Артем Габрелянов, сын Арама Габрелянова, владельца Life.ru, газет «Твой день» и «Известия», рассказал «МН», за кого голосовал на президентских выборах, зачем пошел на митинг оппозиции 4 февраля и почему не хочет продолжать дело отца.
— Ваш отец Арам Ашотович в интервью Lenta.ru, сказал что вы разделяете оппозиционные взгляды и отстаивает их? Правда?
— Если честно, мне о политике говорить неинтересно, мне интересно рассказывать о своем журнале комиксов. Живу этой работой. Оппозиционером я, конечно, не являюсь. На митинги не хожу. Все эти общественные акции совсем не мое. Мама всегда мне говорила: не будь ни с толпой, ни против толпы. Пришел один раз на один самый холодный митинг. Посмотрел. Увидел разных людей, одни потом поехали на дорогих автомобилях в дорогие рестораны, другие — в метро. Да, мы с отцом и братом Ашотом — он исполнительный директор «Ньюс медиа-Рус» — много спорим, у нас разные политические взгляды. Папа и брат государственники, а я либерал. Это показал тест в интернете, который мы с Ашотом прошли. Так что «воюю» на два фронта. Наша мама, кстати, раньше всегда голосовала за «Яблоко». И они с отцом часто об этом спорили. Сейчас не знаю, какие у мамы политические взгляды. Отец очень терпимо относится к иной точке зрения, за споры на меня не сердится, бывает, смеется надо мной. Переубеждает, раскладывает по полочкам. Иногда наши разговоры на общественно-политические темы длятся по три часа.
— Вам удается его переубедить?
— Конечно, нет. Он столько уже живет на свете, а мне всего 25 лет. Прихожу недавно домой. Отец играет с моим полугодовалым сыном. Прихожу злой, потому что подлизу сделали полпредом президента в Уральском федеральном округе (речь идет об Игоре Холманских). Спрашиваю, как такое может быть? Отец отвечает, что это нормально, что президент создает команду из лояльных людей. Не Сергея Пархоменко (одного из организаторов протестных акций) же ему полпредом делать? Пархоменко и не согласится. Спрашивает, вот кого бы ты взял, профессионального или лояльного? Лучше, конечно, и то, и другое. Но так бывает редко. В конце концов, он его не министром сделал. Он мне часто говорит: критикуя — предлагай. Мне предложить нечего. Глупо же предлагать: пусть все хорошие побьют всех плохих. Меня расстраивает социальная несправедливость и правовой нигилизм, не очень понятно, как с этим бороться. Точно не швырянием камней в полицейских на митингах. Слушайте, почему этой Саше Духаниной никто не сказал, что женщине не место на уличных столкновениях, тем более 18-летней, тем более с камнем в руке. Все время думаю об этом.
— Значит, Араму Ашотовичу удается вас переубедить?
— Да… Нет…Он мой отец и намного меня умнее, все говорит очень правильно и убедительно. Он лишает меня иллюзий по поводу того, что предлагают взамен. Мне совсем не нравятся лидеры оппозиции, и я никуда за ними не пойду. Шевчук, Быков — очень приятные люди, но они не лидеры.
— Почему на выборах за КПРФ и Зюганова голосовали?
— Как говорил Борис Николаевич Ельцин, голосуй сердцем. Сердце мне так сказало. Живу в старом доме, где очень много пожилых коммунистов. Они содержат наш дом в чистоте и порядке, проводят собрания. Очень приятные и интересные люди. Ходил бы к ним на собрания, но прихожу домой слишком поздно. Нравятся мне коммунисты. Не факт, что снова буду голосовать за них. Разочаровался сильно за последнее время. Особенно в Навальном, в его светлом образе. Когда он рассказывал в своем блоге о коррупции и воровстве, я его уважал, а потом он начал говорить, что власть в России сменится неконституционным путем. Хочу жить по закону. Недавно нарушил ПДД, полицейские предложили мне решить вопрос, отказался и четыре месяца был без автомобиля.
— В чем заключаются ваши либеральные взгляды?
— Не против однополых браков. Никто не умрет, если геям разрешить жениться. Пусть только на улицах не целуются. Я свою жену, например, при людях не целую. Еще надо отпустить девочек из Pussy Riot. За что они уже так долго сидят? Пусть заплатят штраф и выйдут на свободу. Еще хочу двухпартийную систему.
— Может, лучше многопартийную?
— Фарс получится. Много партий — как ни одной. Лучше как в Америке — две партии, хотя не надо США идеализировать. Если бы мы были в Америке, отец и брат были бы, скорее всего, в партии республиканцев, а я — демократов. Если честно, я совсем не специалист в политике. Как многие мои друзья, возмущался результатами выборов 4 декабря, но у меня есть отец, который все может объяснить. Он очень убедителен. Но я думаю все равно свое. И он всегда за меня, каких бы взглядов я ни придерживался, и брат Ашот за меня. И я за них порву. Спорим, повышаем голос, а потом думаем: ну их всех, политиков, мы же семья.
— Вы собираетесь когда-нибудь возглавить бизнес отца?
— Я работал редактором международного отдела в «Лайфе». Каждый день расстраивался от всяких бед, которые с людьми происходят. Потом стал черстветь. Однажды мне журналист говорит: в Индии утонул паром, погибли 20 человек. Я ему: не будем писать, вот если бы погибли 100... Потом думаю, что такое со мной произошло? Совсем равнодушный стал! И решил, что не буду этим заниматься. Это не мое. Мне не нужно очень много денег. Хочу заниматься любимым делом, и чтобы дети могли получить нормальное образование, лечиться у нормальных врачей. Ашоту нравится, и хорошо. Еще я не очень люблю интервью брать у звезд, мне только с Джигурдой понравилось общаться. Хороший веселый парень. (Артем начинает рассказывать, что Джигурда удивил его одной историей очень личного характера, а потом спохватывается и просит не писать — неэтично придавать публичной огласке, то, что было сказано в приватной беседе.) В мужском глянце еще работал, писал статьи, одну написал о том, что нельзя предавать свои детские мечты ради денег. Но глянец — это надуманное. Не могу писать про пузырьки шампанского, когда люди в своем большинстве живут совсем не так. Лучше я буду выпускать комиксы. Посмотрите наш журнал комиксов. Вот, видите, на первой странице негативные отзывы читателей. Это я так придумал. Читайте вот этот отзыв: «Послушайте, вы что не понимаете, что они держат художников в своих мрачных бетонных подвалах и кормят только раз в месяц».
— Зачем?
— Самоирония. Очень мало ироничных людей. А мы не боимся критики. Вот, например, нам читатели написали, что у нас юмор как у личинки Петросяна, а мы опубликовали на первом развороте этот ехидный отзыв и нарисовали личинку Петросяна. Почему все так дико серьезно к себе относятся? И очень агрессивно воспринимают другую точку зрения. «Я не согласен с вашими убеждениями, но готов отдать жизнь за ваше право их высказывать». Вы так журнал листаете, как будто комиксы первый раз в жизни видите. У нас пока мало людей их читает, говорят: не та культура, не приживётся, думают, что комиксы для детей. А у нас там голые девушки и о распиле Сколково.