Основных тем визита, по мнению экспертов, было три: Сирия, обмен информацией между спецслужбами до и после теракта в Бостоне, предстоящие встречи Путина и Обамы, коих до конца года минимум две.
Второй шаг
Сам Керри недавно констатировал: отношения США и России опустились практически до низшей точки, но США надеются вернуть их на более конструктивный уровень. Накануне своего визита Керри заявил, что возлагает на него большие надежды. Это заявление и внезапность самого визита свидетельствуют о том, что среди десятка тем для обсуждения была одна весьма важная, которая потребовала незамедлительных переговоров с Москвой. Эта тема — Сирия.
Еще накануне приезда Керри наблюдатели предупреждали: прорывов не ждите. И вместе с тем желание более плотно вовлечь Россию в урегулирование ситуации в регионе и некоторое сближение позиций по этой теме; благодарность за участие российских спецслужб в обмене информацией по теракту в Бостоне — для практически «ледяных» отношений между Россией и США это уже огромный результат.
Внешние силы на самом деле никуда вовлекаться не готовы
В этом смысле визит в Россию госсекретаря (достаточно неожиданный, потому что официально о встрече Путина и Керри было объявлено лишь за день, и даже слухи о приезде американца появились всего за несколько дней) можно расценить как следующий шаг навстречу.
Призрак вовлечения
Лишь три недели назад в Москве побывал помощник президента США по нацбезопасности Томас Донилон, который провел переговоры со всеми ответственными лицами, включая Путина.
«Донилон как человек, очень близкий к Обаме, более фокусированно обсуждал двусторонние отношения, — говорит главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов. — Керри же занимается текущей дипломатической деятельностью, и обсуждает он не российско-американские отношения вообще, а то, что происходит и будет происходить в Сирии. Ситуация там снова накаляется: разговоры о якобы применяемом химическом оружии то ли властями, то ли повстанцами, то ли и теми и другими плюс израильские авиаудары с перспективой втягивания Израиля в этот конфликт. Все это говорит о том, что такая, условно говоря, тихая фаза (гражданская война, которая длится последний год) может перерасти вновь в острую с большим вовлечением внешних сил. При этом внешние силы, по крайней мере европейцы и американцы, на самом деле никуда вовлекаться не готовы. В этом парадокс: опять встает призрак того, что придется вмешиваться, вмешиваться никто не хочет, а в ситуации, когда что-то надо сделать без военного вмешательства, первым делом обращаются к России. Давайте попробуем — может быть, все-таки о чем-то договоримся».
Чуть не зацепило
После Керри Путина навестил британский премьер Дэвид Кэмерон, который 10 мая прилетел в Сочи. Россия, с одной стороны, имеет голос в диалоге с Сирией, с другой — у нее вполне рабочие отношения с Израилем. Недаром за день до приезда госсекретаря США в Москву Путин говорил по телефону с израильским премьером Биньямином Нетаньяху.
По итогам визита Керри стороны вновь подтвердили необходимость урегулирования ситуации на основе женевских договоренностей, однако базовое расхождение осталось. «Женевские договоренности в принципе — это была точка консенсуса, — говорит Лукьянов. — Вообще если несколько упростить, то разногласие у нас одно — что сначала? Сначала уходит Асад, а потом начинается политический процесс или сначала начинается политический процесс, а потом уходит Асад? Россия настаивает на втором, Америка — на первом. Все остальное вполне согласуемо».
И все же взгляды России и США постепенно сближаются. Тому способствует несколько факторов. Первый — 29 апреля российский гражданский самолет, пролетавший над Сирией, едва не столкнулся с ракетой «земля–воздух». И хотя Сирия заявила, что ничего подобного не было, инцидент всерьез обеспокоил российские власти. Росавиация направила авиакомпаниям директиву о запрете использовать для пролетов воздушное пространство Сирии (до этого это была лишь рекомендация). Второй момент — теракт в Бостоне. Такие вещи, как ни печально, всегда сближают — в горе разногласий как-то сразу оказывается меньше, чем в радости А уж когда обнаруживается, что ведомства могут, невзирая на всю политическую накипь, работать и обмениваться информацией о злодеях, это как-то сразу придает взаимодействию рабочий тон без выяснения отношений.
Угроза применения химического оружия — это уже не просто столкновение власти и оппозиции
Третий фактор — кажется, к западному миру начинает приходить понимание: не все повстанцы есть борцы за свободу в силу лишь самого факта, что они восстали. «Американцы чем дальше, тем с большим подозрением смотрят на тех, кого они поддерживают в Сирии. Повстанцы у них вызывают опасения по части исламизма и радикализма», — говорит Лукьянов.
Возможно, теракт в Бостоне также поможет укрепиться этому новому взгляду на вещи. Перспектива появления новой власти, накрепко связанной с«Хизбаллой» или «Братьями-мусульманами» и жонглирующей оружием массового поражения, — это новое качество ситуации. И это четвертый фактор.
Братья с газом
Слово «зарин», начавшее витать над миром в контексте Сирии, делает взгляд на конфликт несколько иным и из Москвы, и из Вашингтона. Угроза применения химического оружия — это уже не просто столкновение власти и оппозиции на одной отдельно взятой территории, пусть и с огромным числом жертв, и даже не вооруженное противостояние, грозящее разбалансировать весь регион. Это уже прецедент и совсем другой масштаб последствий.
Угроза, по сути, тройная. Израиль показал, что он не будет более надеяться во всем на помощь США. Обама так долго показывал израильтянам, что они не являются более единственными и бесспорными союзниками в регионе, поддерживаемыми Вашингтоном в любом конфликте, что израильтяне стали вести более самостоятельную политику. И их удары по Дамаску это доказали. Израиль никогда не позволит, чтобы в руках у «Хизбаллы» оказалось оружие, которое может достичь его территории, объясняют позицию комментаторы. А поскольку за всем этим израильтяне видят Иран, перспективы эскалации конфликта вокруг Сирии выглядят и вовсе пугающими. Случись что, это будет уже совсем другой масштаб бедствия.
Игры в реальность
Да, никто из западных держав не готов начинать военные действия, пусть они будут названы миротворческими, сдерживающими, какими угодно. Факт останется фактом — это техника, люди, смерти, деньги, общественное мнение внутри и вовне, новые угрозы, сопряженные с безопасностью своих граждан и политическим будущим самих западных лидеров. У Запада нет ни желания, ни ресурсов втягиваться масштабно в этот конфликт. Но и оставлять его на произвол тоже нельзя.
«Есть понимание того, что внешнее вмешательство сейчас невозможно, что существует военный тупик, некое динамическое равновесие между конфликтующими сторонами, которое приводит к новым и новым жертвам, — говорит завсектором международных вопросов Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Ирина Звягельская. — Из этого надо выходить, и самое главное — понимание этого есть. Вопрос в том, каким образом посадить за стол переговоров представителей сирийской оппозиции и правящего режима. Здесь, как мы знаем, есть серьезное различие в подходах между нами и американцами. Мы исходим из того, что Асад легитимный президент, поэтому его позицию нужно учитывать. Американцы (и не только они) считают, что происходящее в Сирии делегитимизировало режим и самого Асада — он должен уйти. Но он не хочет уходить. Поэтому надо искать пути урегулирования конфликта. Надеюсь, визит госсекретаря США в Россию стал вкладом в поиск таких путей».
Однако даже совместные попытки найти выход из сирийского кризисаПутина, Обамы, Кэмерона (который после поездки в Сочи сегодня, 13 мая, должен посетить Вашингтон) еще не означают, что гражданской войне в Сирии будет положен конец. «Даже если случится так, что Россия и США о чем-то договорятся, выработают какой-то план, модель, нет никаких гарантий, что те, кто непосредственно воюет на поле боя, будут это выполнять. У них своя повестка дня и свои спонсоры есть помимо Запада и России», — говорит Лукьянов.
В «узле» в Сирии увязано огромное количество интересов, как текущих, так и ориентированных уже на перспективу. В 2014 году в стране должны пройти президентские выборы. Отсюда множество вопросов. Первый — удастся ли нынешнему лидеру Башару Асаду, на уходе которого и настаивают западные страны, удерживать ситуацию в стране до будущего года? Второй — то, что он должен в них участвовать, уже сказано, а вот сможет ли? Какой вообще ценой выборы могут состояться, имея в виду жертвы с обеих сторон и шанс сохранить инфраструктуру управления страной? Третий — в каких странах обе стороны конфликта прежде всего ищут своих сторонников и чем это может обернуться для всего региона в будущем? К примеру, вырастет ли влияние Ирана, что в целом на руку России, но ночной кошмар, например, для израильтян? Возьмут ли верх «Братья-мусульмане», к которым склоняются Соединенные Штаты, но прихода которых к власти опасаются в других странах, в том числе в России? Не стоит забывать, что свои виды на регион имеют и другие игроки — Турция, Египет, Ливан. Ну и конечно, помимо всех возможных геополитических, экономических и военных интересов остается еще один вопрос: сценарии радикализации ислама и угрозы, которые в связи с этим возникают для любой страны.
Потому для России неизбежноучастие в урегулировании ситуации на Ближнем Востоке. Это важный регион и с точки зрения сохранения ее влияния в мире. А кроме того, международная повестка связывала Россию и Америку зачастую крепче, чем двусторонние отношения.
Детские игры закончились
Нынешнюю активность американских дипломатов эксперты объясняют также стремлением США, и прежде всего Барака Обамы, отремонтировать двусторонние отношения. В ближайшее время запланированы как минимум две встречи Путина и Обамы: первая — в рамках саммита «большой восьмерки», который пройдет 17–18 июня в Северной Ирландии, вторая — накануне саммита «большой двадцатки», который 5–6 сентября состоится в Санкт-Петербурге. «Ни США, ни Россия не хотят, чтобы предстоящая беседа Путина и Обамы носила чисто протокольный характер, — говорит замдиректора Института США и Канады РАН Виктор Кременюк. — Поэтому идет процесс тщательной подготовки к встрече двух лидеров. То, что этим занимается лично госсекретарь, свидетельствует о высшей степени ее важности».
В ситуации, когда Вашингтон предпринимает, по сути, еще одну попытку перезагрузки, Москве тоже важно продемонстрировать готовность к сотрудничеству. «Две мировые державы, от позиции которых во многом зависит решение таких сложных вопросов, как нераспространение ядерного оружия и состояние региональных конфликтов, будь то Корейский полуостров или Сирия, вместо этого в последнее время занимаются какими-то детскими играми: списки, контрсписки, кто кого обидел, а мы в ответ вам тоже сейчас устроим. Это несолидно. Поэтому Обама и решил оперировать к Путину с призывом «давайте заниматься делами», — резюмирует Кременюк.