Но любой человек, побывавший в Боровске, расскажет вам в первую очередь не об этом. Дело в том, что здесь живёт художник Овчинников, который нещадно расписывает всё, что ему попадается под кисть, — стены и фасады зданий, гаражи, трансформаторные будки, окна заброшенных домов. По городу нельзя пройти дольше трех минут, чтобы не увидеть очередную его фреску. Работы местами смешные, местами забавные: старинные виды города, зимние и осенние пейзажи, девушка в тельняшке и бескозырке, мужик с огурцом (и подпись: «Во молодец наш огурец!»). Есть еще «Глобус Боровска».
Туристы от фресок в восторге. Ходят, рассматривают, цокают языком, посмеиваются, фотографируют. А вот местные жители Овчинникова, мягко говоря, недолюбливают. С кем я ни заговаривал про него, все плевались. Одни: «Только дома портит», другие: «Испоганил весь город своей мазнёй», третьи: «Это всё для приезжих, нам это ни к чему». И, конечно же, отзываясь об Овчинникове, обязательно упомянут, что он и сам неместный, приезжий. Едины с народом и городские власти, периодически постановляющие закрасить его творения. Но художник не сдаётся. Недавно к нему присоединилась его жена, которая придумывает подписи к росписям (например: «С таким мотором только нас видали! / Нажмем с тобою, внучка, на педали. / Ты слышала, какие страны есть? / Посмотрим мир, чтоб снова здесь осесть»).
История с Овчинниковым — удивительный пример, как один человек может взять и изменить лицо города. Наберите Боровск в любом поисковике в «картинках» и увидите, что большая часть фотографий — расписанные им дома. Почитайте отчёты о поездках в блогах — и узнаете, что любопытствующие (не только из России) едут в Боровск прежде всего, чтобы посмотреть на его творения. В городе могли бы печатать альбомы и открытки, изготовлять всякую «сувенирку» — ее бы точно раскупали, могли бы использовать Овчинникова себе во благо, заманивать на него туристов. Но вместо этого замазывают, закрашивают, игнорируют.
Конечно, к фрескам Овчинникова можно относиться по-разному. Можно любоваться, можно считать неуместной графоманской живописью. По мне так это наивный ар брют, весёлый примитивизм; не думаю, что меня задело бы, если бы подобное творчество появилось на дорогих моему сердцу домах, например, на доме, где прошло мое детство. Но все-таки причина нелюбви боровчан и местных властей к Овчинникову — не оскорблённый художественный вкус и не истовая любовь к родным хижинам. Куда более вероятный мотив такого отношения — извечная неприязнь к чужакам, чудикам, к «не таким, как все». Неприязнь, сродни той, что испытывали герои фильма «Чучело» к главной героине и ее деду.
Впрочем, не так всё плохо, если вдуматься. Всё-таки не «Чучело», не «Догвилль», не гнобят, не выживают из города. Уже это хорошо.