Это было правительственное задание: пробуриться к озеру Восток максимально быстро. 5 февраля, всего за несколько часов до окончания экспедиции, произошло проникновение. В официальных пресс-релизах это событие сравнили с высадкой на Луну. Корреспондент «МН» встретился с участниками гонки и выяснил подробности.
1
Гляциолог Екайкин был наблюдателем на выборах в Государственную Думу. В Антарктиде. На станции «Восток». Леша Екайкин сам вызвался быть наблюдателем. Потому что в Антарктиде развлечений мало. Равно как и событий. Бурить скважину к реликтовому озеру Восток – это работа. А вот, скажем, птица прилетела, поморник – уже событие. Ибо редкая птица долетит до станции «Восток». От океана сюда – полторы тысячи километров. Обычно поморники прилетают вместе с «походом». Это караван грузовых вездеходов с базовой станции «Прогресс». Которая как раз на берегу океана. «Поход» доставляет солярку, тушенку, сгущенку, разные нужные железяки, ну и поморников, что летят следом. Но только с последним «походом» птицы не прилетали. Значит, сама добралась как-то. Сидит на буровой вышке. Люди вышли из своих убежищ.
Смотрят, фотографируют. А птица на людей смотрит. Всем - развлечение. Не все ж бурить скважину.
Как-то с «походом» тарелку привезли спутниковую. Огромную такую. Телевизор смотреть, интернет ловить. Ну, думали, вот теперь развлечений будет! Установили, включили, а там один канал – Первый. Эх!
И с интернетом проблема. На других станциях он есть - у французов, американцев, китайцев, канадцев, индусов, чехов, бельгийцев, поляков, корейцев, испанцев, украинцев… Короче, у всех, а на станции «Восток», у русских, нет интернета. Из-за того, что в прошлом году упал спутник связи «Экспресс». Не вышел на орбиту. В прошлом году много спутников упало, но именно этот должен был покрывать Антарктиду. Теперь ждать пока новый запустят. Хотя у чилийцев, бразильцев, уругвайцев ничего не падало – ибо и не взлетало вовсе, а все равно интернет работает. Эх!
При отсутствии интернета и наличии единственного телеканала даже выборы в Государственную Думу могут представиться радостным развлечением. Явка избирателей была стопроцентной. Все семнадцать обитателей станции «Восток» помылись в бане и пошли отдавать свои голоса. Пятьдесят процентов - за коммунистов, пятьдесят – за Единую Россию. Один бюллетень оказался испорченным. Нарушений не обнаружено. «Самые честные выборы были у нас, в Антарктиде, - говорит наблюдатель Екайкин. – Мамой клянусь!»
2
Кто будет наблюдателем на выборах в Антарктиде 4 марта, Екайкин не знает. Точно, что не он. Гляциолог Екайкин уже домой вернулся - вместе с гляцио-буровым отрядом. Потому что лето в Антарктиде закончилось. Там ведь лето с декабря по февраль. На зимовку остались два буровика – блюсти оборудование до следующего сезона. Остальные - в Питер. Потому что все наши полярники – питерские. Из здешнего НИИ Арктики и Антарктики, из Горного института. 24 февраля в Пулково их встречала толпа журналистов. Свет, микрофоны, объективы.
- Кого встречаете? – спрашивали люди.
- Полярников из Антарктиды, - отвечали журналисты.
- О! Которые в озеро пробурились?
- А кого ж еще! – отвечали журналисты гордо, будто сами пробурились в озеро Восток.
Леша Екайкин восемь раз бывал в Антарктиде, восемь раз возвращался, но такой встречи не припомнит. Завидев полярников, журналисты обступили каждого, сунули под нос диктофоны и принялись наперебой задавать один и тот же вопрос: что вручил министр Трутнев премьеру Путину? Ну, полярники – народ политически грамотный, хоть и с Антарктиды, они ж Первый канал смотрели, сюжет видели – как министр природных ресурсов вручил премьеру колбу с водой.
Как бы из озера «Восток». Министр собственной персоной к ним на «Восток» прилетал. Когда до озера оставалось бурить несколько метров. Кусочек ледяного керна взял и отбыл. Пыхкали блицы, полярники осоловело хлопали глазами (после перелета из Кейптауна все-таки), улыбались и отвечали:
- Ребята, вас только это интересует?
3
В доме Валерия Лукина окно распахнуто настежь. Февраль, мороз. Полярник со стажем, что вы хотите. Семнадцать раз в Антарктиде. Из них девять – на «Востоке». Начальник Российской антарктической экспедиции. Главный полярник Родины. Авторитет. Про озеро знает все. Предлагает корреспонденту «МН» надеть тапочки, сесть в кресло, слушать и не перебивать.
«Средняя толщина водного слоя озера, – молвит Главный полярник и делает паузу, - запомните: правильно говорить «толщина», а не «глубина». Так вот, толщина водного слоя 480 метров. А самая большая глубина - 1200. Я сказал «глубина»? Это не правильно, - разводит руками Главный полярник. - Сам постоянно путаю».
4
Краткий конспект лекции Валерия Лукина в вольном пересказе корреспондента «МН».
Первыми про озеро, а верней про антарктические озера – во множественном числе - заговорили летчики полярной авиации. Летчики – они же летают. И видят рельеф местности. «Где-то он такой», - говорит Главный полярник, размахивая руками. «А где-то вот такой», - говорит он, поглаживая ладонью стол. И вот летчики предположили, что где гладко – там озера. Хотя, конечно, летчикам все равно, что под ледником, главное – гладко. Когда станцию «Восток» строили, тоже гладкое место выбирали - чтоб самолетам садиться.
Ученым понравилась гипотеза летчиков, и они стали считать. Вот ледник толщиной два-три-четыре километра. Он давит с невероятной силой на земную кору. Земля аж плющится под тяжестью полярных ледников. К тому же они, как известно, движутся и трутся о земной рельеф. И от этого – от давления и трения – подошва ледника разогревается. И тает.
Вот такая гипотеза. Ее стали исследовать. Сейсмикой. Взорвут заряд - ловят отраженную акустическую волну. Рассчитывают толщину ледника. «Если прибор показывает вот так, - Главный полярник рисует в воздухе пальцем букву «Л», - значит, волна отразилась от земной коры. А если вот так, - он чертит в воздухе букву «П», - значит, от воды».
Утюжили вездеходами снежную равнину, взрывали, простукивали, прислушивались – очерчивали берега, уточняли глубины (то есть, толщины). Выяснилось, что это третье по глубине (то есть, толщине) озеро планеты – после Байкала и Танганьики. Составили подробную карту.
Но хорошо б еще водицы зачерпнуть из него. Чтоб гипотезу подтвердить окончательно.
5
Бурим на воду
На станции «Восток» лед бурили с тех времен, когда гипотезы еще не было. С шестидесятых. Для палеоклиматических исследований. Четыре буровые вышки поставили, разные технологии бурения испытывали. Сверлили, плавили. Дело в том, что лед бурить сложней, чем мрамор. Ниже полукилометра скважина начинает заплывать, сужаться. Ну, как бутылка с узким горлышком становится: если внутрь пробку протолкнуть – обратно не вынешь. Это «горное давление» называется. Стали искать решение. Нужна какая-то жидкость по плотности равная льду, и чтоб не замерзала при минус пятидесяти. Искали, смешивали, пробовали и нашли. Смесь керосина с фреоном. Ну, которым кондиционеры заправляют, холодильники. Смесь залили в скважину. Она стенки держит и буровой снаряд сквозь нее проходит запросто.
В девяностом году заложили новую скважину 5Г, что значит «пятая глубокая». И стали бурить на воду.
Бурили, бурили, пока не стало СССР. А вместе с ним денег на Антарктические исследования. Но русские не оставили Антарктиду. Не бросили. Затянули пояса, но финансирование продолжилось. Вы думаете - благодаря дальновидности нашего руководства? Ха! Просто международный протокол по Антарктиде обязывает: если вы покидаете это чудное местечко, вы должны вывезти оттуда все, что ввезли. До последнего шпунтика, до последней капли солярки. А знаете сколько мы туда всего навезли с 1955 года? Посчитали – прослезились. Дешевле было продолжать финансирование. И тогда снова начали бурить.
И бурили-бурили, всего 130 метров осталось пробурить, как вдруг Международный комитет по антарктическим исследованиям (SCAR) сказал: стоп! А что это у вас, друзья, за технологии? А не внесете ли вы своим грязным буром заразу в девственное озеро? Не погубите ли своим керосином неведомых зверушек, которые, возможно, обитают в его водах? Пришлось остановиться.
Ну, тут министерство науки и технологий конкурс объявило – на новую технологию. Такую, чтоб зверушек не погубить. Питерский горный институт победил в конкурсе. Нового ничего не предложили, разве что керосина поубавить. Не доливать его доверху метров на тридцать. Ну, не доливать – это особенности национальных технологий. В теории все выглядит так.
Вода в озере находится под давлением. Как-никак сверху четыре километра льда. Как только мы пробуриваемся к воде, она под давлением устремляется в скважину – верх по стволу. И выталкивает буровую жидкость. А через тридцать метров вода замерзает в скважине. А потом мы бурим замерзшую воду, достаем, изучаем…
Это наши так говорят. А злобный SCAR в ответ: вы испытали новую технологию на ее экологическую чистоту? Нет, говорят наши, но вообще-то керосин – эффективный стерилизатор, им раны промывать можно, так что если и попадет в озеро… А злобный SCAR в ответ: вот испытаете – тогда и обращайтесь.
Что значит испытать новую технологию? Это значит надо найти подледниковое озерцо, которое не жалко. Скажем, на острове Новая Земля. Экспедиции, сейсморазведка, доставка оборудования, монтаж… Сколько лет уйдет на это? А деньги где?
6
Тем временем американцы стали активно изучать озеро «Восток». Самолеты американской антарктической экспедиции бороздили небо. В научных журналах появились публикации о разработке новой американской технологии быстрого бурения льда. Американское проникновение в озеро планировалось на сезон 2000-2001.
Изобретатель технологии быстрого бурения пригласил Главного полярника на презентацию. В логово. И объяснил суть. Мощная электростанция греет воду, с помощью которой плавят лед. Воду нагревают до 90 градусов.
- Слушай, Джон, - спросил изобретателя Главный полярник, - ты будешь исследовать микроорганизмы, которые живут в озере?
- Да, это моя задача.
- Мне кажется, Джон, ты будешь исследовать суп из микроорганизмов.
7
Еще выяснилось, что американская технология не работает, если температура льда ниже -35. А ледник в районе «Востока» - минус пятьдесят. Американское проникновение не состоялось. Вышло – ни вашим, ни нашим.
«И тут нам повезло», - говорит Главный полярник Валерий Лукин.
Если американцы бурят лед горячей водой, а японцы с помощью ацетилбутата, то датчане - по русской технологии. Керосин льют. И вот бурили как-то датчане ледник у себя в Гренландии, и пробурились в линзу, в маленькое озеро. И вода пошла вверх. Воду потом изучили. Она оказалась совершенно чистой.
После этого SCAR разрешил русским бурить дальше. При условии, что будут соблюдена технология. И что перед самым проникновением в озеро между керосином и реликтовой водой будет создана «прокладка» - слой нейтральной кремнийорганической жидкости. Проще говоря – силиконовое масло залить надо.
Ну, то есть, керосин выкачать, силикон залить, потом керосин обратно. Короче, замучаешься. А тут сезон заканчивается, министр прилетел, давай-давай – гонка. Ну его, с этим силиконом. Победителей не судят.
8
Володя Зубков стоял за лебедкой. Было пятое февраля. 20.25 по Москве. Сработали все три датчика, установленные на буровом снаряде. Сработали одновременно. Датчик упора, датчик электропроводимости, датчик давления. Буровая коронка, которая грызет лед, потеряла упор - значит, лед кончился. Резко повысилась электропроводимость - значит, на датчик попала вода. Давление подскочило сразу на три атмосферы - значит, вода поперла. Есть проникновение! Теперь успевай, поворачивайся. Если сразу не выдернуть буровой снаряд, вода приморозит его в стенкам скважины. Навсегда. Остановить механизм, включить лебедку – две секунды. Лебедка пошла вверх, из скважины потек густой от мороза керосин.
На буровую сбежались все обитатели станции. Чтобы посмотреть – чего поймали. Когда буровой снаряд вышел наружу, люди увидели, что выглядит он иначе, не как всегда. Обычно – железо смазанное керосином. Теперь же снаряд покрывала неровная корка льда, а с буровой коронки свисал ледяной нарост. Замерзшая вода озера. Буровики тут же окрестили нарост «елдой». Гляциолог Екайкин сфотографировал «елду». Потом надел на нее стерильный пакетик, отодрал от металла и герметично запечатал.
В буровом журнале сделали запись - и на этом журнал закончился. Мистика!
«Елду» в целлофане Екайкин пронумеровал, уложили в кернохранилище, и оказалось, что на стеллажах больше нет свободного места. Через год, когда они вернутся, Екайкину придется строить новый стеллаж. Потому что через год они будут бурить мороженое озеро – ту самую воду, что застыла в скважине. Они набурят ее столько, чтобы хватило всем – химикам, микробиологам, министру природных ресурсов, Путину…
Потом все фотографировались и пили коньяк.
Екайкину стало почему-то грустно, он оторвал от флагштока потрепанные ветром остатки российского флага и спрятал в карман. Будете у него дома – спросите, он вам покажет.