— В этом году школы, которые улучшили свои результаты в рейтинге, получают самые большие гранты — по 15 млн руб. В прошлом году вы «заработали» 10 млн руб. На что потратили деньги тогда и какие статьи расходов запланированы на этот раз?
— В прошлом году 90% денег потратили на премии учителям и сотрудникам школы. Еще на оборудование — интерактивную доску и ноутбуки учителям. 20 компьютеров было приобретено за счет бюджета, но всем не хватило. Пришлось докупать. На этот раз две трети суммы опять пойдет учителям. Без коллектива мы не улучшили бы наши результаты. Остальное потратим на оборудование.
— Знаю, что ваша школа хочет укрупняться, объединяться с соседней.
— Помимо основного здания у нас есть только пристройка к соседнему дому, где раньше был детский сад, а сейчас учатся первоклассники. Рядом с нами располагается школа, которая могла бы присоединиться к нам. Но они побоялись пойти на это. Почему, не знаю. Мы бы поделились с ними нашими традициями гимназическими.
— Может быть, коллектив и директор той школы опасаются увольнений?
— Я сразу сказала, увольнений не будет. Только нужно влиться в наш коллектив.
— Вы ведь учитель математики, причем довольно известный. Не скучаете по урокам?
— Я занимаюсь содержательной стороной этого предмета, хожу на интересные открытые уроки. Например, на недавнем конкурсе «Учитель года» они были очень интересные. Раньше я и в Финансовой академии преподавала математический анализ, линейную алгебру.
Действительно одержимый математикой человек — мой муж Юрий Фирсов — ведет у нас в школе курс «математика для экономиста». Он кандидат физматнаук, раньше преподавал, теперь с ним работают его бывшие студенты.
— А как вы добиваетесь создания особой гимназической среды среди учителей?
— У нас все заняты делом, и поэтому нет времени на склоки, которых, конечно, много в педагогических коллективах. Осваиваем и интерактивные доски, новые версии программного оборудования, сейчас у детей новые интерактивные столы.
— Не возникает ощущения, что школы пичкают всевозможной «информатизацией», которая отвлекает от главного. Вводят электронные журналы, а ведь старые тоже надо заполнять.
— Зато мел точно ушел, эпоха ушла. Все должно быть разумно. Тем более что мы изучаем, как технологии влияют на детей и учителей. Точно могу сказать, что «доски» экономят время. У них, правда, нет готового учебного контента, его готовит сам учитель. Это долго, но зато потом контент не остается собственностью учителя, а переходит коллегам.
— В вашей гимназии много платных предметов?
— Есть система платных услуг, но их объем не выходит за разумные рамки. И это только какие-то надпредметные курсы. Обычно у ребенка не более 12 часов в месяц. Родители платят за это 2,5–3 тыс. руб. в месяц. Это дополнительный иностранный язык, математика за рамками школьного курса.
— Не грустно от того, что все, что за рамками стандарта, платное? Так ведь было не всегда.
— Это давняя история. Первый федеральный закон «Об образовании» 1992 года ввел возможность платных образовательных услуг. Тогда без этого было не выжить. Вспомните, какие были времена. Сегодня у детей, у семей есть потребность в знаниях сверх стандарта. Но мы гибкие в этом плане. Если знаем, что семья не имеет возможности платить, то ребенок занимается бесплатно. Ни один Ломоносов не будет оставлен без внимания.
— Дополнительная подготовка к ЕГЭ тоже платная?
— Есть часть «Б», без которой нельзя получить удовлетворительную оценку. Но есть задания С4, С5, С6. Это вообще в школе не проходят. Авторы ЕГЭ по математике так и говорят. Эти задания и не должны проходиться в обычном школьном курсе. Но они дают в сумме 25 баллов из ста. Это для тех, кто связывает свою судьбу с серьезной математикой — в науке или в профессии. Но подросток сам почти никогда не может к этому подготовиться. Повторюсь: те, кто не может платить, за эти курсы не платит.
— А репетиторство со своими учениками?
— Ни в коем случае. Это точно. Такое иногда случается, когда приходит новый учитель. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом. Он быстро понимает, что в гимназии это не принято. Однако за всеми проследить нельзя, могут же дома заниматься.
Марина Фирсова
Директор гимназии №1518. Заслуженный учитель РФ, доктор педагогических наук, член большого жюри всероссийского конкурса «Учитель года». Коллектив гимназии является победителем всероссийского конкурса «Лучшая школа России-2004» в номинации «Школа профессиональной карьеры».
— А подростки сейчас списывают или эта культура меняется?
— Уходит это. И задания всем на контрольной даются индивидуальные. Нет больше такого: этот ряд пишет одну задачу, второй — другую. Да и дети понимают: впереди ЕГЭ, его списать у соседа нельзя.
— На новый стандарт для младшей школы вы перешли, а как относитесь к госстандарту для старшеклассников?
— Всему научить невозможно. Хотя и нужно давать универсальные знания широкого профиля. Но есть СанПиНы, которые говорят, что не может быть больше 36 часов в неделю. Я к ним скептически отношусь. Если ребенок увлеченный, его в этих рамках не удержать. Не нравится объединение русского языка и литературы. Кто плохо знает родной язык, тому сложно дастся иностранный. Кто не знает своей литературы, тому бесполезно прививать патриотические чувства.
— Ваша школа долгие годы носила приставку «при Финансовой академии». Но уже год, как по уставу столичным школам нельзя носить статус базовой школы. Институты и университеты перестанут быть соучредителями лучших столичных школ. Работа как-то поменялась?
— Раньше у нас до 90% выпускников поступали в Финансовую академию. Изменило все введение ЕГЭ в Москве в 2009 году. Подростки выбирают МГУ, Вышку, МГИМО. Но профиль остается. И Ярослав Кузьминов (ректор ВШЭ), и Михаил Эскиндаров (ректор ФА) после первой сессии всегда присылают благодарственные письма — наши выпускники хорошо себя проявляют. Они приходят очень подготовленными. Однако выбор профиля — это лишь продолжение универсального фундаментального образования, которым всегда славилась советская школа. Мы стараемся держать эту марку. Ребята после нашей школы поступают и в медицинские вузы, и на журфак. Более того, уже неважно, что написано на нашей вывеске. Школу выбирают после разговоров с нашими учениками и их родителями. Не раз наблюдала такие разговоры — люди все равно голосуют ногами. Важна школьная среда, какая обстановка в классах и коридорах. Люди знают: у нас учатся разные дети, но в большей степени из интеллигентных семей. И такие люди всегда стараются дать качественное образование, а не только к ЕГЭ подготовить. В гимназии есть особый дух, выпускники и в школе работают вместе, допустим, на нашей февральской «исследовательской» неделе. А потом и после школы держатся вместе, работают в одних компаниях.
— Например?
— Знаю, несколько наших работают начальниками управлений во Внешэкономбанке, «Уралсибе».
— То есть разговоры про перевыпуск «юристов-экономистов» не про вас?
— Я надеюсь, у нас будет развиваться промышленность, экономика и мы не будем только нефть потреблять. Если все останется как сейчас, то и наши выпускники останутся не у дел. Но надеюсь, что этого не случится.
— Что дает профиль «экономика», как его изучают дети?
— Экономика у нас жизненная. Допустим, в седьмом классе мы изучаем экономику школы. Сегодня мало кто сдает макулатуру. Но мы сдаем. Вот собрали разную бумагу, папки — вышло на 3 тыс. руб. Казалось бы, стоило ли паковать все эти коробки? Но если бы нам пришлось все это выкидывать, то вывоз мусора обошелся бы нам в 9 тыс. руб. Таким образом, экономия — 12 тыс. Школьников учим экономить электроэнергию, у нас воду зря не льют. Это все тоже часть культуры человека. Европейской культуры.
— Нет ощущения, что такие «европейские» выпускники в стране не задерживаются?
— Раньше не уезжали. А сейчас уезжают. Это очень печально. Сказывается общая обстановка в стране. Причем если раньше высшее образование получали в России, то теперь уезжают сразу после школы. Из последнего выпуска парень уехал, гениальный, просто Боженька в темечко поцеловал. У него все великолепно получалось: и танцы, и математика, и языки, и исследовательская работа. Поступил в пять вузов США, выбрал самый лучший. Мы будем делать все, чтобы лучшие оставались, но, конечно, не все от нас зависит.
Мировой опыт
В мире, по данным Высшей школы экономики, рейтинги средних школ создают СМИ и государственные органы власти. Еще более распространены рейтинги частных школ. Например, издание The Daily Telegraph выпускает рейтинг частных школ по результатам экзамена A-level. В США свой рейтинг госшкол имеет каждый штат. Во многом потому, что там нет единой системы образования. Но в последнее время там стала развиваться и общенациональная система — National Assessment of Educational Progress, NAEP (национальная оценка прогресса в образовании). «Используются результаты тестирования и какие-то более тонкие измерители. Плюс учитывается мнение родителей и учеников. России и конкретно Москве тоже стоит к этому стремиться», — считает научный руководитель Института развития образования ВШЭ Исак Фрумин. Среди СМИ популярны исследования агентства AP и интернет-портала AOL. В Великобритании, по его словам, пытаются даже сделать ученические рейтинги. «Это анализ добавленной стоимости. В стране 4–5 раз за время учебы проходит общенациональное тестирование, и здесь исследуется динамика каждого ученика. Это единственный успешный опыт, который не вызвал общественного негодования. Британцы смогли сделать все корректно», — рассказывает Фрумин. Проводя аналогии с рейтингом московских школ, эксперт приводит в пример один из основополагающих принципов любых рейтингов школ — в них не сравниваются школы, которые набирают всех детей, и учебные учреждения, производящие отбор наиболее талантливых и мотивированных детей.