Служебный роман «союзного» масштаба
Когда Владимир Войнович сразу после полета Юрия Гагарина написал вмиг ставшую популярной песню «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы», казалось, профессия космонавта быстро станет массовой. Как, например, профессии летчика или шофера, которые в свое время тоже были экзотическими. Но космическая поступь человечества оказалась не такой стремительной, как виделось на заре космической эры. За несколько десятилетий в космосе побывало чуть более 500 человек, хотя многие настырные космонавты — неоднократно.
Один из надежных критериев массовости профессии — появление семейной традиции. Правда, первый космический брак — Валентины Терешковой и Андрияна Николаева — оказался «комом». Говорят, он был заключен по настоянию волюнтариста Хрущева из идеологических соображений, и скоро распался.
Следующей космической супружеской парой стали Валентина и Юрий Пономаревы, хотя в космос никому из них слетать не удалось. Валентина Пономарева была дублером Терешковой, потом долго была первым кандидатом на полет в женском отряде, пока он не был расформирован. Юрий Пономарев работал в дублирующих экипажах со знаменитыми Виталием Севастьяновым, Петром Климуком, Владимиром Коваленком, но его собственный полет всякий раз роковым образом срывался.
Самая известная наша космическая пара — Валерий Рюмин и Елена Кондакова. Многолетний заместитель генерального конструктора главного нашего космического предприятия РКК «Энергия» Валерий Рюмин трижды летал в космос на «Союзах», один раз — на шаттле. Два полета были рекордными по длительности, еще один — по возрасту среди наших космонавтов. Рюмин — безусловный авторитет в отрасли и сейчас в королевском КБ отвечает за перспективные программы. Елена Кондакова летала в космос дважды — на «Союзе» и на шаттле, работала на станции «Мир». 12 лет Кондакова была депутатом Госдумы. Однако в августе 2011 года она шумно вышла из «Единой России», выразив несогласие с результатами внутрипартийных выборов. «Я осознаю, что мое заявление означает конец моей политической карьеры, но праймериз «Единой России» — это игра в демократию», — заявила Елена Кондакова. Впрочем, судя по нашим беседам, могу судить, что она в принципе была скептически настроена к Госдуме и партийному устройству «Единой России». К примеру, она считала, что прогресс зависит не от банкиров и юристов, а от технарей, что во властных сферах является полной ересью и противоречит курсу партии и правительства. После политического демарша Елена Кондакова, которая предусмотрительно окончила дипломатическую академию, уехала работать торговым представителем России в Швейцарии.
У Рюмина и Кондаковой солидная разница в возрасте. Они познакомились, когда бывалый космический ас уже был большим начальником. В борьбе чувства долга и зова сердца, как не раз было описано в беллетристике, победа осталась за любовью.
Елена Кондакова рассказывала мне, как начинался их служебный роман: «Рюмин руководил ЦУПом, я была молодым специалистом, отвечала за нештатные ситуации. У Саши Сереброва сломался скафандр. Мы сутками искали решение. Когда Серебров выполнил задание, мы с Рюминым случайно столкнулись на лестнице, и он сказал: «Почему бы не отметить замечательное событие?» Поехали в кафе, а через два дня он позвонил, сказал, что ушел из семьи, и предложил жениться. Это было совершенно неожиданно для меня, и согласие я дала только через год».
Про Валерия Рюмина хорошо известно, что он является категорическим противником полетов женщин в космос. Рюмин даже в политкорректной Америке своего мнения не скрывал, на пресс-конференциях высказывался, вызывая возмущение феминисток. В результате НАСА решило отомстить Рюмину, в его экипаж были включены сразу две женщины. Рюмин в долгу не остался и после полета заявил, что летать на шаттле легко, как в меховом ателье работать, поэтому женщины могут справиться.
Но как мог Рюмин пропустить в космос собственную супругу? Или, отличаясь суровостью в служебных отношениях, в семье он попал под каблук жены?
Перед полетом Рюмин мрачно предрекал жене, что ее сразу же вернут на Землю, потому что на борту напряженка с продуктами
— Его мрачность — внешняя оболочка, — Елена Кондакова горой встает на защиту мужа. — Я не встречала человека большей доброты и отзывчивости. Абсолютная честность, искренность, порядочность — это мой муж. Близкие друзья знают об этом. Я ему проходу с заявлением в отряд не давала, потому что знала, что он не камень. Наконец, когда дочке шел третий год, в мой день рождения, муж воскликнул, что его достали, и разрешил мне пройти медицинскую комиссию. Правда, добавил, что все женщины хилые и меня все равно забракуют. Но я прошла все комиссии и сдала все экзамены. Со мной было еще несколько девочек, но все они по разным причинам потом прекратили подготовку.
Перед полетом Рюмин мрачно предрекал жене, что ее сразу же вернут на Землю, потому что на борту напряженка с продуктами. Но полет продлился почти полгода. И на месте посадки в Казахстане муж встретил Елену с огромным, в медвежий охват, букетом роз. А сказал коротко: «Привет!»
В этих степях много лет назад погиб экипаж в составе Добровольского, Волкова и Пацаева, после чего Рюмин принял решение стать космонавтом. Он застал те времена, когда риск и перегрузки в космонавтике зашкаливали за мыслимые пределы. Именно тогда он и пришел к выводу, что женщинам не место в космосе просто по той причине, что их жалко. Однако после рекордного для женщин полета Кондаковой он с удивлением увидел, что пребывание в космосе пошло его жене на пользу, взрывной характер выправился, она стала более рассудительной и спокойной.
У Елены Кондаковой я прямо спрашивал, не протолкнул ли ее Рюмин на орбиту по блату? Медицину, конечно, не обманешь и космические экзамены по блату не пройдешь. Но очередь на полет вполне можно облегчить. Елена обижалась и говорила, что тысячу раз слышала эти пересуды, больше всего боялась, что ее посчитают «блатной», и занималась как проклятая. Для справки надо сказать, что в нашей стране в космос летали лишь три женщины, а в Америке — больше пятидесяти.
И у Валерия Рюмина я интересовался, не вывел ли он любимую супругу в космос, понимая, что как бы ни была трудна подготовка, но потом жизнь становится поинтереснее? Рюмин тяжело дышал, успокаивая нервы от возмущения, и говорил, что Лена в детстве не в куклы играла, а в гараже отцу помогала и технику знает, как редкий мужик.
— Я даже за себя просить не мог, не говоря о жене, — говорит Рюмин. — Министр Бакланов сказал: «Летать может каждый, а работать на Земле — не каждый. Еще раз полетишь в космос только со мной». Но за других часто просил, приходилось даже настаивать. Володя Титов из-за нештатных ситуаций два раза жив остался чудом. Военные, как заведено, сказали, что он неудачник, надо списывать. Мусу Манарова в космос член Политбюро Алиев не пускал, потому что азербайджанец еще не летал, а Муса — дагестанец. Вот я и пошел к министру, чтобы именно этот экипаж отправить. Бакланов согласился, но обещал оторвать мне причинное место, если что-нибудь случится. Экипаж отлично работал целый год, это один из лучших полетов.
Кстати, Муса Манаров, который, как и Елена Кондакова, был депутатом Думы от «Единой России», в нынешний состав Думы идти отказался.
Валерий Рюмин в ответе за перспективы космонавтики, и мы много говорили на эту тему. Нельзя сказать, что опытный космонавт дышит оптимизмом. По его мнению, Роскосмос не имеет стратегической программы и живет накопленным багажом. Очень жалко, что новый корабль «Клипер», который взлетал, как русский «Союз», и приземлялся, как американский шаттл, чиновники зарубили, хотя до этого Путину корабль показывали и сладкие горизонты рисовали. Возмущает Рюмина и идея строительства нового космодрома на Дальнем Востоке, которая, по его мнению, нужна лишь для того, чтобы деньги получить и «распилить». В случае аварии на Дальнем Востоке наши корабли будут падать или в Тихий океан, где флота у нас нет, или в глухую тайгу, где Тунгусский метеорит сто лет найти не могут.
— Что будет дальше с российской космонавтикой, в моей голове не укладывается, и эта неизвестность меня убивает, — грустит космонавт. — Нынешним руководителям по 70 лет, отрасль обнищала людьми, новых идей не видно.
— А Луна? — не отстаю я. — И Марс? Высокие руководители с трибун любят заводить молодежь планами полетов на Луну и Марс.
— На Луне нечего делать, — отвечает Рюмин. — На Марс надо лететь, и экспедицию можно послать через 20–30 лет. Только задачу никто четко не ставит. Мы в отличие от американцев перестали заглядывать в будущее.
— Какой экипаж должен на Марс лететь? Смешанный — мужчины и женщины?
— На Марс лететь должны только мужчины. Это же минимум два года! Оптимальный состав — четыре человека. Если в экипаж проберется хотя бы одна женщина, все полетит кувырком, и Марса мы не увидим.
Остается сказать, что дочь Рюмина и Кондаковой окончила финансовую академию. А еще у космической четы имеется множество собачек — правда, ни одна из них не собирается пройти героическим маршрутом Белки и Стрелки.
Орбитами отцов
В СССР любили говорить о династиях шахтеров, военных, ученых, колхозников, учителей. Про династии космонавтов говорить пока рано, есть только редкие примеры. При этом, хотя в США в космос слетало значительно больше народу, чем у нас, о полноценных династиях космонавтов можно говорить только применительно к России. Потому что сын астронавта Оуэна Гэрриотта Ричард не профессиональный космонавт, а космический турист, и летал он не на американском корабле, а на российском «Союзе».
А вот командиром у Ричарда Гэрриотта был представитель первой настоящей космической династии Сергей Волков, сын Александра Волкова, одного из самых заслуженных космических асов и на настоящий момент мэра Звездного городка.
Александр Волков летал в космос три раза и в общей сложности провел на орбите почти 400 суток. В его космической биографии было немало драматических сюжетов и даже эвакуация с орбиты. На Земле Александр Волков дослужился до командира отряда космонавтов, но любимое дело пришлось оставить из-за родного сына. Это, может быть, самый важный выбор в его жизни. Однажды в стопке заявлений от молодых летчиков Александр Волков обнаружил личное дело Сергея Волкова. Вечером состоялся разговор о жизненных ценностях и планах. «Мужской разговор», — говорит Александр Волков. «Профессиональный разговор», — уточняет Сергей Волков. Утром командир отряда написал заявление об увольнении, открывая дорогу в космос сыну. Потому что таков закон: отец и сын служить в одной части не могут.
В наши дни мы уже не знаем наизусть имен космонавтов, которые работают на орбите. Обыденное и заурядное дело
— У меня не было сомнений, — говорит Александр Волков. — Я свое отработал, и, кажется, неплохо. Теперь настала очередь сына работать в космосе. Я считаю, что он сумел стать профессиональным космонавтом. Два длительных полета! Я горжусь сыном. Для отца это многого стоит.
Между инженерами, которые подают заявление в отряд космонавтов, и молодыми летчиками существует огромная разница в степени риска. Если инженер не прошел в отряд, он спокойно вернется в КБ. Если летчика зарубила медицинская комиссия, которая просто зверствует, его — и это бывает сплошь и рядом — вообще спишут из авиации. «Ты молод, здоров, любишь профессию — и всего сразу лишаешься, — говорит Александр Волков. — Многие решают, что лучше синица в руках, чем журавль в небе».
Сергей Волков добавляет: «Попав в отряд, ты не получаешь никаких гарантий, что полетишь в космос. У меня в классе было несколько ребят, чьи отцы много лет провели в отряде, но в космос не полетели. Исключительно тяжелый, почти каторжный труд — и рухнувшие надежды. Некоторые считают, что это сломанная жизнь. И никто из детей космонавтов в классе не попытался пройти дорогой отца, это тоже показатель».
Услышав такую статистику, я спросил у Волкова-младшего, отчего, на его взгляд, падает престиж профессии космонавта, о которой совсем недавно мечтали все нормальные мальчишки? Ответ молодого космонавта совсем не типичен для его поколения, хотя для космонавта это нормальный взгляд.
— А разве высок сейчас престиж у ученых, у военных, у учителей? — возмущается Сергей Волков. — Откуда дети могут узнать, что это самые главные профессии, если фильмы снимаются только про бандитов? Как ребенку узнать, что такое хорошо и что такое плохо, если ничего хорошего он на экране не видит? Если ты честно работаешь для государства, ты неудачник, а если у тебя дом на Гавайях и яхта, как космический корабль, — жизнь состоялась.
Александр Волков — такой человек, что без адреналина жить не может. Лишившись космоса, в 60 лет стал байкером. Жена ворчит, отыгрываясь за годы молчания, когда муж работал летчиком-испытателем.
На крутом чоппере «Ямаха» в летной кожаной куртке и байкерских сапогах Герой Союза, бывший командир отряда космонавтов, мэр Звездного городка колесит по окрестностям и вдыхает радость жизни полной грудью. В Звездном городке байкера не все узнают и провожают изумленными взглядами. Внук Егор гордится, объясняет на детской площадке: «Это мой дед проехал. Раньше он работал на Байконуре, а теперь — крутой байкер».
Есть еще одна космическая династия — Юрий и Роман Романенко. Дважды Герой Советского Союза Юрий Романенко в 1987 году совершил самый длительный полет. После полета дома у Романенко я видел долговязого подростка, который с восхищением смотрел на отца, с трудом переставлявшего отяжелевшие от невесомости ноги. Знать бы тогда, что суворовец Роман Романенко тоже станет космонавтом, интереснейший вышел бы разговор!
В наши дни мы уже не знаем наизусть имен космонавтов, которые работают на орбите. Обыденное и заурядное дело. Но сегодня, 12 апреля, надо напомнить, что уже несколько месяцев на борту Международной космической станции работает экипаж потомственного космонавта Романа Романенко. День космонавтики экипаж встретит на орбите. Космос в такой день — лучшее место для праздника.
Выйти в космос из декрета
Один космический брак заключен во Франции — Жан-Пьер Эньере и Клоди Андре-Деэ, причем оба космонавта летали на советских кораблях. Клоди Андре-Деэ построила самую удачную из всех космонавтов земную карьеру и сумела дорасти до министра. О том, насколько счастлив ее космический брак, судить трудно, но госпожа министр однажды пыталась свести счеты с земной жизнью, и ее с трудом откачали.
В США три космических брака — Салли Райд и Стивен Хоули, Анна и Уильям Фишер, Маргарет Седдон и Роберт Гибсон. Все они стали супругами до космических полетов, познакомившись во время тренировок.
Первые две пары в итоге разошлись, при этом надо отметить, что Салли Райд — американская Терешкова. Может быть, общенародная любовь мешает семейному счастью? Что касается Маргарет Седдон (три полета) и Роберта Гибсона (пять полетов), то они оказались суперменами не только в космосе, но и возле семейного очага, произведя на свет четырех детей. При этом Маргарет, врач по специальности, вернувшись из декретного отпуска, еще разок слетала в космос.