Анна Карганова: «Современный гобелен — это территория художественного поиска»

— Анна, расскажите, почему именно гобелены и почему именно Триеннале?

— Это взаимосвязано. Создание классического гобелена требует времени. Только процесс ткачества может занять целый год, а ему еще предшествует разработка концепции и эскиза. А поскольку Триеннале — это результат конкурса (самого крупного и значимого смотра авторов гобеленов в России, кстати говоря), то и провести сам отбор, затем придумать экспозицию, реализовать задумку выставки тоже требует времени. Поэтому получается, что мы встречаемся с современным гобеленом раз в 3 года.

— Как проходил конкурсный отбор?

— В 2023 году, когда стартовал конкурс, мы принимали заявки восемь месяцев — от художников из России, Беларуси, Казахстана, Аргентины, Ирана и других стран. Главные условия: в ручной работе должны быть элементы переплетения или ткачества и соответствие теме Триеннале. При этом материалы могут быть любыми: от шерсти и льна до алюминиевой проволоки, пластика и даже засушенных цветов. Из 175 работ экспертный совет отобрал более 80: семь парковых инсталляций, 32 текстильных объекта и 43 классических гобелена. Большинство созданы специально для Триеннале. 

По итогам экспонирования жюри выберет победителей в четырех номинациях: «Лучший традиционный гобелен», «Лучший арт-объект в интерьере», «Лучший парковый арт-объект» и «Лучшая студенческая работа». При этом помимо работ конкурсной программы можно посмотреть и другие выдающиеся работы, в том числе из коллекции музея — в рамках сайд-проектов выставки.

— В этом году Триеннале проходит под глубокомысленным названием «Многообразие связей. Нити, разрывы, соединения». Как родилась эта концепция?

— Тема родилась благодаря опыту последних лет, когда связи между людьми значительно усложнились и потребовалось искать новые способы взаимодействия. На выставке мы показываем, как эти связи могут рваться, восстанавливаться и трансформироваться.

— Как организовано пространство выставки?

— В Хлебном доме восемь залов отведено конкурсной программе Триеннале, а пять — внеконкурсной. Каждый зал конкурсной программы имеет свою тему, например «Связь с собой», с личными историями и рефлексиями о своем жизненном опыте, или «Связь систем», где можно увидеть новые подходы к созданию произведений текстиля. Конкурсные работы расположены также в парадных пространствах Большого дворца и царицынском парке.

Внеконкурсная программа V Триеннале состоит из трех частей: выставки «Нити: метод или образ», проекта «Микро. Точка пересечения» Гильдии Текстильщиков Санкт-Петербурга и сайт-специфик работы Ольги Киселевой «Сеть, в которой мы живем». Каждая часть является комментарием к тем процессам, которые происходят в мире современного художественного текстиля, проявляющего себя во множестве форм.

— Часть экспозиции находится в парке, почему так? 

— Чтобы дать возможность поработать с гобеленом как с объектом ландшафтного искусства. Создание произведения для пространства парка предполагает инновационный подход. Необходимо прочувствовать ансамбль парка и создать объект, который будет выдерживать значительный масштаб его территории. Ландшафтная часть задействована в триеннале второй раз. Для художников это возможность выйти за рамки традиционного выставочного формата, а для музея — подчеркнуть, что парк «Царицыно» является естественным продолжением музейного пространства.

Поэтому-то сейчас и можно свободно изучить часть экспозиции Триеннале прямо на улице: на дворцовой площади установлена «Звезда по имени Солнце» Натальи Климовой, а у Большого моста — мощная инсталляция «Созидание» Татьяны Патиной и Марии Бондаренко: две ладони, плетущие полотно. Катерина Лайм-Блоссом создала работу «намеки о цельности» (пишется именно с маленькой буквы) специально для одной из достопримечательностей парка — она оплела текстильными нитями фундамент мыльни, визуально соединив прошлое и настоящее. А на глади Верхнего пруда, у Русалкиных ворот, дрейфует «Портал II» Александры Островской.

— Какие еще работы — из тех, что экспонируются внутри музея, — вас особенно впечатлили? 

— «Жаккар» аргентинца Хулиана Пессе — шестиметровое полотно, вдохновленное жаккардовым станком и двоичным кодом. Или «Души леса» белоруски Христины Высоцкой — она изобразила лес как единый организм, где деревья связаны невидимыми нитями. А в инсталляции Ольги Киселевой «Сеть, в которой мы живем» использовано 18 тысяч гвоздей — это размышление о двойственной природе цифровых связей. 

— Ваша выставка очень интересно решена: из гобеленов собираются целые лабиринты, по которым можно бродить, заходя внутрь металлических конструкций. Как родилась эта идея?

— Дизайном проекта занималось бюро PS Culture Юлии Наполовой — мы благодарны Юлии лично, а также прекрасному архитектору Арте Геворкян. Они создали в пространстве выставки «архитектуру без стен», то есть выстроили целый город прочных конструкций для экспонирования любых видов тканых произведений — и классических, и объемных. При этом смотрится такая «архитектура» легко и воздушно. Идея о том, что в эти конструкции можно заходить, тоже неслучайна: мы хотели подчеркнуть, что гобелен — очень тактильное искусство, его надо изучать в двух приближениях: и издалека, и вблизи, чтобы оценить детали.

— Что еще ждет гостей Триеннале?

— Мы подготовили насыщенную параллельную программу: лекции, мастер-классы, авторские экскурсии. Большинство событий рассчитано на широкую аудиторию. Особо отмечу инклюзивный проект — осенью стартуют мастерские по ручному ткачеству для подростков с ментальными особенностями.

— Как Триеннале вписывается в концепцию музея?

— «Царицыно» обладает уникальной коллекцией текстильного искусства, включая работы мастеров СССР и старинные европейские шпалеры. Триеннале — закономерное продолжение нашей миссии: мы не только сохраняем традиции, но и создаем платформу для современных экспериментов в декоративно-прикладном искусстве. Это живой процесс, где история встречается с актуальными художественными практиками.

— Как изменилась Триеннале с 2011 года, когда крупнейший конкурс работ в технике ручного ткачества и последующая выставка прошли впервые? 

— Если в 2011 году 90% работ были традиционными гобеленами, то сейчас почти половина — это арт-объекты с элементами ткачества, текстильные скульптуры или гобелены, но выходящие в объем. Значительно расширился диапазон материалов, с которыми работают художники.

— А как изменилось текстильное искусство за годы проведения Триеннале? 

— Раньше его воспринимали как ремесло, но сегодня это полноценное современное искусство. Современный гобелен как никогда открыт к инновациям и становится все более концептуальным и одновременно ориентированным на зрителя. И, главное, к нам приходит все больше молодых авторов, что доказывает: текстиль жив и развивается. А участие зарубежных мастеров придает событию весомый международный статус.

— Ваш прогноз: какое будущее у текстильного искусства?

— Уверена, что будущее у текстиля многообещающее, ведь, как и любое искусство, это особый метафорический язык, на котором можно говорить о самых актуальных вопросах современности — от экологии до цифровой идентичности. Мы уже видим это в Триеннале и в дальнейшем будем раскрывать потенциал ручного ткачества именно в контексте его особого дара — не устаревать, базируясь при этом на традициях. Сегодня этот тренд весьма ощутим в мире совриска.

Фотографии предоставлены организаторами