Коммерческая жилка
В 1912 году под Киевом родился Николай Павленко. Его семья была скорее зажиточной, но в ходе социальных пертурбаций раннего СССР отца семейства раскулачили. Сам же Николай, которому уже стукнуло 16, не собирался делать карьеру в колхозе. Павленко приписал себе 4 лишних года и отправился странствовать. Какое-то время он работал на строительстве, затем поступил в вуз на автодорожный факультет, но два курса спустя был отчислен из-за кулацкого происхождения.
Фото: личный архив Павленко
Однако Павленко уже тогда принял на вооружение простецкую философию «хочешь жить — умей вертеться» и завербовался в НКВД, давая показания на «троцкистскую организацию». За счет этого не слишком высокоморального шага он смог получить работу в Главвоенстрое. Благо, образованные кадры тогда были в большом дефиците, и даже недоучившийся студент оказался вполне способен работать прорабом и начальником стройучастка. В общем-то, по меркам эпохи Павленко мог считать, что жизнь удалась. Однако 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война.
27 июня Павленко вступил в армию. Некоторое время служил военным инженером, выходил из «котла», но, в общем, война ему быстро разонравилась. И тогда он принял одно из самых удивительных решений.
Для начала военинженер подделал командировочное и уехал в тыл. Дезертирство пришлось как раз на худший момент в истории Красной армии — цепочку окружений осени 41-го. Так что его исчезновения в итоге просто никто не заметил — в страшных боях исчезали не то что отдельные офицеры, а дивизии и корпуса. Если кто и вспомнил о Павленко, то, скорее всего, его просто сочли убитым. Но на самом деле он просто открыл для себя новые горизонты.
Мир желаний, мир возможностей
Сначала Павленко собирался отсидеться в Калинине (Тверь). Там у него были родственники, бывшие коллеги. Какое-то время он старался просто не отсвечивать: фронт носился туда-сюда, Калинин за два месяца сначала оккупировали, потом освободили. Когда же фронт укатился на запад, Павленко решил создать частное строительное предприятие.
Его старый друг, некто Людвиг Рудниченко, резчик по профессии, умел делать фальшивые печати. Вооружившись резиновой подошвой и навыками ручной работы, товарищи создали подразделение «Участок военно-строительных работ Калининского фронта №5». На гражданке Павленко насмотрелся, как работает бюрократия, а в армии — как функционируют тылы воинских соединений. В марте 1942 года новоявленный военный строитель начал действовать. В типографии он наделал несколько тысяч бланков, за взятку продовольствием ему наделали также командировочные и все прочее, что требуется. Затем посетил армейские склады и разжился там провиантом и униформой. В военкомате получил личный состав: только что выздоровевших раненых из госпиталей. Тех, на кого можно было положиться, Павленко произвел в младшие командиры, а себе выправил документы военинженера.
После этого Павленко начал, собственно, работы. Он обходил учреждения и договаривался о подрядах — просто ходил и просто договаривался. Кто-то из функционеров, пожалуй, и догадывался, что перед ним мошенник, но у него были люди, все атрибуты реальной части и желание активно работать. А работы для строителя в области было море: только что тут бушевало два грандиозных сражения подряд, что-то чинить и строить требовалось повсюду. Ремонт мостов, дорог, госпиталей, строительство бараков... Для солидности Павленко прикрылся командованием ближайшего эвакопункта, для которого он осуществлял всякого рода работы в обмен на взятие на довольствие персонала фальшивой части.
Фото: Public Domain
И тут оказалось, что вообще-то этот прохиндей — действительно эффективный менеджер. Павленко прикарманивал выплаченные средства, что-то отдавал другим «офицерам», но и рядовых не забывал, и делал все, чтобы его «стройбат» как следует снабжался всем необходимым.
Фронт уходил дальше на запад, а в глубоком тылу было много шансов попасться. Тогда Павленко пристал к тылам воздушной армии и заодно подкупил подполковника ВВС, чтобы тот легализовал «бригаду». Павленко непрерывно пополнял свой «военно-строительный участок» дезертирами и отставшими солдатами. Те если что-то и понимали, то в обиде никто не был: с точки зрения дезертира гораздо лучше строить мост в тылу, чем объясняться с трибуналом или с криком «Ура!» бежать на пулеметное гнездо где-нибудь в пригородах Ржева. Так что из примерно двухсот человек в этом УВР больше половины как раз составляли уклонисты.
Однако непосредственное руководство пожаловаться на строителей не могло — Павленко возводил все, от целых городков-землянок и блиндажей до командных пунктов. Заодно он продолжал выполнять гражданские заказы, не в ущерб главному делу.
В 1944 году, когда РККА подошла к границе, его «законно вооруженное формирование» имело неплохие суммы денег, оружие, технику — словом, почти как настоящая воинская часть.
На Германию Павленко смотрел как на пещеру сокровищ Алибабы. В тылу наступающих войск хватало бардака, комендатурам традиционно недоставало кадров, особенно со знанием немецкого, а немецкие мэрии были достаточно примучены и напуганы, чтобы не требовать подтверждений полномочий у красноармейцев, конфискующих все ценное. «Стройотряд» Павленко жил на широкую ногу — у бюргеров изъяли несколько десятков автомашин, горы продовольствия, скотину, оборудование и массу товаров народного потребления, вплоть до велосипедов.
Эта «красноармейская мафия» наладила тесные связи с комендатурами и интендантами, лояльность которых обеспечивали обычным методом взятки. Своим «офицерам» и солдатам, уже без кавычек — эти-то не подозревали (или делали вид) о том, в какой афере участвуют, — исправно выдавали жалование и часть добра, так что домой герои-победители ехали с отдельным эшелоном, который вез кроме провианта и самих строителей два десятка единиц автотехники. Павленко даже медали для своих архаровцев выбил и несколько орденов для себя. Тут, впрочем, было не только тщеславие, но и расчет: офицер без орденов выглядел бы странно. Впрочем, кстати, не исключено, что ему пришлось и правда повоевать: в наградном листе указано, что летом 44-го во время операции «Багратион» его ЧВК успела поучаствовать в боях с окруженными немецкими частями. Что вполне реально: на переправах через Березину, где его люди строили мосты, можно было натолкнуться на кого угодно.
Я полковник! Я командую строительным участком!
Однако после войны Павленко и не подумал прекращать свои подпольные приключения. Название конторы сменили на «Управление военного строительства». Теперь наш Остап Бендер в погонах направил свои стопы в военкомат Тулы. Военкому сходу подарили машину, и тот не задавал лишних вопросов, а Павленко заодно выхлопотал себе дом.
«Участок», с которым Павленко дошел до Штутгарта, распустили вскоре после окончания войны. Но ему не хотелось доживать век спокойно. Сначала он просто создал стройартель, с деньгами которой вульгарно удрал. Но хотелось чего-то более интересного. Так что он собрал своих ближайших товарищей по плутням, включая резчика Рудниченко, и объявился во Львове.
Денег и ценностей было полно, фальшивых документов — на любой вкус. Так что во второй раз начинать строительство артели было проще, чем в первый. Павленко объявил себя полковником. За несколько лет его новое «управление» получило аж 64 подряда. Он не мелочился — угольная промышленность, машиностроительные заводы, география заказчиков — от Молдавии до Беларуси. Как и прежде, Павленко со своими людьми работал так, что заказчики пожаловаться не могли. Главный строитель все время ездил на места работ и с тщательностью перфекциониста следил за строительством.
Фото: Public Domain
Но сколь веревочка ни вейся... Павленко и команду сгубила мелочь. Один из его «офицеров» повел себя как Шура Балаганов, который, имея 50 тыс., украл сумочку с черепаховой пудреницей и 1 рубль 70 копеек денег. Боец строительного фронта смухлевал с облигациями госзайма, которые перепродавал с черного рынка. Один из обманутых не стал мелочиться и написал кляузу сразу на имя Ворошилова. Осенью 1952 года прокуратура возбудила дело...
...и тут прокуроров ждал сюрприз. Воинская часть, в которой совершилось мошенничество с облигациями, не существовала в природе.
Как оказалось, Павленко числился в розыске еще с 1948 года — за мошенничество со стройартелью. Просто он умел пускать пыль в глаза, а сочетание имени и фамилии у него было настолько обычным, что никто и не подумал отождествить разыскиваемого афериста и блестящего офицера с орденами и в ладно скроенной униформе.
Подпольная фирма имела пистолеты, пулеметы, тракторы, бульдозеры, экскаваторы и целое множество фальшивых документов всех сортов и расцветок. Лично Павленко метил в генералы — во всяком случае, погоны у него нашлись.
Дело было долгим и запутанным. Основную массу строителей просто распустили по домам — они просто работали по специальности. Номенклатурщики, которые вляпались в эту историю, тоже отделались легким испугом — кого-то понизили, кому-то сделали выговор. Сам же Павленко предстал перед судом по обвинению в соответствии с «контрреволюционной» 58-й статье УК. Он сам строил свою защиту на том, что стране его артель приносила только пользу и ничего антисоветского он не совершал. Однако это не произвело впечатления на судей. Рудниченко сел на 20 лет, сроки получили еще 15 человек. Ну а Николай Максимович Павленко был приговорен к расстрелу и казнен в 1952 году.