Божественный Вельзевул
Андреотти не просто семь раз возглавлял национальное правительство и 22 раза занимал различные министерские посты, в том числе восемь раз был министром обороны и пять – главой МИД Италии. Он в течение 66 лет неизменно присутствовал на итальянском политическом Олимпе, в какой-то момент став воплощением самой государственной власти. Сторонники и друзья называли его Божественным и Великолепным, противники и враги окрестили Вельзевулом. Согласитесь, он вызывал сильные чувства.
Политическая карьера Андреотти началась со случайной (случайной ли?) встречи в 1941 году в Ватиканской библиотеке с будущим основателем Христианско-демократической партии Италии Альчиде Де Гаспери, с подачи которого он вошел в число отцов Итальянской республики, став членом Учредительного собрания. В 1947 году в возрасте 28 лет он получил свое первое назначение в правительстве, а в 1992 году уже после краха Первой республики ушел с поста премьер-министра, навсегда оставшись в парламенте в качестве пожизненного сенатора.
Кстати, это звание годом ранее присвоил Андреотти его вечный оппонент и заклятый товарищ по партии президент Италии Франческо Коссига. С родной партией, то есть с ХДП, которая в период Первой республики играла в итальянском обществе роль, сопоставимую разве что с ролью КПСС в Советском Союзе, у Андреотти отношения как раз не складывались. Он никогда не занимал видных партийных должностей и имел в рамках разветвленной партийной структуры совсем небольшую собственную «фракцию» под кодовым названием Primavera (Весна), которая контролировала не более 5-7% христианских демократов.
Андреотти так никогда и не стал всесильным секретарем ХДП, как не стал он и президентом Республики. Въехать в Квиринальский дворец ему помешали все те же товарищи по партии, всегда опасавшиеся его знаменитого политического прагматизма, который обычно воспринимался как простой цинизм. Однако люди, действительно близко и хорошо знавшие Андреотти, понимали, что это не может серьезно омрачить его душу, ведь хрустальной и несбыточной мечтой набожного католика оставались белые папские одежды…
Воистину один Бог знает, что стало бы с Андреотти, пойди он по духовной стезе. Однако, пожалуй, ни один политик в истории современной Италии не пользовался таким доверием и такой поддержкой Католической церкви. Недаром, Коссига язвительно называл своего соперника «самым выдающимся государственным деятелем Ватикана». А злые языки утверждали, что именно ватиканские иерархи подставили в свое время Де Гаспери верного Андреотти, чтобы держать церковную руку на пульсе руководства молодой Республики.
Сегодня все это уже стало достоянием истории, тем более, что 94-летний политик унес с собой в могилу многочисленные тайны послевоенной Италии, в том числе, связанные с мафией, в пособничестве которой его обвиняли, с секретной масонской ложей P-2, с деятельностью спецслужб различных государств на Апеннинах и не только. И здесь на ум опят невольно приходит имя Коссиги, ушедшего в мир иной в 82-летнем возрасте в жарком августе 2010 года. Если бы два этих итальянца рассказали хотя бы часть известных им секретов, многое в послевоенной истории Европы могло бы предстать в совершенно ином свете. Андреотти по этому поводу говорил: «Хорошее дело вести дневник. И важно, чтобы об этом знали многие».
Сам он вел не обычный дневник, а целый секретный архив, который на протяжении многих лет курировала его личный секретарь Винченца Энеа Камбоджи. Из него порой извлекались сенсационные документы, которые, отойдя от ежедневной политической работы, он использовал в своих журналистских писаниях. Так было, скажем, с информацией о захвате итальянского теплохода Аchille Lauro бойцами Палестинского фронта освобождения в 1985 году, результатом чего стал острый кризис в отношениях между Италией и США.
Я знаю, что обладаю средним ростом. Но вокруг себя я не видел гигантов
Где теперь этот легендарный архив, трудно сказать. Но, надо полагать, он находится в надежных руках и вряд ли станет достоянием широкой общественности. Зато всеобщим достоянием являются чеканные афоризмы Андреотти, который оставил в итальянской политике столь же глубокий след, как его знаменитый горб - в кресле пожизненного сенатора. Вот лишь некоторые из них с моими короткими комментариями.
В надежде на внеземную амнистию
«Мне приписывают действительно все, что можно, за исключением Пунических войн». На протяжении длительной политической карьеры Андреотти обвиняли практически во всех смертных грехах, а он никогда не подавал судебных исков. Только когда в рамках судебного процесса его публично обвинили в связях с главарями «Коза ностра» и, в частности, в ритуальном поцелуе с «крестным отцом» сицилийской мафии Тото Рииной, он вынужден был защищаться.
«Я видел рождение Первой республики и, возможно, даже Второй. Надеюсь увидеть и Третью». Андреотти был живым символом Первой республики. Вторая республика, возникшая на Апеннинах с приходом в большую политику Сильвио Берлускони, ему явно претила. Сам Кавальере не вызывал у него особого восторга, хотя некоторые его тактические решения он считал гениальными. Когда год назад Андреотти госпитализировали, а затем вскоре отпустили домой, многие решили, что его дни сочтены. Тогда он заметил: «Пока еще рано». Уверен, он ожидал конца Второй республики. А дождавшись, ушел со спокойной совестью…
«Я знаю, что обладаю средним ростом. Но вокруг себя я не видел гигантов». Эта максима раскрывает подлинное понимание власти Андреотти. Она получила развитие в эпитафии, которую он написал собственноручно: «Он не считал себя ни карликом, ни гигантом, счастливо полагая себя принадлежащим к золотой середине».
«Плохо думать о других – грех. Но часто угадываешь». Он угадывал очень часто, причем это касалось не только его многочисленных противников и сторонников в Италии, но и зарубежных политиков разного калибра, с которыми он познакомился в свою бытность премьером и министром иностранных дел. По поводу советских и российских политиков у него также не было особых сомнений.
«Мало быть правым. Нужно, чтобы кто-то эту правоту признавал». Надо отдать должное: Андреотти был виртуозным мастером по созданию большинства, признававшего его правоту. При этом он пользовался советом своего великого предшественника Никколо Макиавелли, учившего, что цель оправдывает средства.
«Я так сильно люблю Германию, что предпочитал, когда их было две». Так же сильно любили Германию в Европе многие, в том числе «железная леди» Маргарет Тэтчер и Франсуа Миттеран. Но на их беду им пришлось иметь дело с Михаилом Горбачевым, которого, впрочем, они тоже очень любили.
«Никогда нельзя оставлять следов». Здесь нечего комментировать, поскольку автор не оставил никаких следов.
И, наконец, самая известная максима Андреотти: «Власть портит того, кто ее не имеет». Это высказывание цитировали и комментировали бессчетное количество раз. Так, премьер-социалист Беттино Кракси, с которым Андреотти вынужден был заключить политический союз, говорил: «Философия Джулио хороша только для больных демократий».
Полагаю, Кракси был прав. Но он закончил свои дни в изгнании в далеком Тунисе, покинутый друзьями и забытый врагами. Андреотти умер в своей собственной постели. В этой связи стоит напомнить еще один его афоризм: «Если я спасу свою душу, то это произойдет лишь благодаря божественному милосердию – своего рода внеземной амнистии».