Новость о екатеринбургской артгруппе «Злые», которая недвусмысленно выразила свое отношение к церкви смелой стрит-артакцией, быстро разлетелась по Интернету - и понятно почему. Ранним утром 25 апреля на мосту напротив местного храма появилась большая картонная фигура, отчетливо напоминающая статую Христа — ту, что установлена в Рио-де-Жанейро. Фигура обеими руками показывала храму средний палец. И храм авторы этого протеста выбрали не какой-нибудь, а тот, что установлен на месте расстрела царской семьи, Храм-на-Крови во имя Всех святых, это одна из главных современных православных святынь. Акцию засняли на видео, изображение провисело еще несколько часов, потом его убрала полиция. Может, на этом бы все и кончилось, но выложенное в сеть видео перепостили в своем блоге организаторы местного фестиваля уличной культуры «Стенограффия», а некий Валентин обратился в милицию с требованием найти хулиганов, иначе он их сожжет. Уже на следующий день журналисты написали, что участников акции ищет полиция, а теперь, когда их нашли, речь идет чуть ли не о возбуждении дела по пресловутой 282-й статье (возбуждение ненависти либо вражды... по признакам... отношения к религии).
История «нажала» сразу на две «кнопки», легко запускающие сейчас общественную реакцию. У всех свежи в памяти громкие акции группы «Война», в частности демонстрация огромного фаллоса на мосту перед зданием ФСБ в Санкт-Петербурге. За это они недавно получили художественную премию «Инновация», и всюду только и разговоров было, можно ли считать этот эпатаж, для кого-то оскорбительный, искусством. Второй катализатор общественной реакции — угроза подведения художественной акции под 282-ю статью. По ней проходили организаторы выставки «Запрещенное искусство», которые были осуждены в результате на штрафы, по ней же проходит художник Олег Мавроматти, который бежал из России и теперь сидит в Болгарии с истекшим загранпаспортом. Все эти люди, по мнению правоохранителей, публично оскорбили религиозные символы в своей художественной деятельности.
Как выглядит ситуация изнутри — из Екатеринбурга, из стрит-артсообщества, с точки зрения самих «Злых», «МН» рассказал куратор фестиваля «Стенограффия» Евгений Фатеев. Участники «Злых» стараются сейчас на звонки лишний раз не отвечать, с ними поговорить не удалось. Их короткий видеокомментарий можно посмотреть здесь: в нем участник «Злых» объясняет, что они борются со злом, ни в каких движениях не состоят, а их акции отражают проблемы общества; просит не сравнивать их с «Войной» и подчеркивает, что последняя акция не призвана оскорбить христианские конфессии, а направлена против тех, кто «зарабатывает деньги на религии».
— Какова сейчас ситуация?
— Позавчера была встреча парня из этой команды с милицией. Смешная была ситуация – он и так должен был приехать с адвокатом в центр по борьбе с экстремизмом, как-то так это называется, но его раньше перехватили опера из ГУВД. Мне кажется, его просто запеленговали через мобильный. Дело не возбуждено, его не задержали, а просто идет доследственная проверка, и сейчас решается, как квалифицировать все это мероприятие и как реагировать. С него взяли пока только объяснения. С остальными двумя участниками группы все в порядке, хотя про них знают, милиция оказалась на удивление информированной.
— Видео с записью акции появилось у вас в ЖЖ – это было сознательной раскруткой?
— Мы изучаем все, что происходит в стрит-арте в Екатеринбурге. Когда мы наткнулись в Vimeo на их видео, мы его опубликовали, как и многое другое, что делается на улице. Просто так получилось, что мы видео опубликовали, а пост оказался номер один в ЖЖ. Хотя о "Злых" мы писали уже несколько месяцев назад. Хотели давно взять у них интервью, было несколько разговоров по телефону и переписка "ВКонтакте", но вживую познакомились с ними только после этой акции.
— Давно существует артгруппа «Злые»?
— Уже несколько лет, она зародилась еще в городе Каменск-Уральский Свердловской области.
— Какие у них до этого были акции?
— У них уже достаточно обширный материал набрался. Была акция против потребительского общества, называлась «Антитовар» – представьте себе отрезанные кисти рук, приклеенные к деревянной двери, и с них стекает кровь. Мне больше понравилась акция с клеткой, которую держат опять же отрубленные кисти рук. Я у себя в блоге выложил примеры их акций, так как эта тема вызвала такой интерес. В общем, на екатеринбургском театре военных действий их знают.
— Театр военных действий – так вы это называете?
— Как это еще назвать, когда государство всю мощь обратило против троих ребят, которые что-то попробовали сделать, причем сделали довольно топорно, тупо, на мой взгляд. Вычисляли по сотовому, с близкими переговорили, несчастного парня обложили со всех сторон. Плюс какой-то фанатик религиозный обещает их сжечь. Вообще милиция сделала такой тонкий пиар-ход — переквалифицировалась из гонителей в защитников: мы, мол, защищаем вас от человека по имени Валентин, который прислал письмо, что если полиция не разберется, то он этих ребят сожжет.
«Злые» задели тему очень серьезную, похоже, всколыхнули какой-то фанатический элемент. Показали невольно, что государство и церковь взаимодействуют, если корректно говорить. Что есть такая вещь, возможно, как православный фундаментализм. Они неожиданно выявили симптомы того, что в стране происходит.
— Ну вообще это далеко не первый пример противостояния религиозного сообщества и представителей современного искусства в России.
— Это уже третий или четвертый акт. Мне кажется, что те наметки демократии, которые у нас были, они были по недосмотру властей. Теперь у них стало больше времени, наверное, с терроризмом все в порядке, можно уже заняться улицами. При этом мы не встретили среди милиционеров каких-то злодеев, им явно бандитов ловить привычнее, а тут какие-то пацанята, что-то такое сделали…
— «Злые» совсем не ассоциируют себя с деятельностью группы «Война»?
— Никоим образом. «Война» — это кейс, некий случай, он прозвучал громче всех, причем это шизофреничный кейс, прикольный – одна рука государства посадила активистов, другая дала приз (премия "Инновация" частично финансируется Министерством культуры. — "МН"). Отличие «Злых» от «Войны» в том, что первые делают все-таки стрит-арт. А «Война» – это вылазка артистической общественности на улицу. «Злые» – выходцы прямо с улиц. Так, как они, говорят улицы. Такой квартальный, районный стрит-арт. Они говорят не только для себя, это не высказывание эстетствующих интеллигентов, тонкое, которых там кто-то поймет. Здесь так правда думают, хоть и не очень умеют говорить, так думают, и делают, и по шее получают по полной. Хорошо, что кто-то обращает внимание на эту историю, потому что милиция надеется, что отшлепает, другим неповадно будет, они отчитаются, и все.
Я тоже верующий, но я не нуждаюсь в том, чтобы грозный дяденька с дубинкой заступался за меня. А тут нас считают детьми, от которых надо отогнать нехороших людей. Население само разберется.
— Многие скажут, что это вовсе не искусство, а просто протест или даже хулиганство. Как вы сами отличаете эти вещи?
— Я противник большого, взрослого галерейного арта. Потому что это мертвое, декадентствующее, пустое, которое существует само по себе и само для себя, нечто — я это искусством не называю. То, что подкорочно мы называем искусством, – оно побуждает к чему-то, не забывает о своей функции. Искусство если есть сейчас где-то, то на улицах. Оно умелое и неумелое, даже хулиганы, которые пишут на заборе, все равно создают высказывание. Неряшливая надпись в подъезде ценнее, чем непонятно что за $2 млн. Наше среднее понимание искусства – когда красиво, когда о чем-то, когда для тебя, когда подвиг. Если так определять искусство, а не играть в идиотские искусствоведческие игры, в определения – поп-арт, стрит-арт и т.п. – оно сейчас на улице, а в помещениях его уже нет.
— Действительно ли стимулом акции с изображением Христа стал отказ священников крестить одного из участников группы бесплатно, как пишут журналисты?
— Да, там есть эта история.
— Разве протест против института церкви, а в данном случае даже конкретнее — РПЦ и вольное обращение с символами христианства – одно и то же?
— Я верующий человек, мне повезло, наверное, я сталкиваюсь с хорошими священниками. Я имею некую культуру отношения к грехам церкви, она не безгрешна. Есть молодые, которые… вот какие есть. Пришел покреститься — не крестили. Он высказался. Есть ли здесь неуважение к религии? На мой взгляд, нет. Там же Христос показывает средний палец церкви – это не антирелигиозное, а антицерковное высказывание. Существует огромное количество образов антицерковных, но при этом очень религиозных.
Вообще экспертизу этой акции должны проводить религиоведы, философы, искусствоведы и другие подобные специалисты, а не Минюст. Мы будем упрашивать, чтобы была независимая экспертиза. Это то, что мы можем сделать, иначе пацана закроют. И это будет экспертиза взрослых людей, не нуждающихся в защите милиции, которые могут спокойными глазами смотреть на проблему.
— «Злые» наверняка слышали о прецедентах, когда художников или организаторов выставок судили по 282-й статье за произведения, которые, по мнению правоохранителей и религиозных организаций, оскорбляли чувства верующих. Они не опасались, что с ними случится то же?
— Могу сказать только, что они очень удивлены последовавшей реакцией, таким резонансом.