В первый день мы поднимались на перевал без рюкзаков (их забросили лошади), но всё равно это было испытание и преодоление себя. За последние 20 лет мой самый высокий подъём — лестница на 8 этаж в квартире родителей. За несколько месяцев до похода я начал бегать, и это помогло, но всё равно было тяжело. Делаешь усилие, ожидая, что после подъёма будет спуск, а спуска нет, после подъёма снова подъём, такой же крутой, просто его не было видно. И за ним ещё один подъём, и потом ещё один — и так несколько километров. В какой-то момент перестаёшь тешить себя надеждой, что «вот только туда дойти и будет спуск». И в этот момент наступает какое-то внутреннее спокойствие, сердце так же колотится, ноги такие же тяжёлые, дыхание сбивается, но ты понимаешь, что так всегда и будет, что это и есть жизнь, и продолжаешь идти. Вот в этом состоянии я и шёл, стал сам придумывать мантры и сам их петь.
И ещё я подбирал мусор. Надо сказать, что его было совсем немного. Кое-где попадался пластиковый фантик от конфеты или пачка сигарет. Делал это скорее автоматически, без особого смысла и без сопереживания. Всё равно тот, кто кинул это фантик, не изменится и в следующий раз снова кинет, тот, кто курит, не перестанет курить и бросать пачки. До ближайшей урны 30 километров, до стоянки, где пачку можно будет сжечь в костре, несколько часов хода. Для кого я это делаю?
И я стал думать об этих людях. Видимо, Алтай располагает к таким мыслям: я стал думать об их духовном теле. Я не эзотерик, и далёк от мистических объяснений. Просто под духовным телом человека я подразумеваю след, который он оставляет за собой. Духовное тело Пушкина охватывает миллионы книжных полок, миллионы умов и сотни музеев, оно протяжённо в пространстве и времени. И ценно для окружающих. Каким же представляется духовное тело человека, бросившего мусор?
Я понял и почувствовал, что на его духовном теле в этот момент образовался шрам. Что оно до сих пор соединено с этим куском брошенного мусора. И пусть мы не знаем имени этого человека, но этот фантик или сигаретная пачка вызывает отвращение, раздражение, брезгливость — и эти наши мысли направлены на человека бросившего мусор, как колючки. Как он не чувствует этого? Возможно, его мысли и чувства слишком отвлечены чем-то другим. Возможно, просто нечувствителен из-за никотина и алкоголя. Так или иначе, если он не чувствует этого негативного воздействия на себя, это не значит, что его нет.
И когда мне это стало ясно, я понял духовный смысл этого банального действия — поднять мусор за другим. В этот момент я вытаскиваю занозу, которую он сам себе посадил, но не знает об этом. Поднял фантик — загладил вину человека перед природой и другими людьми. Пока лежал фантик — сто людей прошли мимо и каждый второй чертыхнулся. Я поднял фантик и прекратился этот бесконечный шлейф.
Это всё, конечно, спорные вещи. Но что-то такое точно есть: часто ведь бывает, что буквально чувствуешь, как кто-то думает о тебе. Или, например, погода. В этом году нам повезло. Собрались люди, каждый из которых заботится о природе: кто-то по-партизански сажает сады и огороды, кто-то пропагандирует эко-коммуны, кто-то восстанавливает леса, кто-то раздельно собирает мусор, кто-то ездит на велосипеде, кто-то не ест мяса, выключает свет, экономит воду и собирает макулатуру. И природа отнеслась к нам со взаимностью — весь поход была хорошая погода.
И вот ещё что мне стало ясно. У природы есть много поводов «ненавидеть» человека. Человек во всём от неё зависим (еда, вода, энергия, свет), но при этом не испытывает благодарности. Человек обвиняет природу в своих бедах (смерчи, вирусы, наводнения, засухи, штормы). А природа продолжает его кормить, поить, любить. Чем больше природа даёт человеку, тем надменнее и непредусмотрительнее становится человек. Это так напоминает сказку о «Рыбаке и рыбке». И всё чернеет и чернеет синее море, скоро будет буря, и останется человек у разбитого корыта.
И вот как раз сажая деревья, поднимая мусор, используя велосипед, люди могут разрешить этот конфликт и показать пример другим.