Эту историю я уже как-то упоминала вскользь, но еще нигде не писала о ней подробно. А между тем она достойна отдельного текста. Несколько лет назад я начала интересоваться растущим волонтерским движением в России. В тот момент я много общалась со своим немецким приятелем Ральфом, инженером крупной айти-компании. Рассказала я ему как-то и о своей увлеченности темой. Это было то ли в разгар лесных пожаров 2010 года, то ли сразу после них. И вдруг Ральф и говорит: «Слушай, а я ведь добровольный пожарный. А ты знаешь, что у нас в большинстве городов вообще нет государственных пожарных сил?»
Ральф говорит удивительные вещи, а я слушаю его, раскрыв рот. В деятельности добровольной пожарной дружины Ральф участвует с ранней юности. Замечу в скобках, что он вообще человек активного, «героического» склада, в свободное время также увлекающийся, например, пилотированием самолетов.
Самое главное — оказывается, в Германии добровольных пожарных в десятки раз больше, чем тех, кто получает за это зарплату. По сути, они выполняют бОльшую часть работы по тушению пожаров: «Нас по стране больше миллиона. Из более чем двух тысяч немецких городов только в 105 есть постоянные части. В маленьких городах их обычно нет. Наш мэр может также временно мобилизовывать на тушение пожаров любого жителя от 18 до 63 лет. Но обычно достаточно добровольцев». Государственные же части есть только в городах с населением более 100 тысяч человек, и в них работают на постоянной основе менее 30 тысяч человек. А вот волонтерская бригада есть практически в каждой малюсенькой деревне. Сеть из 23 тысяч добровольных пожарных организаций работает в этой стране бок о бок с другими волонтерами — людьми, оказывающими техническую помощь, спасателями и медиками.
Примчаться на вызов не менее 10 человек должно быть способным в течение 10 минут. Для этого волонтеры, в обычной жизни работающие в других профессиональных областях, ходят с включенными средствами оповещения — пейджерами и прочими штуками — в режиме 24/7. Они проходят много обучающих программ и тренингов. В более крупных городках есть специальные «государственные пожарные», которые в обычные дни, когда, слава Богу, нет никаких неприятных событий, занимаются поддержанием оборудования в должном виде. В самых больших населенных пунктах большинство бригад государственные, но на волонтеров все равно опираются при тушении крупных пожаров.
По словам Ральфа, добровольные пожарные бригады нередко имеют очень давнюю историю. Их собственной скоро будет 150 лет, и это предмет особой гордости. Многие из них когда-то основал местный бизнес, озабоченный сохранением складов и торговых площадей, однако сейчас их поддерживает муниципалитет, а также различные негосударственные организации. Раньше, когда все мужчины были военнообязанными, здесь можно было проходить альтернативную службу. Сейчас же тут находят применение своим силам люди, для которых важно активно помогать ближним, а также те, у кого повышена жажда приключений и адреналина. До середины девяностых существовал налог на противопожарную охрану помощь (Feuerschutzabgabe), который должны были платить все мужчины от 18 до 60, если они не являлись членом пожарной бригады. Однако в 1994 году Европейский суд его отменил, так как он был несправедлив с точки зрения равноправия — его не платили женщины. Правительство тогда повысило налог на имущество, чтобы иметь возможность продолжать поддерживать волонтерские пожарные бригады.
Конечно, германская система пожаротушения не является идеальной, она постоянно становится предметом для дискуссий, а то и критики. Очень часто обсуждается, например, вопрос о том, что дешевле для государства и эффективнее с точки зрения спасения жизней и имущества людей — продолжать опираться в такой же степени на добровольцев, вкладываясь в их образование, но экономя на постоянных зарплатах, или все-таки создать и в менее крупных городах костяк более профессиональной службы. Кто-то с иронией пишет о «самом дорогом хобби». Люди говорят и об опыте других стран, во многих из которых также есть добровольцы-пожарные, но соотношение государственного и негосударственного вклада иное, а также просчитывают эффективность с цифрами на руках. Интересно, что разговоры на высоком полемическом уровне в интернете ведут именно заинтересованные любители, не специалисты. Любопытные статьи и обсуждения на английском можно прочитать, например, вот здесь и здесь.
Количество волонтеров в Германии в самых разных областях потрясает — в такую деятельность вовлечен как минимум каждый третий, посвящая ей более 15 часов работы в неделю. Остальные готовы присоединиться, но многих, оказывается, сбивает с толку количество возможностей приложения своих сил: в стране есть не менее 70 тысяч НКО. Просчитан и эффект: на каждый вложенный евроцент получается 6 центов прибыли. В общем, наличие активных людей — это огромное облегчение для государства, которое может переложить на них выполнение своих социальных обязательств.
Я надеюсь дожить до такого времени, когда поле контакта между политиками, бизнесом и активистами гражданского общества в России не будет описываться словами «страх», «вина», «рабство на галерах» и «гиперответственность»
А теперь вернемся в родные палестины. Конечно, в момент, когда вокруг Москвы горели леса, а окружающие ездили спасать других людей и обсуждали «случай с рындой», интересно было послушать про чужой опыт в деле именно пожаротушения. Но с точки зрения происходящего вокруг сейчас обращаешь внимание уже на что-то совсем иное. Например, на то, насколько на родине Ральфа государство полагается на добровольцев. То есть, вы понимаете, государство не стремится задавить волонтерское движение. Изумляет уровень доверия со стороны власти и уровень ответственности и самоорганизации «на пользу всех и каждого» со стороны народа, явно испытывающего воодушевление по поводу жизни в собственной стране. Удивительно, правда?
Я читала разные оценки, но в целом у нас в волонтерскую деятельность пока вовлечено не более пяти процентов. Вызывает оптимизм рост количества добровольческих организаций последних лет, но пока их, конечно же, вовсе не 70 тысяч. В общем, активистов отчаянно не хватает. И чем же, интересно, на этом фоне занимаются власти со своими нынешними проверками? Рубят сук, на котором сидят?
В сущности, что такое пытаются сейчас рассказать нам отечественные правящие политики? На привычном, конечно, им языке, со всеми этими замшелыми словосочетаниями вроде «иностранных агентов». Это ведь не только что-то про обычный «страх влияния» из-за рубежа. Нет, это что-то более глобальное. Это про страх самоорганизации самостоятельных людей в государстве и про нежелание выходить с ними на контакт. И очевидно, это страх такой силы, что он совершенно затмевает экономические соображения и пресловутую, нежно любимую сейчас у нас «эффективность». Опираются, в общем, на пассивных и наиболее зависимых от госресурсов.
Конечно, при таком уровне недоверия к обществу проще устроить «ковровые бомбардировки» самых активных и запустить привычный механизм «взаимной паранойи». Проблема только в том, что гражданская активность совершенно явно растет сейчас в России в самых разных областях и группах. Да, опыта у волонтеров по сравнению с добровольцами в других странах не так много, бывают и ошибки. Но «избирательными репрессиями» все это не остановить. А на тотальный контроль властям не хватает ресурсов, особенно интеллектуально-аналитических. И вообще, если ценностью, как декларируется, является стабильность, то явно будет расти число людей, не просто выживающих, но и имеющих все больше сил вкладываться в общественно значимые проекты. Поэтому я, откровенно говоря, что-то не вижу у властей иного выхода кроме как учиться контакту с обществом и вырабатывать сложную, филигранную отлаженную систему сдержек и противовесов.
И все-таки я надеюсь дожить до такого времени, когда поле контакта между политиками, бизнесом и активистами гражданского общества в России не будет описываться словами «страх», «вина», «рабство на галерах» и «гиперответственность». Ужасно надоело в последнее время смотреть на унылых дядек, совершенно явно не получающих особого удовольствия от жизни, денег и власти, но усиленно его имитирующих. Как говорится, если ты такой богатый, то почему такой несчастный? Ведь знаете, про что чаще всего говорят в Германии участники добровольных дружин? Вовсе не про тяготы и лишения, «кто, если не я» и прочее в таком же духе. Они говорят про радость. Вот что особенно удивительно! Про воодушевление, азарт, собственную силу, чувство контакта с другими и захватывающий интерес. Цитируя участника немецкой волонтерской пожарной бригады на одном из интернет-форумов: «Быть добровольцем — это очень увлекательно и весело. Но конечно, это и серьезная работа. Бригада выезжает на самые разные случаи, и некоторые из них не очень-то приятные. Но в целом, это потрясающе интересно!»