«Многие считают, что если попробовать этот отвар, то станешь богатым. Но мне и так хватает клиентов, я не жалуюсь. Спасибо американцам за то, что запустили Uber», — делится со мной таксист, пока везет меня из аэропорта.
Мванза — второй по численности город Танзании. Отсюда ходят паромы по озеру Виктория. На севере по воде проходят границы с Угандой и Кенией. До острова Укереве плыть полтора часа — на нем живут почти 150 тысяч человек, и, судя по агрегатору, работает один отель. На огромном пароме, помимо меня, несколько сотен местных и ни одного светлокожего. За сутки, проведенные в Мванзе, я не встретил ни одного европейца.
На причале меня встречает Криспин — работник фонда Standing voice: «У нас четыре отеля, я покажу тебе все варианты». Мы садимся на его мопед и весь вечер безуспешно ищем отель с кондиционером. В итоге я соглашаюсь на номер с вентилятором и засыпаю под шум тропического дождя.
Укереве — глухая танзанийская деревня, и в этом нашлись определенные плюсы: на завтрак мне приносят парное молоко и свежевыжатый сок из манго. В магазине он стоит в три раза дешевле кока-колы. Один ананас, купленный на улице, обойдется примерно в десять рублей. Такси в среднем стоит примерно двадцать. Около полудня за мной заезжает Криспин: «Поехали к нам, в центр». Мы отправляемся вглубь острова, минуя поля с луком и пальмы.
Мое появление производит у местных фурор — фермеры завороженно смотрят вслед, дети кричат и показывают пальцами.
По пути Криспин окликает альбиноса на велосипеде, тот едва не сваливается в канаву от неожиданности. На острове живут несколько сотен альбиносов, что делает их концентрацию здесь самой большой на планете.
«А вот и наш центр!» — Криспин останавливается у стильного здания с черепичной крышей, больше похожего на музей современного искусства местного масштаба. В доме панорамные стекла и по африканским мерками невероятно чисто.
«Это наша библиотека», — меня заводят в небольшую комнату, от пола до потолка заставленную книгами. Я беру несколько наугад — в каждой из них шрифт гораздо больше обычного.
В библиотеку вприпрыжку заходит еще один альбинос.
«Привет, я Верасус!», — он смущенно протягивает мне руку. Верасусу всего 24 года, но его руки и лицо покрыты морщинами, как у 70-летнего.
«Мне повезло родиться на Укереве. Я прихожу в центр почитать книги, пообщаться и еще… ах да. Сейчас, пойдем, пойдем!» — он берет меня за руку и ведет в другую часть здания. «Вот, здесь мы скоро откроем радиорубку и я буду работать настоящим репортером!» — он открывает дверь в комнату с потертым микрофоном, старым мр3 плеером и двумя стульями. «А еще в прошлом году мы открыли кинотеатр», — он устремляется на второй этаж здания и с гордостью усаживается перед простыней, прилепленной на кирпичную стену желтым скотчем, напротив проектора.
Верасус рассказал мне, как стал знаменитым: английские журналисты позвали его и других альбиносов острова в Лондон, чтобы они выступили с песнями на CNN. «Я пробыл в Англии целую неделю!»
Верасус живет в километре от центра и приходит сюда несколько раз в день. Некоторые альбиносы живут прямо на территории центра. Для них фонд строит небольшие дома и помогает с обустройством, одновременно следит за безопасностью. Постоянно идет строительство новых домов.
Один из таких домов принадлежит Паскалю. Он — самый старый из альбиносов Укереве, ему 42. Его семья отказалась от Паскаля в детстве, и всю жизнь он просил милостыню на вокзале Мванзы.
Каким-то чудом Паскаль не попал в руки к преступникам, но десять лет назад угодил под машину и сломал обе ноги. Тогда на него и обратил внимание фонд. У мужчины серьезные проблемы со здоровьем, и он больше похож на мертвого, чем на живого. Без ежедневного ухода у Паскаля нет шансов выжить.
Средняя продолжительность жизни альбиноса — 30 лет. Как правило, к этому возрасту у африканских альбиносов развивается рак кожи. В фонде объясняют, как опасно нахождение под солнцем, и раздают местным шляпы и крема для защиты.
По словам Криспина, при должном уходе альбиносы Танзании смогут жить до 70 и 80 лет, также как и европейские. «Наше солнце просто напросто прожигает кожу, понимаешь? Сейчас многие знают, что солнце может их убить».
Я прохожу мимо кладбища с несколькими могилами и Криспин поясняет: «Приходится хоронить их на территории центра, потому что местные ночью могут выкопать тела. У нас за этим следит охранник».
Танзанийские альбиносы — открытые и удивительные люди, которые, несмотря на жестокость общества, инстинктивно тянутся к добру. Тотальное невежество влечет за собой проблемы не меньшие, чем эпидемия коронавируса. Поэтому на пандемию здесь и махнули рукой — для Танзании это пустяки. Отсутствие образования и повсеместная вера в сверхъестественное тормозят развитие общества.
Сегодня об африканских альбиносах все чаще пишут мировые СМИ, проблему широко обсуждают – хотя, по словам самих танзанийцев, она еще далека от решения.