтузиазмом начали ее воплощать. Мейерхольд и другие ставили действа, которые должны были не просто увлечь зрителя, а вдохновить его, влюбить в новую жизнь, которая тогда только начиналась.
Если говорить о шествиях, парадах — да, это вроде бы архаичные формы, но именно в эпоху авангарда они были переосмыслены и стали частью художественного поиска. Это время синтетических жанров: цирк, драма, музыка — все смешивалось, рождались смелые эксперименты. Мне это близко, потому что я тоже люблю экспериментировать.
Особый интерес для меня представляет работа в городском пространстве. Это своего рода вызов: как захватить внимание зрителя в среде, где так много отвлекающих факторов, где действуют совсем другие правила, чем на сцене. И важно не просто привлечь внимание, а именно включить зрителя в происходящее. Когда он действительно вовлекается, участвует — этот опыт становится глубже, эмоциональнее и значимее
Нередко можно услышать мнение, что до театра нужно дорасти. А зрителями постановок «Театрального бульвара» часто становятся случайные прохожие. На ваш взгляд те, кто пришли на спектакль целенаправленно, и те, кто ненамеренно забрел по пути с работы, получают одинаковый зрительский опыт? Или все же это разное?
Вопрос «дорасти или не дорасти до театра» для меня не стоит так прямо. Жить жизнью в развитии. Расти — но не ради чего-то, а ради себя, чтобы жить насыщенно, чтобы понимать разные языки. Театральный язык — один из самых интересных. Каждый режиссер говорит на своем, и чтобы понимать эти языки, нужно просто быть открытым. Овладеть ими можно на разном уровне, и для этого не требуется никакой специальной подготовки.
С театром можно встретиться где угодно — даже на улице. Испытать живую эмоцию: посмеяться, посочувствовать, просто порадоваться. Иногда и несколько минут может быть достаточно для настоящего сопереживания. Мы все очень разные, и именно в этом наша ценность. Кто-то никогда не видел балет, но приходит и вдруг переживает сильное потрясение, потому что музыка, движение — все это ложится на душу. А кто-то опытный зритель, видел уже тысячи постановок, и в какой-то момент какая-то одна просто «не заходит». Это нормально. Все зависит от состояния, от настроения, от того, открыт ли ты сейчас к эмоциональному опыту или нет.
Конечно, здорово любить театр, быть к нему готовым, «расти» до каких-то более тонких впечатлений. Но даже если этого не происходит — в этом нет ничего плохого.
«Театральный бульвар» проходит в этом году во второй раз, и масштабы заметно выросли, но идея осталась. Что такое для вас «Театральный бульвар» в этом году?
Для меня в этом году «Театральный бульвар» — про еще большую доступность театра. Увеличилось число постановок, которые идут каждый день на разных площадках. Программная дирекция пригласила театры из разных городов, и это усилило и разнообразило афишу.
Да, этим летом идут дожди и слияние с городским пространством немного осложняется. Но все равно смотреть спектакли под открытым небом летом остается прекрасной возможностью провести вечер. Просто прийти, сесть и насладиться — невероятное чувство.
Для многих зрителей фестиваль становится точкой входа в театр — здесь легко открыть для себя разные жанры, формы, языки. На Чистопрудном бульваре в этом году тоже много спектаклей, они идут в каждой из наших лабораторий, в них участвуют зрители, и все это вызывает живой интерес. Так мы расширили программу камерных постановок — формата, который мне особенно близок.
Площадки фестиваля, которые вы продюсируете, не похожи друг на друга: на Цветном бульваре детская и цирковая программа, а на Чистопрудном — пространство экспериментов. Расскажите подробнее о них.
Придумывая, какими будут фестивальные бульвары этим летом, мы постарались сохранить все лучшее, что полюбилось публике на «Театральном бульваре» в прошлом году. Мы собрали пожелания наших постоянных зрителей и расширили программу: пригласили большое количество участников, среди которых есть и уже знакомые театры, и много новых лиц. Добавили живые, интересные истории, усилили атмосферу.
На каждом бульваре появились особенные декорации и аудиоинсталляции — они становятся частью спектаклей, вплетаясь в городское пространство. Даже в часы, когда мастерские еще закрыты, это все продолжает работать и дарить эмоции.
Цветной бульвар — это настоящее царство детства. В «Домике Оле-Лукойе» каждый день с самого утра звучат аудиоспектакли, а в часы работы фестиваля там оживают герои Андерсена, Линдгрен, Перро и других авторов. В «Доме Клоуна» насыщенная театрально-цирковая программа: уличные театры собирают аншлаги при любой погоде. Иногда туда приходят читать любимые истории звезды театра и кино. Одна из моих любимых площадок — «Ехали Медведи на велосипеде», на которой живут фигуры, сделанные с художницей Ольгой Лесниковой. Это ностальгия по детству, где стихи Чуковского, Маршака, Барто превращаются в интерактивные спектакли. А лаборатория «Мюнхгаузен» — место, где театр рождается из картона, ткани и фантазии. Там постоянно меняются участники, но часто появляется фонтанирующий любовью и творческой энергией Андрей Фейгин со своей «Клумбой из тумбы».
Чистопрудный бульвар — это пространство экспериментов. Он больше ориентирован на взрослых, включая подростков. Здесь проходят специальные лаборатории, где можно не просто наблюдать, а самому включиться в творческий процесс. Это место для тех, кому интересно участвовать в создании спектакля, кому важно понимать, как все устроено изнутри. Здесь представлены разные театральные школы (например, «Щукины дети» Сергея Котюха, Щепкинское училище) и каждый день рождаются новые художественные решения.
Мне особенно дорого, что сюда приходит разная публика. Мой идеальный зритель — это и случайный прохожий, и искушенный театрал, чье мнение для меня особенно ценно. Чистопрудный бульвар устроен так, что каждый может найти в нем что-то свое — почувствовать себя частью творчества, по-настоящему включиться, раскрепоститься.
Некоторые выступления обещают быть довольно привычными, классическими, а другие — резко авангардными. Получится ли понять постановки без подготовки? Или все же какие-то из них скорее для искушенного зрителя?
В этом году Департамент культуры поставил задачу сделать программу максимально доступной для широкого зрителя — никакой специальной подготовки не требуется. Хотя в программе есть экспериментальные работы, например на Чистопрудном бульваре с участием театра «Пух и Прах» и лаборатории «Тутвамнетеатр»), но все они представлены в легких для восприятия форматах.
Это открытый фестиваль для самой разной публики. Можно смело приходить без предварительной подготовки — все рассчитано на непосредственное восприятие.
Главное — просто прийти и получить удовольствие от театра.
Контекст-клуб позиционируется как пространство для рефлексии, что вполне вписывается в московские культурные тренды последних пяти лет. В чем особенность метода именно Контекст-клуба?
На самом деле мы сейчас дорабатываем концепцию Контекст-клуба, но для меня принципиально важно, что это пространство становится местом рождения новых спектаклей и творческих проектов.
Мне особенно интересно глубоко и системно погружаться в темы, а не просто касаться их поверхностно. Например, сейчас меня увлекает тема меценатства — эта потребность людей участвовать в творческом процессе, реализовываться в искусстве, даже если их основная деятельность связана с бизнесом или другими сферами. Так родилась идея цикла постановок, исследующих судьбы Щукина, Третьякова, Мамонтова, и возник спектакль «Морозовы. Дела семейные».
Клуб должен стать территорией «своих» — местом, где, как часто бывает на фестивалях, творческие люди встречаются, находят друг друга и создают новые постановки. Именно в этом для меня главная ценность этого проекта.
С чем на ваш взгляд связан рост интереса к искусству и, более того, к его внимательному изучению?
История показывает, что в переломные моменты, во времена общественных перемен всегда возрастает потребность в духовном развитии. Люди начинают искать ответы на важные жизненные вопросы — и искусство становится одним из ключевых пространств для такого поиска.
Сейчас мы видим, как многие обращаются к художественным произведениям, к творческим историям — в них находят и отражение собственных переживаний, и новые перспективы. Искусство становится своего рода компасом, помогающим ориентироваться в меняющемся мире.
Говоря о зрителях: какими качествами нужно обладать, что прочитать или чему научиться, чтобы получить максимум от Контекст-клуба?
Главное качество — обычное человеческое любопытство. Так же, как и в жизни: чем глубже погружаешься, тем больше открываешь для себя. Если перед спектаклем узнать о режиссере, прочитать пьесу или вспомнить связанные впечатления — все складывается в многослойный, гораздо более богатый опыт.
Приведу пример. Я очень люблю режиссера Антона Федорова. И когда пришла смотреть его «Шинель» по Гоголю, меня глубоко тронул образ Башмачкина. В детстве, в школьные годы, он мне был совершенно неинтересен — эта тема «маленького человека» казалась мне скучной. А тут я так прониклась, что перечитала «Шинель», увидела, что Гоголь отчасти писал о себе, пересмотрела фрагменты «Шинели» Юрия Норштейна. Это было настоящее погружение — уже после спектакля.
Если говорить о Контекст-клубе, то, например, когда мы делали постановку «Морозовы. Дела семейные», я начала глубже изучать эту тему. Мы съездили в Тверь, посмотрели на фабрики, поняли, почему они считались передовыми, как были устроены. Я много читала о самой семье, о том, как они собирали коллекции. И это становится невероятно увлекательно — когда ты идешь на выставку и знаешь, чья это коллекция, что думал человек, когда приобретал то или иное произведение. Работы обретают другой вес, другой смысл.
Поэтому Контекст-клуб — это прежде всего про желание погружаться и про любопытство. Это те качества, которые, как мне кажется, вообще делают нашу жизнь гораздо интереснее и глубже.
Как пришла идея рефлексии не только через диалог, но и через различные практики, мастер-классы?
Идея рефлексии не только через диалог, но и через различные формы вовлечения — это основа многих вещей, которые я делаю на фестивалях. Здесь речь не про развлечение, а именно про вовлечение. Это главное, что можно дать человеку, и одновременно самое трудное, потому что только через активное участие можно получить по-настоящему ценный опыт и сделать его своим.
Когда ты что-то действительно делаешь, ты вовлекаешься эмоционально гораздо сильнее, чем когда просто наблюдаешь или говоришь об этом. Практики и мастер-классы — это формат, который пока еще не до конца понятен людям. Не все готовы сразу включаться, не все достаточно раскрепощены, чтобы открыто вступить в диалог или начать телесную работу. Но наблюдая на фестивале, например, за телесными практиками Софьи Гуржиевой или за лабораторией счастья Юрия Макеева и театра «Вкуса», или за происходящим на каких-то других актерских мастер-классах, я снова убеждаюсь, насколько это нужно людям. Это важно не только для понимания театра, но и для понимания себя — своего тела, своих мыслей, своих желаний. И этого нельзя достичь словами. Это возможно только через телесность, через личное проживание.
Контекст-клуб начался с мультижанровых спектаклей, что для многих может звучать сложно. Вы делите театр на доступный и элитарный? Все ли могут понять происходящее на мероприятиях клуба?
Мультижанровость — может быть, это звучит немного сложно, но на самом деле в этом нет ничего трудного. То, что мы видим в театре, как правило, и есть мультижанровость: музыка, хореография, драматическое искусство, иногда буффонада. Эти слова можно и не называть — смысл от этого не меняется. Просто театр по своей природе включает в себя разные формы выразительности.
Да, какие-то спектакли могут быть более сложными, какие-то — проще. Но в темах, которые мы поднимаем, я стараюсь находить такие формы, которые будут понятны и близки зрителю. Деление на «доступное» и «элитарное», на мой взгляд, довольно условное. Все зависит от человека — от его готовности воспринимать новое и открытости к диалогу.
Порой дело не в театре как таковом, а в том, насколько человек интересуется чем-то вне повседневности, увлекается историей, любит размышлять. Например, спектакль про Морозовых вызвал большой интерес, ведь действительно увлекательно узнать, как жили люди чуть больше ста лет назад, прочитать их дневники, вникнуть в детали быта. Эти вещи не лежат на поверхности — за ними стоит серьезная исследовательская работа.
Но в формате, в котором это делает «Квартеатр», все становится по-настоящему живым и близким, как будто ты сидишь в семейной гостиной и бабушка рассказывает историю своей семьи. Это невозможно не почувствовать, не откликнуться
Как происходит разработка программы? Что для вас наиболее значимо в отбираемом материале?
Разработка программы — увлекательный процесс, который естественно вырастает из моих интересов и наблюдений. Например, наши летние экскурсии с интересными гидами часто приводят меня к архитектуре и искусству реформаторских периодов, особенно начала XX века. Этот же интерес вдохновил меня на создание текстильной коллекции в стиле авангарда.
Но, пожалуй, главный критерий отбора — это внимание к ярким, неординарным личностям. Не случайно моя компания называется «Яркие люди». Меня всегда привлекали свободные, талантливые люди, способные переосмысливать реальность и создавать новое. Особенно это проявлялось в эпохи культурных переломов, когда рождались новые художественные языки.
Так возник мой интерес к авангарду — времени невероятной энергии и смелых экспериментов. Работая над текстильной коллекцией моего бренда Bright, я обнаружила уникальные узоры, созданные более века назад для «нового человека» — они так и не были реализованы, но сохранили дух той эпохи. Это привело меня к изучению книг об авангарде, где я открыла для себя мощных женщин-художниц, вышедших на авансцену.
Наш спектакль на эту тему «Чувственные механизмы» — лишь небольшая часть огромного пласта истории, который продолжает вдохновлять. В отбираемом материале для меня важнее всего энергия преобразования, смелость мышления и человеческие истории, стоящие за художественными течениями.
Клуб — это больше про поиск новых имен или новых методов?
Клуб назван клубом не потому, что он посвящен исключительно поиску новых имен или методов, хотя это тоже, безусловно, важно. Главное в нем — возможность встретить близких по интересам людей и по-настоящему с ними пообщаться. Это не формат, где ты просто пришел, что-то посмотрел, что-то взял для себя и ушел. Здесь происходит живое взаимодействие: зрители общаются между собой, с режиссерами, вовлекаются в творческие эксперименты.
Для меня очень важно создавать такие пространства, где у людей возникает желание вступать в контакт, делиться мыслями, участвовать. Я все еще нахожусь в поиске форматов, в которых людям будет комфортно начинать общение, взаимодействовать, включаться в мастерские и практики. В какие-то моменты это удается лучше, в какие-то сложнее, но сам поиск этих форм для меня тоже часть смысла клуба.
Дайте совет: готовиться к спектаклю, читать о нем заранее или сначала смотреть, а потом узнавать мнение экспертов?
Подход к подготовке всегда индивидуален и зависит от того, какой опыт вы хотите получить. Лично мне иногда нравится идти на спектакль «на чистую голову» — без предварительного изучения материала или информации о постановке. Особенно это ценно с классическими произведениями, которые мы вроде бы знаем со школы, но помним смутно — тогда сюжет воспринимается по-новому, а неожиданные режиссерские решения вызывают подлинный интерес.
Однако чаще я склоняюсь к тому, что полезнее готовиться заранее. Когда вы предварительно погружаетесь в материал: читаете пьесу, узнаете о режиссерской концепции, изучаете исторический контекст — спектакль раскрывается перед вами во всей глубине. Вы начинаете замечать тонкие детали, аллюзии, режиссерские ходы, которые без подготовки могли бы ускользнуть от внимания.
Главное — найти свой баланс. Кто-то предпочитает сначала сформировать собственное впечатление, а потом углубляться в анализ. Другие любят заранее изучить максимум информации, чтобы полностью погрузиться в замысел постановки.
Важно, чтобы подготовка не превращалась в обязаловку, а оставалась частью увлекательного процесса знакомства с искусством.