Андроиды против фантомов

Президент Медведев видит в «укреплении парламентской составляющей» одно из направлений корректировки сложившейся политической системы. Медведев говорит, что партии «должны вести себя более активно», парламентские расследования — стать «более эффективными». Все это он сказал журналистам фактически сразу после того, как дал старт думской предвыборной кампании.

При этом пожелания Медведева, по всей видимости, не касаются конкретных предстоящих выборов. У декабрьских выборов другая — экспериментальная — задача. Смысл этого эксперимента сформулировать трудно, хотя его содержание прочитывается вполне легко. Система политического планирования, базирующаяся в Кремле, должна решить судьбу сразу трех политических партий без учета мнения избирателей. То есть избирателей, конечно, спросят, но лишь после того, как они будут запрограммированы на итоговый результат.

В реальной политической борьбе Кремль решал задачки и посложнее — вспомнить хотя бы морально-волевую победу над «Отечеством» Примакова–Лужкова. Нынешний эксперимент технологически-психологический.

Политическая практика однозначно показывает, что партии, не вписывающиеся в систему ценностей Кремля, находят свой конец там, где по идее ищут начало, — в Минюсте. Зато процесс производства и воспроизводства «системных» партий поставлен на поток: к новым выборам — новый проект.

В 1990-е каждые выборы требовали переформатирования очередной непопулярной партии власти. Но и в новом веке электоральный успех «Единой России» не отменил продуцирования новых партий. К 2007 году потребовалась «Справедливая Россия», сейчас — партия с лицом Михаила Прохорова.

Вот с этими чадами кремлевским технологам и нужно разобраться. В отношении «Справедливой России» выбрана известная из классики стратегия «я тебя породил, я тебя и убью». А «Правое дело» так плохо держит головку, так нечленораздельно гугукает и урчит, что непонятно, поможет ли ему интенсивная терапия.

Из какого сора приходится делать партии, рассказал на днях в обезоруживающе саморазоблачительном интервью «Известиям» бывший кремлевский чиновник Алексей Чеснаков. Он, например, называет главу эсеров Сергея Миронова «неофитом, сравнительно поздно искусственным образом поднятым на самый высокий уровень». Кем, хочется спросить, поднятым? Но открытой претензии к Владимиру Путину Чеснаков все-таки не предъявляет. Зато честно рассказывает не только о том, как Миронов использовал в партийных интересах ресурс Совета Федерации, но и о тех действиях, которые предпринимал Кремль по собственной доброй воле: «Ни для кого не секрет, что создать фракции в большинстве законодательных собраний регионов без поддержки Кремля эсеры были не в состоянии. Иногда им просто помогали, иногда просили «Единую Россию» не мешать».

И все это ради политика, который, с одной стороны, несколько лет был третьим лицом в государственной иерархии России, но которого, с другой стороны, бывший высокопоставленный кремлевский чиновник Чеснаков сравнивает с выхухолью — «автохтонный нехищный зверек», «смешной и мало кому известный»? Пожалуй, со времен Коржакова не видали мы подобных разоблачений кремлевских интриг. Но сегодня «Справедливая Россия» во главе с Мироновым (чье появление на политическом олимпе действительно выглядит недоразумением) так неудобна Кремлю, что там готовы идти на жертвы.

Свежий опрос ВЦИОМ показывает, что эсеры могут получить на выборах 7,1%. Рейтинг на грани. Но и власти действуют на грани, рискуя не утопить партию, а сплотить вокруг нее несогласных. Михаилу Прохорову ВЦИОМ дает 4,9%, фиксируя рост рейтинга «Правого дела». Хорошо, что наконец вырисовалась идеологическая основа проекта — она в стремлении быть «не как все». Плохо, что она такая.

Несмотря на динамику опросов, можно констатировать, что глава «Правого дела» успешно реализует проект дискредитации праволиберальной идеологии. Поставлена ли перед ним именно такая задача, или предприниматель сформулировал ее себе сам, или действует бессознательно — это в конце концов факт его личной биографии. В декабре у официальных политологов будет возможность развести руками и сказать: видите, не востребованы пока что в России правые идеи. И это станет фактом общественной жизни.

Если, конечно, в ходе эксперимента не будет решено собрать думский пазл таким образом, что «Правое дело» станет в нем заметным элементом. Но это не будет иметь никакого отношения к политическому климату.