Два сценария
Главный вопрос сейчас в том, что будет с мировой экономикой в наступающем году. Насколько будет мягкой «посадка» (то есть глубина замедления экономики в США и Китае и полноценной рецессии в Европе) — и, соответственно, какими станут ее последствия в России. От этого зависит, что будет с инфляцией и результатом действий по ее сдерживанию — другими словами, что Центробанк будет делать с ключевой ставкой (той самой, которая определяет, насколько дорогими будут деньги — ставки по кредитам и депозитам в банках и на долговом рынке).
Сейчас есть два основных сценария. Базовый — инфляция достигнет пика где-то в первом квартале 2024 года: частично за счет целенаправленных действий ЦБ по повышению ставки и ужесточению нормативов для банков, частично за счет естественных факторов. Ключевую ставку, скорее всего, повысят с 15% до 16% на предстоящем заседании 15 декабря. Но после того как инфляция пойдет на спад, скорее всего, в конце апреля ставку начнут «резать» — и уже в конце 2024 года она составит 11,5–12%. Это, конечно, меньше, чем даже нынешние 15%, но все равно много — сравните с 7,5% в декабре 2022-го.
Спад инфляции не отменяет некоторые всплески цен на конкретные товары — многим запомнился резкий рост цен на сахар и постное масло, а в «тренде» яйца, которые сами по себе являются очень волатильным продуктом (то есть цена на них скачет и сильно зависит от внешних факторов).
Яйца — не показатель
Нынешний скачок цен на яйца (по подсчетам Росстата, они подорожали с начала года почти на 50%) на самом деле имеет мало отношения к инфляции. В любых экономиках может возникать локальный дефицит на отдельные продукты.
Обсуждать инфляцию на примере конкретного товара — это глупо.
Даже если это яйца. Хотя трудно бороться с привычкой — есть две вещи, которые все любят использовать как индикатор роста цен или для сравнения с ним: помимо яиц, это еще и доллар. Почему именно они? Потому что с ценой и того и другого практически невозможно «мухлевать». В случае с яйцами, например, понятно, о какой именно категории (в нашем воображении крупное яйцо категории С0, а не всякая мелочь) и здесь нет дополнительных факторов — объемы в упаковке не меняются, продукт не разбавляется и дополнительных ингредиентов, таких как то же пальмовое масло, не бывает.
В свое время, когда отпускали цены в начале 1990-х, именно цена на яйца была индикатором движения инфляции, на который смотрели реформаторы. Проблема в том, что сейчас такой подход уже не работает. Яйца не более чем конкретный важный товар, но по нему нельзя оценивать то, как растут цены в России в целом.
Так вот, возвращаясь на макроуровень, скорее всего, мы увидим достаточно сильное замедление инфляции в стране, особенно в ценах на товары. Ситуация с услугами сложнее.
Второй сценарий. Откуда не ждали
Однако не стоит забывать, что рост цен может быть спровоцирован внутренними факторами… например, российскими работниками и работодателями. На фоне кадрового голода, о котором сейчас не говорит только ленивый, компании пытаются привлечь новых и удерживать старых сотрудников — в том числе повышая зарплаты. Чем больше денег появляется у населения, тем активнее они их тратят и тем быстрее разгоняется инфляция — высокий спрос на товары и услуги ведет к тому, что на них можно повышать цены, что и происходит.
В итоге, скорее всего, зарплаты будут расти, госрасходы расти не будут, но останутся высокими, и из-за этого инфляция может быть выше того, что ожидает ЦБ в течение всего года. И в этом случае нужно быть готовыми ко второму сценарию.
При нем россиян ждут высокие ставки (по идее, чем выше ключевая ставка, тем дороже деньги, что должно заставить население сберегать, а цены — перестать расти, но это при прочих равных) и высокая инфляция — и при этом все будут понимать, что она надолго.
Понятно, что под высокой инфляцией понимается не 11%, как сейчас. Высокой-но-приемлемой инфляцией можно считать 6–7% годовых. Если с ней не бороться, то ставка будет долго держаться на двухзначных уровнях, но это будет приемлемо. А если, как сейчас, инфляцию загоняют взгонкой ставки и закручиванием нормативов для банков до 4%, то та часть экономики, которая не сидит на бюджетных деньгах, начинает проседать.
Как экономика отреагирует в этот раз — вопрос спорный даже для экспертов, потому что, скорее всего, не будет расти безработица и доходы населения увеличатся, хотя, может быть, меньше, чем в прошлом году. При этом и кредитная активность у россиян достаточно высокая, несмотря на высокие ставки.
Судя по всему, ставки по кредитам для людей сейчас уже и так настолько высокие, что россиян уже не сильно волнует, если эти ставки будут повышать.
Люди ждут, что инфляция будет высокой, и поэтому готовы брать кредиты под 22%, хотя раньше брали под 15%. Если копнуть, то выяснится, что они рассчитывают, что либо инфляция все это обесценит, либо что зарплаты вырастут.
Основной вопрос в том, как поведут себя потребители (с бюджетом все ясно): люди начнут больше экономить и сберегать, ожидая снижения инфляции, или люди, наоборот, будут много тратить, а вслед за ними бизнес будет брать кредиты и получится, что инфляция сама себя поддерживает. И вот это ключевая развилка, которая будет в первом полугодии. По сути, мы стоим перед сценарием 2017–2018 годов, когда инфляцию удалось сбить, или неуправляемой инфляцией, которая была задолго до начала инфляционного таргетирования, в начале 2000-х. Тогда было такое время, когда инфляция была уже управляемой (не десятки процентов в год), но и бизнес, и граждане, и власти в основном смотрели на курс рубля, а с инфляцией смирились.
Курс рубля
Нужно учитывать, что курс доллара в данном случае — некоторая производная. Он в итоге все равно ориентируется на инфляцию, но в моменте более важно то, что в инфляция сильно зависит от курса, хотя и не по всем товарам и услугам. Доля импорта сейчас меньше, чем была 20 лет назад, — в потребительской корзине, на которую ориентируется ЦБ, она составляет вместо порядка 50% чуть больше 30%.
Инфляцию разгоняет не только импорт, но и товары, которые можно экспортировать. Условно говоря, продукты можно продать внутри страны, а можно вывезти в Китай, то есть цены на российские продукты все равно стремятся к мировым, поскольку они идут в том числе на экспорт.
Если 25 лет назад каждая подвижка курса на 10% увеличивала инфляцию на 3 п.п. и меньше, пару лет назад речь шла уже о том, что плюс 10% к курсу рубля дают сдвиг в 1 п.п., сейчас он ближе к 0,5 п.п.
Таким образом, когда доллар растет, инфляция усиливается довольно резко, но зато когда растет рубль, снижение цен происходит гораздо медленнее.
Курс рубля зависит в первую очередь от ситуации в мировой экономике, потому что Россия — страна экспортная. Если замедление экономики в мире будет достаточно спокойным и ставки внутри страны будут устойчиво высокие, то, скорее всего, рубль будет крепче, чем сейчас. При этом весь год мы будем наблюдать очень сильные колебания российской валюты. Причем рубль будет как резко падать, так и укрепляться.
С прошлой весны регулятору довольно сложно влиять на рубль — ЦБ не проводит интервенции и старается управлять рублем при помощи ключевой ставки.
При этом на рубль влияют такие внешние факторы, как скачки цен на нефть и металлы, нестабильность торговых потоков. Цены и объемы резко меняются, и российскому ЦБ сложно что-то сбалансировать.
Поэтому получается такой общий тренд, при котором фундаментальные факторы за укрепление рубля, но при этом краткосрочно могут быть очень сильные колебания российской валюты даже в пределах нескольких дней.
При этом «скакать» рубль будет независимо от того, по какому из двух сценариев пойдет российская экономика. В первом случае на фоне снижения ставок и инфляции рубль имеет все шансы вырасти к концу года, хоть и несильно. Во втором, если инфляция сохранится, то чем выше она будет, тем слабее будет рубль.