Патриоты — это те, кто поддерживает нынешние «духовные скрепы», а вовсе не родину вообще. В разное время остракизму подвергались практически все, кого мы считаем «национальной гордостью». Патриоты публично называли Льва Толстого и Бориса Пастернака свиньями, но скрепы, ясное дело, тоже ломаются, новые хозяева страны заменяют их кнопами, например.
В «Комсомольской правде» пишут про декабристов, которые с детства были мне известны как герои, а тут они уже — предатели, причем действовавшие не сами по себе, а (догадайтесь скорее) по наущению заграницы. В статье говорится: «Не нравится им крепостничество и царское самодержавие? Давайте не будем забывать, что в то время рабство имело место в общественной жизни практически всех государств». И все бы верно, только Россия отличалась от «всех государств» тем, что рабы везде были чужие, завезенные, а в России — свои. И если американцам потребовалось больше ста лет для изменения социальной конфигурации, то России, де-юре отменившей рабство на четыре года раньше США, и этого времени не хватило. Со своими сложнее, рабом оказывается любой на выбор, потому что личина, а даже и личинка власти превращает засмотревшегося на нее в камень, как горгона Медуза. А когда камни оживают и начинают объяснять, что они драгоценны, уже поздно. Крещендо рабовладельческого строя, сталинский ГУЛАГ, был заклеймен морально, но не законодательно, казалось, и так все ясно, но в последние годы все громче музыка «это наша история», «при Сталине был порядок», «Сталина на вас нет» А то, что многочисленные нынешние заключенные снова используются для рабского труда, камни воспринимают как должное: «Не курорт, чай, вот пусть преступницы и шьют нам дешевую одежду». Попал на зону — ты уже не человек, так в свое время и вся страна стала большой зоной. У каждого котомка была собрана — казалось, что придут за всеми.
Льву Толстому писали: «Если правительство не уберет тебя, мы сами заставим тебя замолчать»
Тема поднялась в связи с письмом Надежды Толоконниковой, отозвавшимся в главном редакторе газеты «Культура» Ямпольской следующими мудрыми соображениями: «Мы должны объявить новый культурный призыв. Когда часть культурных деятелей поддержала Pussy Riot, я впервые задумалась о том, что необходимо сменить культурную элиту страны». Простое дело, взял и сменил Пушкина на новый призыв. Этой же дамы предложение: создать «Союз патриотических СМИ». Пиршество духа происходило в Совете Федерации в связи с тем, что 2014 год объявлен в России Годом культуры. Поскольку я — одна из подписавших письмо с просьбой не давать «двушечку» Толоконниковой и Алехиной, то и обратила внимание. Тут вот убийцу отца Павла Адельгейма, тоже, кстати, выступившего против уголовного преследования девушек, на премию «Лавр» номинировали — как-то все смешалось в доме Облонских, и Льву Николаевичу непрестанно икается. В разных местах натыкалась я на тот самый список с заголовком «враги православия» или «враги России», и меня это огорчало. И Пушкин, и Толстой вступились бы за Пусей без всякого сомнения — вступались за таких же. С точки зрения сегодняшнего официоза граф Уваров (который «Самодержавие, православие, народность») и Фаддей Булгарин смотрятся более достойными представителями культуры, чем охальники Пушкин и Лермонтов с их предательскими виршами. «И на обломках самовластья», «и милость к падшим призывал», «и вы не смоете всей вашей черной кровью» Что уж говорить о Льве нашем Николаевиче! Он нанес РПЦ такой удар, что та издала по его поводу «определение Святейшего Синода» об отпадении от церкви, что могло повлечь за собой и арест, и ссылку, но решили не трогать знаменитого писателя, чтоб не устраивать скандал на весь мир. Толстой ответил Синоду, поскольку после публикации «Определения» ему стали приходить письма: «Если правительство не уберет тебя, мы сами заставим тебя замолчать», а на улице показывали пальцем: «Вот дьявол в образе человека». Последователей же его, толстовцев, сажали и ссылали, чтоб сознавал еретик, что приносит одни несчастья.
Христианин — это же «возлюби ближнего», «подставь вторую щеку». Именно так поступил священник, а ныне святой, Иоанн Кронштадтский, когда некий студент с силой ударил его, больного старика, у алтаря: подставил вторую щеку и попросил не наказывать хулигана. И студента не наказали. Но тот же святой вступил в конце жизни в организацию вроде той, что предлагает создать главред газеты «Культура», в «Союз русского народа». Он же называл Толстого свиньей и желал ему не дожить до Рождества Богородицы, правда, не дожил сам. Так вот все странно обстояло и век назад — на эту тему рекомендую почитать книгу Павла Басинского «Святой против Льва».
Сегодня не надо быть Толстым, чтоб понять, какая революция на очереди, поскольку «мы на ней живем» уже давно
Толстой предвидел революцию, именно ту, которая произошла, задолго до 1917 года, еще в первой половине 1880-х: «Опасность нашей жизни. Как ни стараемся мы скрыть от себя простую, самую очевидную опасность истощения терпения тех людей, которых мы душим, как ни стараемся мы противодействовать этой опасности всякими обманами, насилиями, задабриваниями, опасность эта растет с каждым днем (...). Рабочая революция с ужасами разрушений и убийств не только грозит нам, но мы на ней живем уже лет 30 и только пока, кое-как разными хитростями на время отсрочиваем ее взрыв» («Так что же нам делать?»). Сегодня не надо быть Толстым, чтоб понять, какая революция на очереди, поскольку «мы на ней живем» уже давно. Последняя станция — Бирюлево. А не революция, так еще один нырок в рабовладельческий строй. В обоих вариантах на передний план выходит «идеология», которой все на том же совещании озаботился министр культуры Мединский.
В 90-е, помнится, судорожно искали «национальную идею», но не нашли. Идеология как система ценностей, осознанная или нет, так и так всегда присутствует. Но декретированная (как та же триада графа Уварова или большевистское «расстрелять, как бешеных псов»), превращает людей в камни, а кристаллизующаяся в самом обществе — побуждает к самосовершенствованию. Реальной идеологией девяностых и нулевых было насытиться, насмотреться на мир, отреставрировать, построить, навести красоту. Кому позволяла совесть — наворовать и купаться в золоте, отчего бандитизм всех мастей, легальный и нелегальный, часто с «патриотическими» наколками и титулами вроде «православный банкир», так искривил пространство. «Хозяев» ничто не останавливало ни в рэкете, ни в рейдерстве, ни в коррупции, но само общество стало «исправляться»: появились волонтеры, благотворители, люди стали помогать бедным, слабым, больным, утопающим в наводнениях, горящим в лесных пожарах. И никому из этих людей не придет в голову называть это ни идеологией, ни патриотизмом.
Принуждение к чему бы то ни было вызывает сопротивление, попытка все превратить в «патриотический акт» — к конфузу и стыду за государство, которому нечего предложить, кроме фанфар.