Самоубийство – социальное явление. Конечно, бывает и несчастная любовь, и болезнь, и мало ли что еще, но динамика самоубийств заметно коррелирует с тем, что происходит в стране. В тех редких случаях, когда в России веяло ветром перемен – в «оттепель», в перестройку, – количество суицидов падало. Не так чтоб до среднеевропейского уровня, не в разы, но значительно. А закручивание гаек оборачивалось его подъемом.
Каждые 40 секунд в мире кто-то лишает себя жизни. В России еще чаще: средний уровень суицидов по миру составляет 14,5 человека на 100 тыс. населения, у нас – 23,5, мы на шестом месте среди тех стран, которые предоставляют свою статистику суицидов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) (скажем, Куба и Северная Корея этого не делают). Профессор Борис Положий из Центра им. Сербского, который считается ведущим российским специалистом по этой проблеме, говорит, что наша статистика суицидов достаточно точная и что ей можно верить.
Прошлогодняя цифра – 23,5 – выглядит не слишком хорошо на фоне европейских показателей, но если сравнивать ее с цифрами, которые мы имели в середине 90-х годов – 43,5 суицида на 100 тыс населения, то можно говорить о положительной динамике.
Суицид – это не просто уход из жизни, это форма агрессии. Только направлена она не вовне, а на себя. Если сопоставить уровень самоубийств в стране с уровнем убийств (на те же самые 100 тыс населения), то мы увидим поразительную вещь: первый значительно превышает второй. У нас в стране больше народу гибнет от собственной руки, чем от руки другого человека. Так, в 2010-м было совершено 13,2 убийства на 100 тыс. населения – и 23,5 суицида.
В Европейском союзе цифры на порядок меньше: среднегодовое число убийств в расчете на 100 тысяч за 2005-2007 годы составило 1,4, а в столичных городах - 1,5. По странам ЕС значение показателя варьировалось от 0,64 в Австрии до 9,69 в Литве.
В 2000 году во всем мире покончили с собой около 815 тыс. человек. Уровень самоубийств выше всего в восточноевропейских странах. Низкий уровень наблюдается в основном в Латинской Америке и в некоторых странах Азии. В других странах Европы, в Северной Америке и в некоторых регионах Азии и Тихого океана уровень колеблется между этими крайними показателями: Австралия — 17,9 (на 100 тыс. населения), Бельгия — 24, Канада — 15, Финляндия — 28,4, Франция — 20, Германия — 14,3, Япония — 19,5, Швейцария — 22,5 и США — 13,9)
Источник: ВОЗ
Специалисты говорят о том, что статистика убийств в отличие от статистики самоубийств не отражает реального положения дел – показатели сильно занижены. Как бы там ни было, если мы сложим уровень суицида с уровнем убийств, мы получим впечатляющую картину состояния общества. «Что мне понятно - что агрессия и аутоагрессия в широком смысле этого слова взаимосвязаны, - говорит Сергей Ениколопов, заведующий отделом клинической психологии в Научном центре психического здоровья населения Российской академии медицинских наук (НЦПЗ РАМН) и завкафедрой криминальной психологии Московского городского психолого-педагогического университета. - Агрессивность человека находит разные пути: вовне или на себя. В большинстве стран существует связь между количеством убийств и самоубийств. Как правило, если растет одно, то падает другое. У нас они идут параллельно. Есть только одна страна с такой же тенденцией – Колумбия. Этого у нас не было до 90-х годов, и пока что нет теорий, которые объясняли бы это явление».
Интервью с психиатром Борисом Положим о природе самоубийства
Специалисты давно не рассматривают суицид как симптом психической болезни или как частное дело человека, ответ на его личные драмы, и только. Количество самоубийств в стране или в отдельном ее регионе – важный показатель общего благополучия. Дело не только в экономике. Оно скорее в устройстве общества, в его сплоченности. Ну и, конечно, в том, как это общество относится к добровольному уходу из жизни.
Похоже, что в России в этом смысле большую роль играет такая эфемерная вещь, как надежды. В 1926 году подскочил уровень суицидов (до 42 на 100 тыс. среди мужчин и до 20 на 100 тыс. - среди женщин). Это был год, когда стало ясно, что НЭП с его надеждами на послабление подходит к концу, страна истощена, а советская власть со всеми ее прелестями установилась надолго. Всплески количества самоубийств пришлись на 1937-й (тут ничего и объяснять не надо) и на 1947-й (послевоенный голод, очередная волна репрессий).
А вот «оттепель» сопровождалась снижением уровня самоубийств, а затем снова последовал рост, и в 1984-м мы вышли на второе место в мире (на первом была Венгрия): 39 чел. на 100 тыс. Казалось бы, ни войны, ни революции, ни холеры… Но демографы говорят, что всему причиной «пик застоя», безнадега.
Перестройка, глоток свободы – и опять снижение (до 23 на 100 тыс.), а с 1988-го снова рост и совершенно экстремальные цифры – более 40 на 100 тыс. в год – в середине 90-х. Затем – снижение до нынешних 23,5.
Посмотрим, что будет дальше.