Европейский кризис набирает обороты и докатился наконец до России.
В минувшую среду в Брюсселе прошел внеочередной саммит Евросоюза. По просьбе председателя Евросоюза Хермана Ван Ромпая 27 лидеров стран ЕС экстренно собрались, чтобы за ужином в неформальной обстановке обсудить пути оздоровления европейской экономики.
В принципе решение организовать подобный званый ужин выглядит вполне логичным — слишком уж разнятся позиции стран по поводу путей выхода из кризиса. Из последних противоречий — идея общеевропейских долговых обязательств (то есть обязательств, солидарную ответственность по которым будут нести все страны еврозоны), которой вроде бы симпатизирует Франция и резко противится Германия. А также уже попавшая в СМИ идея Германии создать «особую экономическую зону» для проблемных стран еврозоны, где стимулировать привлечение инвестиций за счет особых налоговых льгот для инвесторов. То есть, по сути, разделить страны единой Европы на «высшие» и «низшие». Чему вряд ли обрадуются последние, поскольку в банановых республиках правительства обычно имеют довольно ограниченную власть в независимости от твердости обращающейся там далеко не местной валюты.
Впрочем, судя по сообщениям информагентств, ничего принципиально нового, помимо повторения уже прозвучавшего неделей ранее на саммите «большой восьмерки» призыва сделать все возможное, чтобы оставить Грецию в составе еврозоны, европейские лидеры придумать не смогли. Зато уже буквально на следующий день выяснилось, что генералы от экономики, как всегда, готовятся к прошедшей войне.
Гром грянул в Испании. Четвертый по величине испанский банк Bankia, крупнейший ипотечный кредитор в стране, предупредил правительство, что ему понадобятся дополнительные 19 млрд евро помощи для выхода из кризиса. И это при том, что испанское правительство уже выделяло деньги банку, получив 45% его акций в обмен на 4,5 млрд евро. Теперь выяснилось, что аппетиты новоявленной «дочки» растут. А заодно — что руководство Испании не знает, по информации агентства Reuters, как рефинансировать обязательства регионов, размер которых достигает 36 млрд евро, а не 8 млрд евро, как предполагалось ранее. Новая цифра появилась, когда в обязательства регионов включили кредиты местным органам власти, выданные испанскими банками.
Вообще говоря, когда ваши обязательства в четыре с лишним раза превышают тот их объем, о котором вы рассказывали инвесторам, — это уже неприятный знак. И логично, что агентство Standardamp;Poor's понизило долгосрочный кредитный рейтинг Bankia и пяти других испанских банков. Но еще более неприятно, что все эти долги возникают «как будто ниоткуда».
Тут сразу вспоминается история Lehman Brothers — далеко не самого крупного банка, крах которого в 2008 году, как принято считать, дал начало нынешнему экономическому кризису. После его банкротства выяснилось, что на обязательства банка завязаны многочисленные иные обязательства гораздо более крупных структур, по которым он был де-факто ответственным. Тут-то и возник «эффект домино», прозванный позже «кризисом доверия», парализовавший мировую финансовую систему.
Удовлетворительного выхода из ситуации власти еврозоны, похоже, придумать уже не могут, да и не в состоянии будут придумать в силу различия национальных интересов. А значит, новый кризис. Крайне невыгодный для России.
От нас далеко до Греции и Испании в плане прямых экономических связей. Но эти страны пока еще потребляют немецкие товары, для производства которых необходимы российские комплектующие, — нефть и газ.
Что теперь будет с Россией? Уж больно все напоминает кризис-2008. Серьезных оснований для ослабления рубля нет, и не предвидится, сообщил в субботу глава Минфина Антон Силуанов. Чиновника понять можно — положение иногда заставляет забыть об элементарной логике. А как же отток капитала в сорок с лишним миллиардов долларов за первые четыре месяца года вместо прогнозировавшегося властями едва ли не притока — это не оценка перспектив спроса на наши энергоносители? А как же падение фондовых индексов, сигнализирующее тот же отток капитала? Но уход капитала — это уход валюты. В таких условиях рубль должен дешеветь просто потому, что валюты становится меньше.
Падение курса рубля к доллару более чем на 10% за последний месяц — это, конечно, не угроза курсу, но как это охарактеризовать?