Точно назвать год, в котором произошла нижеописанная история, уже не смогу. Две предыдущие случились в годы памятных для меня событий: первая – на первом году моей трудовой деятельности, вторая – в год проведения московской Олимпиады. Эта же история приключилась где-то годах в 1978–1979, и связать ее с каким-либо знаковым событием в моей жизни или жизни страны у меня не получилось. А история поучительная сразу в нескольких аспектах. С одной стороны, она учит думать, где и что можно писать, а от чего лучше воздержаться. С другой демонстрирует, насколько много формализма было в работе общественных организаций СССР в эпоху «позднего застоя». И, наконец, напоминает, насколько непредсказуем «случай, бог-изобретатель».
Даже самые маловероятные вещи иногда все же случаются.
События, о которых пойдет речь, приключились не со мной, а с моим другом школьной поры и его сокурсниками. Друга моего звали Дима. Поступил он в МВТУ им. Н. Э. Баумана на год раньше меня и на дневное отделение. Я же учился на вечернем отделении, без отрыва от производства и на курс младше. Получается, что все произошло, когда Дима был на 3–4 курсах. Старосту группы, в которой учился Дима, звали Андрей. И к моменту описываемых событий Андрей и Дима успели сдружиться и были, что называется, не разлей вода. Как когда-то и мы с Димой в школьные годы. Был и третий участник сей истории, тоже учившийся с Димой в одной группе. Но про Андрея Дима мне очень много рассказывал, да и лично с Андреем мы не единожды встречались. А вот с третьим героем событий я не был знаком, и имя его уже из памяти стерлось. Назовем его для определенности Александром, т.е. для друзей Саней.
Еще для характеристики действующих лиц добавлю, что все они были членами ВЛКСМ, или попросту комсомольцами, что для советского студенчества было делом обычным.
Теперь нужно немного рассказать об общественной работе комсомольцев в вузах советского периода истории нашей страны. В СССР существовала масса разных добровольных научно-технических обществ (НТО). Занимались они поддержкой ученых, в т.ч. молодых, позволяя последним публиковаться на страницах издаваемых обществами журналах, и популяризацией науки. Существовали НТО в основном на членские взносы и доходы от издательской деятельности. Активных членов обществ было не так уж много, потому и взносов в казну НТО они приносили немного.
Для расширения базы плательщиков членских взносов в советские времена существовал т.н. добровольно-принудительный метод набора. Комсомольцев и членов партии из числа студентов и профессорско-преподавательского состава вузов понуждали вступать в эти общества и платить членские взносы, упирая на «партийно-комсомольскую дисциплину». Герою нашей истории Андрею как старосте группы тоже под давлением по комсомольской линии приходилось всеми правдами и неправдами сначала вовлекать сокурсников в НТО, а затем регулярно собирать с них членские взносы. А поскольку студенты были, как и сейчас, народом небогатым, все денежные сборы приурочивали к выдаче стипендии.
Поскольку Андрей был отличником, да еще и общественные нагрузки имел помимо обязанностей старосты, то очень часто находился в цейтноте. В этих случаях он по дружбе просил Диму выполнить за него то или иное поручение. Вот и в тот раз, когда подошел очередной срок сбора членских взносов в НТО, у Андрея опять случилась накладка. Поскольку история все же приключилась не со мной, да и времени уже утекло без малого 50 лет, не могу вспомнить, что за срочное дело совпало у Андрея по времени со сроком сбора членских взносов. Но и в этот раз, как и в других подобных случаях, Андрей сбором взносов попросил заняться Диму.
Дима другу никогда не отказывал. Но дело это довольно трудоемкое: отловить каждого одногруппника и, образно говоря, «выкручивая ему руки», заставить расстаться с некоторой суммой из и так небольшой стипендии. Посему Дима привлек к этому делу приятеля Саню, который оказался в это время свободен. Но еще труднее, чем выманить из студента деньги, оказывалось заставить его подождать, пока сборщик найдет его фамилию в длиннющей ведомости. А после этого еще и в ней расписаться. Тут уже студенты начинали просто негодовать и убегали, не оставив «автографа». Посему сборщики даже не готовили ведомость заранее – все равно подписи за сбежавших одногруппников пришлось бы подделывать. Ведомости составляли задним числом. А расписывались за всех сами, как получалось.
Но задним числом уже не всегда удавалось вспомнить, из кого членские взносы удалось выудить, а из кого нет. А количество фамилий в ведомости должно было соответствовать собранной сумме. Поэтому каждая ведомость весьма условно соответствовала реальности. Вписывали всех, кого удалось вспомнить, а недостающие фамилии брали просто из журнала группы.
Все ведь прекрасно знали: никто эти списки читать не будет, а уж тем более сверять со списком реальных членов НТО. Главное, чтобы по деньгам все сошлось.
…Собрав и на этот раз определенную сумму, примерно соответствующую собираемой каждый месяц самим Андреем, приятели перешли к самой скучной и тягомотной части этой работы: составлению ведомости и подделке подписей. Видимо. В этот раз Диме с Саней подобная работа показалась особенно скучной. Кому из них первому пришла в голову мысль немного повеселиться, вписывая в ведомость несуществующие фамилии и соревнуясь в том, кто придумает фамилию пооригинальнее, история за давностью времени умалчивает. Но работа пошла живее! И на следующее утро Андрею была вручена сумма собранных денег с прилагаемой к ней ведомостью.
Поскольку ребята были абсолютно уверены, что никто и никогда их фантазии читать не будет, то и не посчитали нужным предупредить о своей шалости Андрея. Не подумали, что «на всякого мудреца довольно простоты».
После занятий Андрей отдал деньги с бумагами техническому секретарю комсомольского бюро кафедры, которая, в свою очередь, должна была отнести бумаги для утверждения на подпись ответственному секретарю. Чтобы молодой читатель не запутался в этих секретарях, поясню. Должности руководителей партийных и комсомольских организаций всех уровней исторически всегда именовались «секретарь». Первый (главный) секретарь, второй секретарь (зам)… Но ведь нужно было кому-то выполнять и истинно секретарские обязанности при этих секретарях-руководителях. Чтобы не путать одних и других, руководящий состав называли «ответственными секретарями», а истинных секретарей – «техническими».
В тот день совещание у первого секретаря бюро затянулось. Технический секретарь с кипой бумаг на подпись томилась в приемной. От нечего делать принялась разглядывать бумаги, которые держала в руках. И надо же такому случиться, что из достаточно большого числа списков групп (по две группы на каждом курсе) в самом верху оказались списки, переданные Андреем. Видимо, он сдал свои бумаги самым последним.
Списки как списки… Вдруг глаз девушки «споткнулся» о фамилию Джоуль.
Она, конечно, еще со школы помнила закон Джоуля – Ленца. Но сразу не заподозрила подвоха. «Надо же! Какая редкая фамилия!» – только и подумала секретарь, продолжая скользить взглядом по списку. Но когда через несколько строчек она увидела фамилию Ленц, ей все стало понятно…
На следующий день ничего не подозревающего Андрея вызвали на внеплановое заседание бюро комсомола кафедры и заставили читать списки вслух. Перед началом «художественного чтения» Андрей признался, что списки составлял не сам, а попросил друга Диму. Фамилии Джоуля и Ленца Андрей прочел без труда. Как и еще несколько фамилий известных всему миру личностей. Но когда дошел до фамилии (ради бога, извините, читатель, ничего не могу поделать – прямая речь) Мимосралов, покраснел и пробормотал: «Тут неразборчиво написано...»
На следующий день перед бюро стояли оба друга (третьего участника, Саню, сдавать не стали). Теперь уже Диму заставили читать вслух. И у него не было опции «неразборчиво написано». Читать пришлось всё… Слава богу, у ребят хватило ума не использовать в списках ненормативную лексику.
…Когда Дима мне все это рассказывал между вызовом на заседание бюро и вызовом на заседание комитета комсомола факультета, где должны были рассматривать персональные дела его и Андрея, я, конечно, переживал за друга, попавшего в такую передрягу. Однако так и не смог несколько раз сдержать улыбку по ходу его рассказа.
Как ни забавно выглядела история со стороны, но дело принимало серьезный оборот. Ведь нельзя было гарантировать, что оно не закончится исключением обоих друзей из рядов ВЛКСМ. В советские времена это было «клеймом». После такого даже мечтать о красном дипломе и хорошем распределении не приходилось. А ведь оба были отличниками. Андрей даже именную стипендию получал. Были такие повышенные стипендии для особо отличившихся: имени В. И. Ленина, имени Карла Маркса, а в МВТУ – еще и имени Н. Э. Баумана. Лучше было вообще не вступать в ВЛКСМ, чем быть из него исключенным. Я, конечно, как мог, морально поддержал друга. Выразил уверенность, что все обойдется выговором.
А на комитете сразу поставили на голосование вопрос об ИСКЛЮЧЕНИИ. Чуток голосов не добрали... Обошлось выговором. Дима потом на нервяке крыл всю комсомольскую организацию и ее руководство последними словами, дескать, погрязли в формализме, а исключать готовы за «невинную шалость»!
Года через три, когда они вместе с Андреем окончили «Бауманку» с красными дипломами и поступили в аспирантуру, он говорил уже, что все было правильно, наказали по делу. Самим надо было головой думать...
В эпилоге могу лишь добавить, что Андрей не только кандидатскую диссертацию потом защитил, но и премию Ленинского комсомола успел заработать. А вот Дима, как и автор сего рассказа, отучившись в аспирантуре, так и остался «незащищенным». Но это уже совсем другая история…