Недавно у меня случилось просветление, которым я обязана одному специалисту в области психологии коммуникации. Наш виртуальный разговор начался с того, что я вывесила резкую цитату из интервью писателя-фронтовика. Появился человек, который спросил: как я думаю, что именно хотел сказать писатель. — Ну как что? Там же все написано: что сказал, то и сказал.
Но человек не соглашался, своими вопросами приглашая меня задуматься. Слово за слово мы проговорили полночи. Собеседник мой имел сложившееся мнение, он аккуратно пытался донести его до меня, не взламывая мою картину мира, а пытаясь ее дополнить. В общем, о таком диалоге можно было только мечтать. А говорили мы о психологии человеческой коммуникации.
И разговор этот заставил меня задуматься вот над чем. Когда мы беседуем в реале, то считываем все, ну или почти все, что имел в виду тот, с кем мы говорим. Его интонация, поза, жесты, зевок, взгляд; его прическа, одежда и прочее — все это работает на то сообщение, которое он желает нам передать. Часто это сообщение бывает с двойным дном, оно как бы закамуфлировано, но мы и это считываем. «Вас много, а я одна», — это не констатация того факта, что покупателей много, а кассирша и правда одна, а скорее всего высокомерное «подождете как миленькие, я начальник, а вы никто».
Коммуникация — это прежде всего выстраивание ролей: вас приглашают на некую роль (роль равного, роль учителя, ученика, того, кто получает выволочку, светоча знаний и так далее), тот, кто с вами говорит, видит себя в другой роли. Вы ученик — он учитель. Он ученик — вы учитель. Вы соглашаетесь с таким распределением или нет.
В реале мы более-менее понимаем, какую роль заготовил для нас собеседник. Когда мы имеем дело с письменной речью (это и социальные сети, и газетные публикации, и официальные документы), нам о многом надо догадываться.
О чем говорит резкость, обращенная писателем-фронтовиком к его бывшим товарищам по окопу, а теперь старикам-ветеранам? Содержание понятно; он недоволен тем-то и тем-то. Но форма — говорит ли она о том, что у писателя наболело, о том, что он думал, то и брякнул, или о чем-то другом? В конце концов я пришла к выводу, что он хотел, неважно сейчас, по какой причине, оскорбить тех, о ком он отозвался так зло. Может быть, и по делу, но оскорбить.
Никаких высказываний «просто так, что думал, то и брякнул», не бывает. Человек — социальное животное, все его действия, произведенные в присутствии кого бы то ни было, даже молчание, есть коммуникация, послание. И нам важно правильно, насколько возможно, расшифровать это послание как минимум для того, чтобы решать: тратить ли свое время на обсуждение собственно текста или именно на форму, которая в нашем случае и есть содержание.
Вот государственный деятель предписывает всем-всем-всем к такому-то сроку повысить производительность труда в полтора раза. Имеет ли смысл обсуждать вопрос по существу? Не имеет, поскольку послание совсем не о производительности труда: это как если бы он предписал солнцу вставать на два часа раньше. Но зачем тогда он это делает? Шутит? Похоже, шутит...
Мой виртуальный собеседник посоветовал мне, анализируя чужие послания, задаваться несколькими вопросами. Что в это заявление вложено сознательно? Что проникло туда помимо его воли? На что оно рассчитано, какой эффект он хотел получить? Что он сообщает обществу о самом себе, точнее, о том, что он думает о самом себе? Каким образом сказанное им рисует нам картину его отношений с теми, о ком он говорит?
Я попробовала, и передо мной раскрылась бездна. Да простят специалисты неофита, рассуждающего на эти темы, в конце концов коммуникация есть наше основное занятие, как не порассуждать о нем. Так вот, на подступах к этой бездне мне открылась удивительная вещь: очень часто мы говорим не по существу, а решаем какие-то свои психологические задачи. Обсуждая государственные проблемы, мы переходим на личности, мы соглашаемся, хвалим или ругаем автора, лайкаем, сообщаем о своих эмоциях, но в большинстве случаев не говорим по существу. Ах, вы не хотите/хотите идти на митинг? Вы то-то и то-то! И только единицы могут аргументированно объяснить, с чем они согласны, а с чем нет.
Ладно, если бы речь шла о любви к Гогену или выборе авто. Но когда обсуждение проблем общества переходит на брань — это беда. Общество не договорится.