Из-под земли достанут

Увлечение по наследству 

Страсть к поиску сокровищ может прийти в любом возрасте — как хобби или дополнительный способ заработка. Но многим она передается по наследству, с коллекций монет отца или первых совместных «копов» с дедом. 

«Еще мой покойный прадедушка занимался кладоискательством, — говорит Алекс. — Этот интерес он передал своему сыну — моему деду, который до сих пор ездит на поиски вместе со мной».

Они оказались ископаемыми морскими губками каменноугольного периода. После этой находки Игорь начал изучать научную литературу по палеонтологии и ездить в собственные экспедиции. А спустя несколько лет заинтересовался старинным стеклом и керамикой.

Павел из Иркутской области свой первый металлоискатель купил в 14 лет — на карманные деньги. «Тренировался на горе в деревне моих родителей: во время Русско-японской войны на ней построили укрепления для защиты стратегических объектов в округе. Но ничего тогда не нашел. Первые серьезные находки были в старом доме моей бабушки: под уже вскрытыми когда-то полами обнаружил две-три горсти монет, от советских до дореволюционных».

Клады, «шмурдяк» и «конина»

Большинство находок не похожи на библиотеку Ивана Грозного или Янтарную комнату, да и закон довольно строго ограничивает возможности обогатиться на найденных сокровищах: не всякая ценность — клад, и не всякий клад принадлежит нашедшему.

Есть искатели, специализирующиеся только на находках: цепочки, сережки и деньги ищут на пляжах или спускаются за ними в канализацию. Другим интереснее исторические артефакты — монеты, стекло и посуда, украшения и все, что смогло сохраниться. 

Алекс уточняет, что настоящие клады попадаются очень редко, но обычно ищут:

• схроны зажиточных людей разного времени: чугунки с монетами, облигации в бутылках с сургучом;
• клады времен революции, ценности;
• вещи, которые прятали, спасаясь от войны: посуда, самовары, небольшие кошельки с монетами.

Игорь говорит, что благодаря опыту и накопленным знаниям может найти множество разных интересных вещей — от палеонтологических редкостей до предметов быта: «Я не гонюсь за прибылью и стараюсь не нарушать законы, ищу то, что доступно и не запрещено». 

Павел рассказывает, что по местам копа, особенно живописным и приглянувшимся отдыхающим, он ходит с несколькими мешочками:

• один для «шмурдяка» — все, что не ценное, но интересное;
• отдельный для «конины» — это все, что связано с упряжками;
• кармашек для самых ценных находок;
• и большой мешок для современного мусора — пивных банок, упаковок, — потому что, кроме него, в этом месте никто их не соберет.

Где искать: в реке, в колодце и на Сахалине 

Найти что-то ценное можно практически в любой точке России: по стране разбросаны тысячи вымерших и вымирающих деревень. Игорь добывал свои сокровища в центре и на юге России, в Калининградской области и в Крыму. Хочет поехать на Сахалин — там ищут окаменелости, японское стекло и фарфор. 

При выборе места поиска Алекс вспоминает истории, которые слышал от пожилых родственников и знакомых, изучает старые карты, многие из которых находятся в открытом доступе. Но всегда проверяет, не является ли интересующая его территория памятником культуры и археологии. 

«Клады нужно искать там, где сам бы захотел спрятать, — рассказывает Алекс. — Если рядом река, в первую очередь стоит проверить ее дно: под водой сокрытое не так заметно, а найти можно быстрее — не нужно ничего копать. Часто прятали ценности в колодцах».

Каждое интересующее место стоит проверить лично на правомерность раскопок. С точки зрения закона даже пустой дом в заброшенной деревне может быть нелегальным местом поиска.

Экипировка: палка, отвертка, репеллент

Алекс рассказывает, что старое стекло можно найти на окраине деревни или склоне оврага, где раньше устраивали свалки. Пригодится заостренная палочка и резиновые сапоги. Для более обстоятельных поисков стоит подготовиться серьезнее.

Для поиска палеонтологических ценностей металлоискатель не пригодится, а вот смекалка, опыт и обычная отвертка незаменимы. «Из-за особенностей залегания окаменелостей стандартного набора нет, — говорит Игорь. — Для мягкой глины необходимы лопата и нож, а для плотного известняка — геологический молоток или молоток с зубилом. Но обычная плоская отвертка подойдет практически в любой ситуации».

Алекс уточняет, что стоит предусмотреть нестандартные ситуации, потому что рисков у искателей много. Есть запретные территории, как у рыбаков и грибников. Кроме законодательных, он приводит еще два фактора риска:

• когда под штык лопаты попадаются боеприпасы времен войны, некоторые могут сдетонировать. Ни в коем случае не стоит бить по ним лопатой, а если вы не профессионал, лучше и вовсе их не трогать;
• открытые, но заросшие колодцы в старых деревнях, куда можно провалиться, — довольно глубокие и все еще с водой.

Прибыль: уйти в минус или инвестировать в будущее

Разумеется, каждый кладоискатель мечтает найти настоящее сокровище, но большинство экспедиций не приносят весомой прибыли, а за несколько дней можно уйти в минус: нужно вложиться в экипировку и бензин, потратить день или несколько — и не найти ничего ценного. Многие относятся к этому спокойно: во-первых, поиск не является их основным источником дохода, во-вторых, они получают не только материальную выгоду.

Искатели исследуют места, где когда-то жили их предки, изучают историю через найденные артефакты, активно проводят время на природе и коротают у костра вечера, полные невероятных историй других энтузиастов частной археологии.

Для этого важно разбираться в специфике конкретной вещи: на стоимость старинной монеты влияют ее сохранность, год выпуска и даже производственный брак, который может увеличить ее стоимость в несколько раз. 

«За все время я не продал вообще ничего, — говорит Павел. — Ненужные штуки я периодически обмениваю на другие штуки, интересные для личной коллекции. Быстрая продажа часто невыгодна, зато антиквариат в цене точно не потеряет, чего не скажешь про рубль».

Бесценные находки: бутылочка, аммонит и никому не нужные скифские ножи

Самые ценные находки часто не те, что стоят миллион при продаже, но те, за которыми стоит интересная история или которые просто нравятся больше всего.

Алекс самой интересной вещью в коллекции называет бутылочку с интересной формой дна, которой больше 100 лет. Он поясняет, что у многих царских бутылок дно сильно вогнуто внутрь, но у его находки оно оформлено так, словно в него вдавлен граненый стакан. Для Игоря самые ценные находки — огромный аммонит, французская книга начала XIX века и редкая дореволюционная бутылка из уранового стекла. 

Павел рассказал, как в Иркутской области недалеко от Китая нашел два скифских ножа: они просто лежали у дороги (сегодня многие из них проложены там же, где когда-то проходили древние торговые и военные пути). «Не стоит представлять художественную ковку и россыпь каменьев, — говорит искатель. — Нет, это просто кусочки металла с колечками на концах. Стоят недорого, продавать их не имеет смысла, музеям они не нужны — это рядовая находка для любого археолога. Но круто иметь в своей коллекции вещь бронзового века!»

Кладоискатели или беспринципные «черные копатели»?

Любопытно, что массовая культура популяризирует не самые однозначные образы искателей сокровищ (пираты, Лара Крофт и Индиана Джонс), да и на страницах реальных современных охотников за ценностями можно встретить живописные отчеты с раскопок древних могил. Но «некоторые» еще не «все».

У Алекса довольно строгое мнение на этот счет: «Есть два типа кладоискателей: одни занимаются самообразованием и прививают любовь к истории своим детям и знакомым; другие — мародеры, вскрывающие захоронения, — к ним я отношусь крайне негативно. Мародеры дискредитируют простых любителей истории, без них и отношение к любительской археологии было бы совсем другое».

Алекс рассказывает, что легко делится своими находками: сегодня их можно увидеть в некоторых школах его города и в готовящемся к открытию музее, посвященном столичному и областному ополчению времен Великой Отечественной войны. Найденные детали от старой техники он продает знакомым реставраторам, которые дают новую жизнь никому не нужным до этого вещам.

Многие искатели отмечают, что и без установленных норм не проводили бы раскопки на кладбищах и братских могилах, не стали бы брать нательные кресты. Игорь говорит, что не берет оружие, поскольку не приемлет насилие в любом проявлении. «Если бы я вдруг нашел скелет и украшение рядом с ним, я бы его не взял, — делится Павел. — Я верю в духов — когда вырастаешь на Байкале, невозможно не верить. Ты четко знаешь, что мистические штуки работают и разграблять чужие могилы нельзя».

Алекс предупреждает, что трогать их ни в коем случае нельзя: «Отметьте координаты места, обозначьте его поваленным деревом и сообщите о находке в ближайший поисковый отряд. У профессиональных поисковиков есть свои правила и реестры, любое ваше действие может затруднить их работу. А если сделать все правильно, еще кто-то перестанет быть безымянным».

По мнению Алекса, главный стереотип о том, что все кладоискатели — мародеры и черные копатели, довольно обидный: все равно, что приравнивать всех рыбаков к браконьерам, которые глушат рыбу динамитными шашками. Он бы хотел, чтобы кладоискателей воспринимали не как вандалов, а как любителей истории.

История, перекопанная бульдозерами

Законодательные нормы сегодня прописаны строго и существенно ограничивают работу частных археологов, но практическая необходимость этих норм под большим вопросом. В стране с огромной территорией и богатейшей историей ничтожно малое количество археологов и возможностей для их работы. Более того, далеко не каждое место и не каждая находка обладают научно-исследовательской ценностью.

Алекс рассказывает: «Знакомый археолог говорит, что если места раскопок не являются бывшими усадьбами знатных родов, то XIX век не представляет особого исторического интереса. По его словам, из таких находок археологи часто составляют свои личные коллекции». По подсчетам Алекса, больше половины исторического слоя было уничтожено во время застройки советского периода.

Павел рассказывает, что последние годы не занимается поисками, а активно копал еще до того, как законы ужесточили. По его словам, он копал на местах, которые никому не нужны, по крайней мере ученым и археологам: «На местах недалеко от города скорее построят новый коттеджный поселок, а остатки культурного слоя перекопают техникой».

Алексу не нравится текущая формулировка закона: «Я бы сделал более легальной любительскую археологию. Нужно оставить запрет на ОКН и места, представляющие интерес для профессиональных археологов, а остальные сделать доступными. Я уверен, так люди получили бы больший интерес к изучению родных мест».