При всей видимости того, что в России политкорректность не очень жалуют, в каком-то смысле ее все-таки принимают и следуют ее нормам.
Например, в недавнем интервью «Эху Москвы» Глеб Павловский, осторожно критикуя Владимира Путина, в то же время упомянул, что избранный президент искренне верит, что только он может спасти Россию и сделать для государства что-то хорошее. Можно подумать, что перед этим политолог прочитал аннотацию к только что вышедшему в прокат фильму «Диктатор», в которой описывается, как главный герой «рискует своей жизнью, чтобы ни в коем случае не допустить демократию в свою столь любовно угнетаемую страну».
Раз уж речь зашла о фильмах, нельзя сказать, что западное развлекательное кино было бы очень сильно политизировано. Однако, попадая в российский контекст, оно странным образом внезапно приобретает некий политический окрас. Например, крупнейший оператор наружной рекламы в России отказался размещать постер картины «Президент Линкольн: Охотник на вампиров» со слоганом «Хватит пить нашу кровь». Представители оператора аргументировали это тем, что плакат «неэтичен». Дистрибьютор же фильма считает, что имеет дело с «абсолютно политизированной интерпретацией фильма». Что бы ни стояло за запретом рекламы картины, в любом случае результат весьма политкорректен. Никто никого и никак не оскорбил.
Однако того, что все это проявления нашей собственной политкорректности у нас практически никто не замечает, предпочитая люто ненавидеть ее американский вариант. Сделав в Google запрос на словосочетание «политическая корректность», вы легко обнаружите огромное количество материалов, ее клеймящих. При этом проникновения в суть феномена в этих материалах не так чтобы очень много. Редко можно встретить действительно адекватный текст. Откуда же такое глобальное непонимание?
Дело в том, что на Западе политкорректность чаще всего касается пола, сексуальной ориентации и вопросов расы. У нас это темы скорее маргинальные, а для Запада они актуальны лет сорок, и противостояние в отношении упомянутых вопросов проявляется чаще всего на поле культуры.
С начала 1970-х в Соединенных Штатах ведутся нескончаемые «культурные войны», по ключевым социальным вопросам — аборты, однополые браки, наркотики, проституция, евреи. Но мы, не обращая внимания на споры американских консерваторов и либералов, которые одинаково неполиткорректны в своих высказываниях (хотя первые гораздо чаще последних), живем со стереотипами, сложившимися у нас благодаря западным критикам. Например, упоминаемому выше герою «Диктатора» Саше Барону Коэну или ребятам из «Южного парка», которые легко могут смеяться, например, над евреями, потому что сами евреи. Это, кстати, типичный ход, по крайней мере среди американских евреев в медиа, — строить свою идентичность вокруг самоиронии. В общем, у зрителей создается впечатление, что эти люди — последний оплот цивилизации, отчаянно сражающийся за право называть нацистов нацистами, а не «людьми с другими политическими убеждениями». При этом никто особо не затрудняет себя объяснениями — а что именно плохого в том, что в Америке говорят, например, «афроамериканец» вместо «негр»?
Политкорректность на Западе было модно критиковать даже тогда, когда она сама еще не была модной, то есть не стала неким мифическим чудовищем, которым можно пугать людей. Главные приемы этой критики просты. Находите нескольких сумасшедших радикалов, действительно предлагающих какие-нибудь ужасные эквиваленты существующим словам, а потом, указывая на них, объявляете всех сторонников политкорректности сумасшедшими.
Смысл западных дебатов до нас вообще идет долго. Зато иногда доходит. Больше года прошло с тех пор, как Тилло Саррацин уже одним названием книги «Германия: самоликвидация» поднял в мировом сообществе очень неполиткорректный шум. Ее давно все прочитали, обсудили, осудили и забыли и вдруг перевели на русский язык. Теперь отечественным интеллектам открывается вся правда о мультикультурализме, вечном спутнике политкорректности, высказанная одним беспардонным политиком. И тогда мы в очередной раз начинаем обращать внимание на окруживших нас трудовых мигрантов.
Однако в России живут цивилизованные люди, и высказываться «чурка», «хачик», «банабак» и далее по списку у нас не принято. Все вместо этого предпочитают политкорректные «трудовой мигрант» и «некоренной житель южной национальности». Ведь в России все чувствительные, и москвичей может оскорбить фраза «хватит пить нашу кровь».
Так что мы тоже давно стали политкорректными — просто не заметили этого. И теперь как в старом анекдоте о том, что на Красной площади легко можно обругать американского президента, критикуем сторонников этой несносной американской политкорректности, потому что у самих все хорошо.