Квартирный вопрос: как и где жили москвичи до революции

После александровских реформ и освобождения крестьянства Москва начала стремительно расти. Еще в годы нашествия Наполеона I население Первопрестольной составляло четверть миллиона, но с 1860-х годов оно неуклонно увеличивалось, достигнув почти 2 млн человек в 1915 году.

В рождающийся мегаполис устремились жители деревень, обитатели провинциальных уездных и губернских городков. Большинство из «новых москвичей» шли работать на фабрики и заводы, нуждавшиеся в руках и головах. Одновременно разрасталась сфера услуг, и в целом количество рабочих мест в Москве росло с практически автомобильной, невиданной доселе скоростью.

Всем приезжим нужно было где-то жить, остановиться, найти угол. Москва, границы которой примерно совпадали с современным Третьим транспортным кольцом, должна была срочно решать вдруг возникший квартирный — или жилищный — вопрос. В меньших масштабах он возник и в других городах.

Существовавший к тому моменту жилищный фонд, включавший в себя в основном городские усадьбы с флигелями, небольшие особняки и постоялые дворы, переставал быть достаточным.

Ругая русские города за «отсутствие старого европейского бурга» (и тут же делая исключения, перечисляя Москву, Новгород, Псков, Киев и Владимир), экономист-марксист Святловский дает вкратце описание еще одного важного процесса урбанизации в Российской Империи в конце XIX века.

Кроме того, по мнению Святловского, регулярные русские города «далеко уступают американским и австралийским собратьям», потому что те при рождении «сразу обставлялись всеми удобствами цивилизации». В заключение же профессор приходит к неожиданному выводу: «квартирные или, вернее, жилищные условия, в которых живет наше население, в общем мало чем разнятся от условий, в которых находится Западная Европа. И здесь, и там людское жилье одинаково скверно». В неустроенных подвальных помещениях, по его словам, жила 1/15 московского населения, всего менее 50 тыс. человек.

Квартир в привычном нам смысле в Москве первых пореформенных лет было очень мало — в основном москвичи жили в собственных домах-особняках и флигелях. Тогда еще и семья не была нуклеарной — в домовладении зажиточные люди обычно обитали с родственниками, прислугой, с большим количеством детей.

Флигели — небольшие (по сравнению с барским домом) жилые строения в один-два этажа, обычно сдавались внаем. Можно было купить себе дом, но это было удовольствие довольно дорогое, поскольку продавался он, естественно, вместе с земельным участком.

Арендовало жилплощадь на рубеже XIX и XX веков более 90% населения крупных русских городов. В Санкт-Петербурге, к примеру, в 1901 году (по данным городской полиции) в собственных домах жило 3–5% населения. 

Символом аренды жилья в русских городах на рубеже столетий стали доходные дома — это практически все «дореволюционные квартиры» на современном рынке жилья в каменных многоэтажках. 

Доходный дом — это, по сути, прототип современных апартаментов. Здания в несколько этажей (обычно — в четыре или больше) строили специально для сдачи квартир внаем. Строил доходный дом владелец земельного участка — частное лицо, например купец или купчиха, или же лицо юридическое — коммерческое общество, благотворительная организация, учебное заведение или даже монастырь. Строились в основном на землях, которые распродавали беднеющие помещики, не имевшие средств содержать свои старые городские усадьбы с флигелями. 

Доходы от строительства таких домов получал и городской бюджет — например, в 1913 году из 47 млн рублей в Москве целых 7 млн принесли налоги, уплаченные крупными домовладельцами. До 40% построек Москвы к 1917 году составляли доходные дома, а в Петербурге — почти 80%.

Первый доходный дом в Москве был построен еще в конце XVIII века — на Ильинке, по проекту Матвея Казакова. В длинном трехэтажном здании в классическом стиле (с коринфского ордера колоннадой) размещались квартиры для купцов, а также конторы и магазины. У дома было два владельца, поэтому он разделялся капитальной стеной на две неравные части. Впоследствии он был перестроен под банки.

К началу же XX века на рынке аренды жилья Москвы сложились четыре основные категории домов — барские; дома для обеспеченных чиновников и деловых людей; дома для людей свободных профессий и со средним достатком; и наконец дома с коечно-каморочными квартирами для небогатых арендаторов, обычно приезжих.

Кроме того, значение играл этаж — на первом этаже обычно располагались площади под магазины, а также самые дорогие квартиры. На втором или бельэтаже были квартиры попроще, но тоже недешевые. Чем выше, тем они были дешевле и меньше. На самых верхних этажах (обычно на четвертом) зачастую не было ватерклозета.

В газетных объявлениях часто писали: «сдается внаем барская квартира», то есть более дорогая и роскошная, со всеми удобствами и большим числом комнат для прислуги. При этом рынок элитного жилья был менее «живым» — в 1907 году, например, в Первопрестольной пустовала каждая десятая «барская». В месяц «баре» платили владельцам по 120–140 рублей, это были не очень большие деньги, но цены постоянно росли. Армейский генерал, например, в середине 1900-х годов получал в год жалованья 2100 рублей. Кроме жалованья, часто выплачивали и специальные «квартирные».

В домах с барскими квартирами имелись также водопровод, прачечная, голландские печи для отопления и даже кое-где были страшные новинки — лифты. При этом часто в таких квартирах не было кухонь — еду доставляли из ближайших трактиров. Освещение далеко не везде было электрическим, и свет, как правило, давали керосиновые лампы.

Были популярны и «меблирашки» — обставленные мебелью комнаты, скорее, напоминающие гостиницу. Прислуга в таких домах была своя, и жильцы платили в том числе за работу горничных и половых. Там также были более жесткие правила проживания — возбранялось оставлять на ночь гостей.

Самыми дешевыми были каморки — либо отдельные комнаты с кроватью, столом и стулом, либо вовсе углы с кроватью. Стоило такое жилье (часто весьма антисанитарное) порядка 5 целковых в месяц. Большинство таких «хостелов» располагались на окраинах, возле фабрик и вокзалов.

Впрочем, снять обычную среднестатистическую квартиру — хорошую — было большой проблемой. Москвичи везде искали объявления о сдаче свободного жилья — обычно их печатали на бумаге зеленого и красного цветов и вывешивали возле парадных дверей.

Искать квартиры начинали ближе к осени — летний сезон москвичи тогда предпочитали проводить на дачах. При этом цены на аренду квартир не зависели от их размеров — ключевую роль играл этаж.

Как же договаривались о найме жилья? Можно было пойти к нотариусу, но обычно поступали иначе — заводили особую квартирную книжку, со стандартным пропечатанным договором и табличкой для отметок об уплате. Но такой договор был выгоден только арендодателю — у нанимателя было право только съехать, если квартира будет вредить здоровью. Можно было заключить и устный договор — он имел такую же силу, что и письменный.

Важно отметить, что во времена империи можно было легально сдавать жилье в субаренду. Были абсолютно нормальными ситуации, когда человек снимал большую квартиру и сдавал в ней комнаты сразу нескольким другим жильцам.

После начала Первой мировой войны в Москве разразился жилищный кризис. 

Власти города запретили повышать стоимость аренды, но квартировладельцы всеми способами пытались выжать из жильцов деньги на разные другие расходы — цены все-таки постепенно росли. 

После революций же квартирный вопрос никуда не исчез и даже стал еще более острым. Однако решать его новая власть стала другим методом — уплотнением. Квартирный вопрос испортил москвичей.