Пенитенциарная система ничего не решает. Она временно избавляет общество от конкретного плохого парня, и в идеале мы надеемся, что сейчас мы плохих парней изолируем, а со временем придумаем, что с ними делать. Что-нибудь конструктивное, но в голову что-то пока ничего не идет. Пусть еще посидят.
Грустно, но за все столетия-тысячелетия озабоченности преступностью общество кроме тюрем ничего приемлемого так и не придумало. И поэтому отказаться от пенитенциарной системы совсем было бы странно. Даже если она, скажем мягко, не очень эффективна, заменить ее все равно нечем. Зато можно попробовать ее улучшить. Так рассудила министр юстиции Франции Кристиан Тобира и предложила реформу уголовно-исправительной системы.
Законопроект, предложенный минюстом, вызвал много критики. Реформу упрекают в излишней мягкости к преступникам. Действительно, проект предлагает существенно сократить количество непродолжительных тюремных сроков: если преступление не тянет даже на год тюрьмы, то и вовсе не сажать мерзавца. Каково? Аргументы у мадам Тобира такие: вот, допустим, на деревенском празднике молодые люди, находясь в состоянии алкогольного опьянения, нанесли тяжкие телесные повреждения односельчанину. Можно их посадить, ну положим, на полгода, а можно всем надеть электронные браслеты, ограничив тем самым их свободу передвижения. Что это дает в смысле наказания? Виновный наказан, не сомневайтесь — утверждает министр, и преступники, на которых опробованы браслеты, подтверждают: браслет не лучше тюрьмы, если не хуже — говорят они. Зато — говорит министр — этот наш «мерзавец» остается в обществе, продолжает работать, и в родной деревне он вряд ли научится той куче полезных штук, которым его обязательно научат в тюрьме другие, уже бывалые, заключенные, не обрастет связями в криминальном мире. Разве плохо? Плохо — возражают противники реформы. И у них тоже есть свои аргументы: а чего это он такой умный будет на воле разгуливать? Украл — выпил — в тюрьму!
Не вызывает удовольствия и предложение автоматически давать условно-досрочное освобождение, если нет повода его не давать. Это, говорят, зеленая улица для преступников. Всех на свободу выпускать и пусть дальше грабят-убивают, так что ли? Вообще-то не совсем так. Выпускать на свободу — да, но держать под контролем. Контроль за освобожденными — еще одна мера предложенная в законе. Это предложение имеет своей целью не допустить рецидивов. Рецидивы — на самом деле серьезная проблема. Статистика показывает, например, что большинство осужденных по сексуальным преступлениям (изнасилования, педофилия), совершают рецидив. По остальным преступлениям статистика обратная. Но угадать, кто именно совершит рецидив, естественно, не представляется возможным. Как же быть? Как избежать новых жертв, не отказывая при этом в освобождении тем, кто действительно его заслуживает? Очень просто — отвечает минюст — ставить отсидевших на учет. Непонятно, почему реформа с такими мерами кажется ее противникам слишком мягкой, если до этого отсидевших просто отпускали на все четыре стороны и все.
В Ницце вообще часто грабят ювелирные магазины. То ли грабителей там чересчур много, то ли ювелирных магазинов перебор
Как мера наказания также предусматриваются принудительные работы. Тут все довольно тонко, так как во Франции считается, что принудительный труд — это рабство и, следовательно, существовать он не должен. Правда, эти тонкости можно опустить, так как противники реформы все равно против всего, что не тюрьма. И чтобы сидели подольше, подольше. В тюрьмах, кстати, мест уже не хватает (к вопросу об эффективности пенитенциарной системы), но ведь любую проблему можно решить экспансивным путем, правда же? Больше тюрем построить! А может сразу смертную казнь вернуть?
Вот такая история недавно взбудоражила Францию: в Ницце грабители напали на ювелирный магазин. Хозяин магазина, защищая свое имущество, выстрелил в спину убегавшему преступнику и убил его. В Ницце вообще часто грабят ювелирные магазины. То ли грабителей там чересчур много, то ли ювелирных магазинов перебор. Но это дело стало особенным, и даже не потому, что владелец магазина застрелил вора, а потому, что общественность владельца поддержала. Страница в фейсбуке, посвященная хозяину магазина, набрала более полутора миллиона лайков с комментариями в адрес грабителя типа: «так его!», «одним гадом меньше», «туда и дорога» и т. п. Кроме виртуальной поддержки, в Ницце состоялась демонстрация с требованием отпустить хозяина магазина и признать его невиновным.
Специалисты говорят, что интернет-гнев — явление нормальное, что люди ставят лайк не думая, под влиянием эмоций. Что социальные сети — удобная сублимация, и те же самые полтора миллиона, вероятнее всего, никогда бы не поступили так сами. Действительно, в интернете часто говорят, но не думают, так что нельзя сказать, что шумиха в фейсбуке выражает мнение французов, но настроение-то, эмоциональное состояние она отражает. Состояние гнева и, главное, страха перед преступниками, перед насилием, которое — говорят — захватило улицы. Улицы вообще, не только в Ницце. Отсюда и недовольство реформой. Нельзя с преступниками мягко. Нельзя, чтоб они по улицам гуляли. А то придется всем приличным людям вооружиться и самим отстреливать негодяев, раз юстиция не справляется. И что угодно можно говорить, рациональные доводы тут ни при чем.
На стороне мадам Тобира исследования и статистика. Оказывается, за последние 20 лет количество убийств во Франции сократилось вдвое, а если сравнивать со средними веками — в 50 раз, за последний же год число убийств было минимальным за всю историю учета подобных преступлений. Оказывается, по частоте среди преступлений лидируют убийства, изнасилования и насилия, происходящие внутри семьи, а не на улице. Оказывается, в так называемых неблагополучных районах выше только процент внутрисемейных (или межсоседских) преступлений, а процент уличных нападений и ограблений такой же, как и в других. Оказывается, за последнее время устойчивый рост наблюдается только среди преступлений материального характера — кражи, мошенничество, но при этом они теперь совершаются с меньшей жестокостью.
Только статистика впечатляет гораздо меньше, чем одно единственное происшествие, показанное в новостях. В Ницце ограбили банк, в Нанте поймали педофила — говорит телевизор, и нам становится страшно. Как защитить себя от преступников? Тюрьма или гильотина? Нам так страшно, что мы хотим убивать. Только кого? Того вора? Или того хозяина магазина, который из приличного человека вдруг стал убийцей? Жаль, что люди не делятся на два типа.