А в чем проблема?
Согласно статистическим данным, с 1989 по 2020 год численность населения сократилась примерно в 70% городов России. Сегодня в стране насчитывается 1069 городов, 71% из них — с населением менее 50 000 человек.
Медленно умирающие населенные пункты покидают и выпускники школ, и квалифицированные специалисты, которым некуда расти в своем городе, и молодые семьи. Уезжая, вчерашние ученики общеобразовательных учреждений наносят ощутимый урон экономике городов: муниципалитет потратил ресурсы на их образование, социализацию и медицинское обслуживание — и вот потенциальная трудовая единица уезжает в другой город или регион. Денег в местный бюджет она не возвращает и прибыли не приносит.
Молодежь уезжает учиться в региональные или федеральные центры и, как правило, не возвращается обратно после завершения обучения. Малые населенные пункты лишаются потенциала развития: нет притока специалистов, которые будут поддерживать и поднимать производство, сельхозпредприятия и местный бизнес. Некому и
В то же время есть мнение, что не каждую деревню и малый город надо «спасать». Многие просто неконкурентоспособны.
Часто поддерживать крупные предприятия, расположенные далеко от региональных центров, невыгодно из-за сложностей с логистикой: плохими дорогами, высокой ценой на топливо и дефицитом каналов сбыта готовой продукции. Да и завлечь работников социальной сферы в малые города, где им без надежды на карьерный рост предстоит учить 10 детей и лечить 20 стариков, — не самая тривиальная задача.
Все предрешено?
Потенциальная готовность к переезду части домохозяйств, высокие зарплатные ожидания молодежи и отсутствие реальной возможности их удовлетворения при трудоустройстве в родном городе — серьезный фундамент для устойчивого оттока из малых городов
Н. В. Мкртчян
ведущий научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ
Вклад родителей в то, как человек принимает решения, особенно в области построения образовательной траектории, в целом очень высок. Отмечают также «
Возвратная же миграция молодежи в малые города невелика. Чаще всего она связана с наличием хорошего рабочего места или неудачным опытом обустройства в крупном городе. В то же время исследователи отмечают, что статистика пока не позволяет детально проследить миграционные потоки, а возвратную миграцию оценить еще сложнее.
Куда путь держат?
Чем больше город, тем сильнее он привлекает. Ключевые точки притяжения — Москва с Московской областью, Санкт-Петербург с Ленинградской областью, Свердловская область и Татарстан, а также некоторые региональные центры.
Исследователи выделяют следующие тенденции:
- Западный дрейф: главные «магниты» находятся в западной части страны.
- Молодежь привлекают регионы с низким уровнем безработицы, высоким уровнем жизни и большим количеством самостоятельных университетов, то есть с возможностью выбрать направления подготовки. Так, Ямало-Ненецкий и Чукотский АО, где представлены только филиалы, испытывают стабильный отток молодежи.
- Образовательная мобильность выросла после введения обязательного ЕГЭ в 2009-м — он во многом уравнял шансы школьников со всей страны на поступление в престижные вузы.
В 2013–2019 годы вузовская сеть существенно сократилась «для улучшения качества образования»: сильные университеты укрупнялись, слабые закрывались. В городах с численностью до 100 тыс. человек стало в половину меньше вузов.
При этом распределение университетов неравномерное. Более половины студентов учатся в 2 из 8 федеральных округах, Центральном и Приволжском. Москва и Санкт-Петербург собирают около 25% всех российских студентов. За вычетом двух столиц,
В Москве сотни вузов. В отдельных регионах — десятки. Где-то буквально по одному собственному вузу, а где-то их вовсе нет, только филиалы.
Сегодня учебные заведения рассредоточены по стране так, что молодежь сел и малых городов, нацеленная на получение образования, «вынуждена рассматривать миграцию как необходимое условие». Хочешь не хочешь, чтобы повысить шансы на профессиональный и финансовый успех, придется покинуть родительский дом и родной город.
Абитуриенты из малых городов и поселков рассматривают прежде всего перемещения внутри региона, а в городах с численностью 100–250 тыс. человек почти половина готова поступать в другом регионе.
На что они надеются?
Возможность получить интересующую специальность — далеко не единственный мотив отъезда. При выборе направления миграции важны социально-экономические условия в городе: работа, зарплата, уровень жизни, а также культурная среда и
Кроме того, имеют значение безопасность среды и социального окружения, а также социальный капитал — друзья, родственники и профессиональные контакты, которые облегчают адаптацию в малознакомом городе.
Исследователи также отмечают, что среди тех, кто уехал получать образование и остался, ожидаемо острее стоит квартирный вопрос. При этом они чаще занимают руководящие должности, имеют более высокую зарплату — и в целом демонстрируют большую самостоятельность. В то же время миграция не особо влияет на брачные стратегии, а рождение детей хотя и может быть отложено из-за решения насущных карьерно-жилищных проблем, но остается таким же важным, как и для тех, кто никуда не уезжал для получения образования.
Некоторые информанты также говорили о миграции как о способе вырваться из консервативной среды с ее требованиями к раннему созданию семьи.
Небольшая разница в образовательной миграции наблюдается только в распределении уезжающих по полу. Юноши несколько мобильнее девушек, что может объясняться их более высокими ожиданиями и амбициями, а также устойчивыми стереотипами о более «социальной» роли девушек (помощь по хозяйству, домашние обязанности, рождение детей и уход за пожилыми родственниками).
Выходит, мало вырастить специалиста, нужно дать ему причины остаться, в числе которых — субъективное благополучие, то есть удовлетворенность жизнью. Поэтому только строительством вузов или открытием филиалов проблему не решить.
И что с этим делать?
Простого решения нет, иначе малые города давно бы уже процветали. Молодежь нельзя удержать в городе, просто построив
Где брать примеры?
Найти удачные примеры «удержания» студентов в малых городах с конкретными количественными результатами непросто — нужно длительное наблюдение со включением многих факторов. Кроме того, в некоторые проекты и меры поддержки в принципе не заложены методы оценки их эффективности. Посудите сами.
В 2018 году было объявлено о создании нового творческого вуза и открытии его филиалов в четырех нестоличных городах страны. Он был призван «удержать талантливую молодежь в регионах». Однако первые студенты начали учиться в нем только в 2022 году, и пока только в одном из четырех городов. А чтобы оценить долгосрочную эффективность подобного проекта, нужно посмотреть на дальнейшие карьерные и миграционные траектории выпускников хотя бы нескольких курсов. Это еще минимум лет десять.
Оценить эффективность культурных мер и работы со средой еще сложнее. Яркий пример —
«Пермская культурная революция» , или Пермский культурный проект (ПКП).
Одной из его целей было «снижение оттока населения и повышение индекса развития человеческого капитала». Однако сами организаторы, вероятно, не проводили замеров качественных показателей, а независимые исследователи хотя и отмечают некоторый прирост населения, но склоняются к тому, что на него больше повлияло изменение модели расчета Росстата, чем реальный прирост населения. Также отмечается, что хотя ПКП и увеличила качество жизни некоторых представителей креативного класса, миграционные стратегии она не изменила.
В большинстве случаев невозможно точно подсчитать эффективность тех или иных принимаемых решений, по крайней мере, без длительного наблюдения. А многие даже федеральные программы закрываются раньше, чем способны продемонстрировать реальный эффект, или открылись совсем недавно, как «
Реальные практики
Заметный шаг по удержанию студентов сделало Минобрнауки: в 2021 году ведомство, ответственное за высшее образование и вступительную кампанию, оставило только одну волну зачисления в вузы, а в 2022 году увеличило количество бюджетных мест во многих региональных вузах. Это принесло плоды: студенты предпочитали не рисковать и подавать документы в вузы с меньшим конкурсом и бóльшими шансами на поступление. «Многие способные и талантливые абитуриенты приняли решение в пользу обучения в регионах».
Другая эффективная практика — создание целевых мест. За обучение студента платит предприятие, но после выпуска он обязан отработать на этом предприятии в течение трех или более лет. Последние несколько лет государство постепенно увеличивает количество таких мест в вузах: экономика получает необходимые кадры, а выпускники — гарантию трудоустройства. И идея не только в том, чтобы технически привязать студента к месту работы на несколько лет. За время отработки по целевому контракту человек, вероятно, крепко интегрируется в место, обрастает имущественными и семейными обязательствами.
Калмыцкий государственный университет в Элисте «привязывает делами»: в регионе с 2017 года существует «Предуниверсарий». На нем школьники региона разрабатывают инновационные проекты; 20 из них уже были внедрены в экономику региона. Это одна из множества подобных инициатив в стране.
Если человек с детства осознает свою нужность региону и чувствует свои силы, ему гораздо проще рассматривать вариант поступать в вуз в родном городе или вернуться в него после получения образования где-нибудь в Москве.
Администрации регионов страны предлагают следующие меры:
- в Ростовской области — субсидированную ипотеку по 1% для выпускников с отличием;
- в Башкирии — создание республиканского реестра студентов (для налаживания связей с выпускниками своих школ, уехавшими на учебу в другие регионы);
- на Дальнем Востоке — систему опережающей подготовки: школьников знакомят с местным рынком труда, а студентов прикрепляют к предприятиям для прохождения оплачиваемой практики;
- в Свердловской области — запуск фонда для проработки мер поддержки студентов (областные стипендии, льготы по аренде жилья, система скидок).
В ход идут даже нестандартные названия специальностей и обучение по экзотическим (хотя и не всегда эффективным) направлениям, чтобы завлечь абитуриентов в стены вузов.
Есть и более радикальные предложения: «если старый город не справляется, не нужно его «спасать» — нужно построить новый». Так, в 2016 году в Татарстане открылся Иннополис — город, рассчитанный на привлечение молодежи, развитие инноваций и ИТ. Правда, и о его эффективности говорить пока слишком рано: в городе, рассчитанном на 150 000 жителей, летом 2022 проживало чуть более 4 тыс.
Тенденцию исчезновения малых и экономически неэффективных городов уже не сломить. Следуя проверенной годами стратегии «не можешь остановить процесс — возглавь его», правительство разработало план развития инфраструктуры до 2030 года, согласно которому в России будет создана 41 агломерация, где будут жить 50 млн человек (чуть меньше половины населения страны). И именно эти агломерации должны будут стать магнитами для молодежи.