Лекарство от революции
Удачу стоктонского эксперимента можно было бы приписать тому факту, что США — богатая страна и может себе позволить такого рода эксперименты. Но ранее аналогичные эксперименты проводили, например, в Индии, Финляндии и Кении. И если в Финляндии случайно выбранным безработным платили по 560 евро в месяц, то жителям кенийских деревень — всего по 22 доллара. При этом результат был схожий: получатели UBI тратили деньги, прежде всего, на ремонт жилья, учебу и создание собственного бизнеса. Так может успех объясняется малочисленностью участников эксперимента? Ответ на вопрос даст через три года Германия: там начали выплачивать по 1200 евро в месяц 10 тысячам добровольцев.
Никто не оспаривает тот факт, что UBI — это дорого. Даже очень дорого. По расчетам специалистов, такие выплаты могут в разы превысить траты на существующую соцсистему. Но если так, зачем все эти эксперименты? Одно из объяснений: альтернатив реализации коммунистической идеи («от каждого по способностям, каждому – по потребностям») в форме UBI немного, и все они так или иначе сводятся к масштабному перераспределению богатств, без чего мир захлестнет волна протестов и революций.
Главный научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института МВД России, доктор философских наук, профессор Игорь Сундиев убежден, что UBI — удел ближайшего будущего всех развитых государств. По его мнению, такие выплаты потребуют больших средств, чем будут получать бюджеты от налогов с физлиц, но все равно введение UBI — неизбежность. «В реальной экономике сегодня занято 12 – 15% трудоспособного населения каждой страны, все остальные работают в секторе услуг или финансовых спекуляций. И у властей не остается иного пути, как вводить UBI для львиной доли своих граждан и занимать их всевозможными «зрелищами» — от сериалов до волонтерской работы», — считает он. Словом, девиз тот же, что и у древних римлян: «хлеба и зрелищ».
«США де факто уже имеют прообраз UBI: 20% темнокожего населения страны в третьем поколении живет только на пособие (welfare) и ни дня не работали. Иными словами, введение UBI — неизбежность в том или ином обозримом будущем, но потребует существенных изменений в системах налогообложения и социального обеспечения страны», — пояснил МН завкафедрой РАНХиГС, бывший зампред Центробанка России Константин Корищенко. По его словам, потребность в рабочей силе, особенно неквалифицированной, снижается, а в странах ЕС это касается и квалифицированной молодежи с высшим образованием.
Меняется модель безработицы: двухзначные цифры стали устойчивым трендом и переобучение не решает проблемы. Труд значительного числа людей не востребован, и чем дальше, тем безработных будет больше.
«Практикуемая сегодня во многих странах раздача денег (пока в небольших объемах) уже приближает мир к реализации модели UBI. Это станет признанием государством того факта, что часть населения не востребована в производственном процессе. Для богатых UBI станет неким налоговым «вычетом» на фоне их доходов, а для бедных – гарантией выживания», — убежден Корищенко.
И все же, по его мнению, UBI вряд ли будет выплачиваться всем гражданам — слишком дорого. Скорее всего, это коснется только трудоспособного населения. А вот хватит ли даже в такой ситуации размера UBI на то, чтобы его получатель жил в свое удовольствие, неизвестно. «Ответ зависит от уровня технологического развития, продуцирующего безработицу, и величины экономики страны. Думаю, введение безусловного базового дохода смогут позволить только страны с определенным уровнем доходов на душу населения», — считает Корищенко.
Порядок или деньги
ВВП на душу населения в Кении, согласно данным МВФ за 2019 год, почти в 6 раз меньше, чем в России: 4985 против 28 184 долларов. Но если поэкспериментировать с внедрением UBI было позволительно Кении, то почему бы и России не попробовать? Было бы «одобрение свыше».
Судя по противоречивым заявлениям, единого мнения у российских политиков на сей счет нет. Осенью 2020 года лидер «Единой России» Дмитрий Медведев предложил проанализировать идею введения в России прообраза UBI. Двухнедельного обсуждения в СМИ хватило, чтобы счесть тему несвоевременной (денег в казне не хватает) и откровенно политизированной в преддверии думских выборов. После полугодовой паузы премьер Михаил Мишустин анонсировал создание единой цифровой платформы, «которая позволит автоматически предоставлять помощь всем, кто в ней нуждается, в проактивном формате и без бумажной волокиты». В этом году будут запущены пилотные проекты в семи регионах, а Пенсионный фонд займется начислением региональных мер соцподдержки. Эксперты уже говорят о том, что повышение адресности соцпомощи вкупе с упрощением процедур — хорошая альтернатива UBI.
«Я за адресную систему социальной поддержки и за введение прогрессивного подоходного налога в смысле освобождения от уплаты последнего малоимущих. Не вижу большого смысла облагать налогом самозанятых: достаточно, что они уже не сидят на шее у государства. И я не отношусь к сторонникам UBI. Это самая простая форма социальной помощи, не требующая усилий по администрированию, и в ней есть некоторое лукавство», — пояснил МН экс-министр экономики России, доктор экономических наук Андрей Нечаев. — «Обычно введение UBI сопровождается сокращением или отменой некоторых других видов помощи. И в этом смысле UBI никак не назовешь «подарком». Если государство хочет усилить помощь бедным, то требуются пособия малоимущим». Проблема в том, что выявить всех нуждающихся в отечестве нелегко из-за величины теневого сектора.
«Во всем мире системы социальной поддержки находятся сегодня в плачевном состоянии. Но попытки заменить сложившиеся «государства благосостояния» на UBI не принесут ничего хорошего», — утверждает замдиректора Центра трудовых исследований ВШЭ, член-корреспондент РАН Ростислав Капелюшников. По его словам, сторонники введения UBI ошибаются, как минимум, дважды: в оценке роста безработицы (по его мнению, с ростом технологического прогресса растет и занятость) и в ставке на фиксированность спроса (с ростом производительности труда, по его мнению, спрос вырастет). И это не говоря о том, что введение UBI России не по карману: «Это потребовало бы чудовищного увеличения налогового бремени».
Россия — щедрая душа
Впрочем, и сторонники внедрения в России UBI признают, что вряд ли такие выплаты коснутся всех граждан, — слишком дорого. В 2019 году объем расходов на выплату пособий и социальную помощь составил, по официальным данным, около 3,5 трлн рублей. Если же выплачивать хотя бы трудоспособному населению (82 млн человек) прожиточный минимум (11 653 руб.), то потребуется 9,3 трлн рублей. Это почти половина всех доходов федерального бюджета за 2021 год. Впрочем, нынешние трудности, по мнению сторонников внедрения UBI, временные: кризис рано или поздно закончится, и тогда увеличение соцвыплат станет неизбежным. Тем более, что россияне все больше привыкают к такой помощи: по данным Росстата, доля соцвыплат в доходах повышается, тогда как поступления от бизнеса и собственности снижаются.
Общество, в котором не нужно было бы трудиться, сочли для себя подходящим 35% опрошенных ФОМ россиян. А среди молодежи (18 – 30 лет) этот процент достиг почти половины (47%).
«Как показывает зарубежный опыт, процент бросивших или планирующих бросить работу в случае введения UBI не так велик, но стимулы к труду при выплате «вертолетных денег», конечно, снижаются. Лично я не уверен, что в российских реалиях и при нашем менталитете все получатели UBI направят средства или освободившееся время исключительно на саморазвитие», — утверждает Нечаев.
«В России не хотят работать не потому, что ленивы, а потому, что [им] платят мало, и теряется смысл зарабатывать. Демотивация выходить на рынок труда происходит тогда, когда пособие по безработице становится равно минимальному размеру оплаты труда», — считает проректор Финансового университета при Правительстве РФ Александр Сафонов. — «На Западе эту проблему решают путем компенсаций со стороны государства тем, у кого маленький оклад».
Согласно мнению Сафонова, перспектива введения UBI в развитых странах это ближайшие 10 – 15 лет. Благо элементы UBI там уже потихоньку вводятся. Собственно, моделей внедрения UBI, по его словам, две: корпоративная или государственная. Первую реализуют США, где об UBI еще в 2017 году заговорили капитаны крупнейших ИT-корпораций. По словам Сафонова, к необходимости такого шага их подтолкнули данные о сокращении накоплений у населения (у 60% американцев в возрасте до 40 лет нулевые накопительные счета) и падении потребительского спроса. И акулы бизнеса оказались готовы платить: «Те компании, которые внедряют современные технологии и проводят роботизацию, обязаны будут платить повышенный налог, компенсируя потерю доходов граждан», — утверждает Сафонов.
Государственная модель UBI предполагает, что расходы по его внедрению несет бюджет (например, направляя на это рентные платежи от добычи полезных ископаемых). Собственно, Россия на этот путь, по мнению Сафонова, уже встала, начав выплаты пособий «по бедности»: денежной и натуральной помощи малоимущим, включающей в себя детские пособия, льготы на транспорт, субсидии на оплату услуг ЖКХ и т.д. Пособие по бедности — это прообраз UBI, своего рода «условный базовый доход».
Пока его эффективность в России не слишком высока. «Малоимущие не могут получить гарантированно такую денежную помощь, которая смогла бы обеспечить им, например, возможность купить минимально необходимые товары и услуги в течение некоторого периода времени», — убеждена руководитель направления «Уровень жизни и социальная защита» Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГC Елена Гришина. — «Так, малоимущие родители с ребенком до 3 лет имеют право на получение президентской ежемесячной выплаты в размере прожиточного минимума, а если ребенок более взрослый (9 – 16 лет), то можно рассчитывать только на пособие порядка 500 рублей и единовременную материальную помощь».
Так что «пособие по бедности» предстоит сделать более адресным и эффективным, а со временем и безусловным. Но для этого, по словам Сафонова, потребуется трансформировать нынешнюю соцсистему, де-факто заменив ее доходом на уровне прожиточного минимума и добавив к нему только адресную помощь, например, инвалидам, чьи расходы выше среднестатистических. И, как говорится, процесс пошел...