Первые слушания, в ходе которых адвокаты представят свои аргументы, продолжатся в суде до ближайшей пятницы, после чего суд прервется до сентября, когда Михаил Черной начнет давать показания по видеосвязи из Израиля. По утверждению Черного, он якобы продал в 2001 году Дерипаске в рассрочку свою долю в «Русском алюминии», однако новый владелец его обманул. Сам Дерипаска заявил в феврале на предварительных слушаниях, что он никогда не был деловым партнером истца, а стал жертвой вымогательства со стороны Черного и его партнера Антона Малевского, ныне покойного лидера измайловской преступной группировки, активно занимавшейся в 1990-е годы рэкетом и пытавшейся контролировать экспорт алюминия.
Тактика защиты Олега Дерипаски повторяет аргументацию Романа Абрамовича в деле против Бориса Березовского, претендующего на $5 млрд в качестве компенсации за якобы проданные им под давлением активы. Вердикт по иску Березовского лондонским судом еще не вынесен, но адвокаты уже поняли, что подобная линия защиты, рисующая мрачную криминальную картину российского бизнеса 1990-х, дает ответчику возможность представить истца в крайне неприглядном свете.
По убеждению адвокатов, у Дерипаски аргументов будет вполне достаточно. Ведь Черной неоднократно попадал в поле зрения следственных и судебных органов в России, Израиле, Болгарии, Швейцарии и США, хотя ни разу не был привлечен к ответственности. Сам Черной на судебных слушаниях в Лондоне не появится, хотя и владеет квартирой стоимостью 8 млн фунтов в престижном районе Челси, но сейчас он не может покинуть Израиль, поскольку объявлен Интерполом в международный розыск. Бизнесмен обвиняет Олега Дерипаску в прослушивании его телефонов в Израиле, воровстве у него конфиденциальной информации и распространении порочащих его слухов. Дерипаска все эти обвинения категорически отвергает.
Одним из ключевых свидетелей в иске против Дерипаски называют узбекского предпринимателя Джалола Хайдарова, друга детства Искандера Махмудова, партнера братьев Черных. В 2000 году Хайдаров покинул Россию и с тех пор известен на Западе как разоблачитель «русской мафии». В британской прессе циркулируют материалы судебного дела в Штутгарте, в ходе которого он обвинил Дерипаску в связях с измайловской преступной группировкой. Олег Дерипаска уже пытался обвинить Хайдарова в клевете, но в 2007 году проиграл диффамационный иск против него в израильском суде.
К новому судебному делу в Лондоне привлечено повышенное внимание прежде всего из-за тесных связей Дерипаски с представителями британского истеблишмента. Российский бизнесмен, как и его визави, владеет особняком стоимостью в несколько десятков миллионов фунтов в престижном лондонском районе Белгравия, местная пресса писала о его намерениях купить британский завод компании General Motors, выпускающий автомобили Vauxhall.
Имя Дерипаски уже фигурировало в лондонском суде, когда швейцарский банкир Нат Ротшильд предъявил иск газете Daily Mail, рассказавшей о том, как российский олигарх организовал поездку в Сибирь Ротшильда и тогдашнего комиссара ЕС по торговле Питера Мандельсона, отвечавшего за пошлины на импорт алюминия. Другой скандал возник, когда Дерипаска пригласил на свою яхту, стоявшую на острове Корфу, нынешнего министра финансов Великобритании Джорджа Осборна, в то время — министра финансов теневого кабинета консерваторов. Тогда в адрес консерваторов раздавались обвинения в том, что они якобы незаконно приняли пожертвования от российского магната. Эти обвинения, однако, впоследствии не были подтверждены.
Президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский полагает, что подобные судебные процессы негативно сказываются на инвестиционном и деловом климате в России. «Раньше основным фактором негативного влияния на имидж России со стороны западной прессы было незнание российских реалий или деятельность конкурентов. Сейчас же основной вал дискредитирующей информации идет изнутри самой России, что уже не спишешь на вредительскую деятельность русофобов», — сказал Павловский «МН». Он отмечает, что, будучи озвученной в лондонском суде, любая информация «становится зафиксированным обстоятельством по принципам прецедентного права». «Система отключила маскировочные устройства, — поясняет Павловский. — Это уже не имиджевая, а системная проблема».