Парламент Аргентины сегодня, как ожидается, единодушно одобрит национализацию крупнейшей нефтяной компании этой латиноамериканской страны.
Вы хотите прочитать аналогичную новость о России? Я — нет.
Мой личный опыт — 20 лучших лет жизни, проведенных в СССР, — подсказывает, что экономика, в которой все национализировано, работает плохо. В такой экономике никто ни за что не отвечает, потому что все общее, а значит, ничье. Управление любым предприятием, например каким-нибудь сельпо в Берендеевке, осуществляется неведомыми чиновниками из Москвы, весь смысл жизни которых сводится к получению талонов на товары из заветного спецраспределителя в ГУМе. Нет стимулов работать качественно и выпускать товары, которые нужны людям, потому что в национализированной чиновниками экономике важны лишь галочки в отчете. Итог всем известен: нет больше ни той экономики, ни той страны.
Китай, чьей экономикой сейчас многие восхищаются, добился впечатляющих успехов благодаря тому, что сумел вовремя отказаться от слепого следования левым идеям. Китайцы, формально не отрекаясь от коммунизма, пришли к выводу, что коллективизация и национализация хороши в меру. Без хозяина, без того, кто лично заинтересован в развитии своего бизнеса, без предпринимательского духа экономика не работает. Даже в коммунистической стране. Вот буквально на днях Китай вывел на биржу акции газеты «Жэньминь Жибао», рупора ЦК Компартии страны. Заработали $219 млн. Оппортунисты? Да. Зато какой результат.
Когда же президент Аргентины единоличным решением забирает бизнес у частных инвесторов, а народ страны подавляющим большинством ее решение поддерживает, я расстраиваюсь. Потому что Аргентина подает России не очень хороший пример поведения.
Аргентина по многим показателям экономического развития похожа на Россию. В чем-то лучше, в чем-то хуже, но в целом близка. И если для Аргентины национализация совершенно нормальное действие, то почему бы, спрашивается, и нашему правительству чего-нибудь не национализировать?
Совокупная выручка четырех крупнейших частных нефтяных компаний страны («Лукойл», «Сургутнефтегаз», ТНК-ВР и «Башнефть») в 2011 году превысила 6 трлн руб. Цифра, сравнимая с бюджетом России. Хотя, конечно, она и поменьше, но от этого не становится менее привлекательной для тех, кто хотел бы получить ее простым указом, принятым от имени народа.
Все действительно очень просто: президент Аргентины обвинила частных акционеров (испанцев) в колониализме, в выводе выручки от продажи нефти из страны, в резком падении уровня добычи нефти и на этом основании забрала у них акции, за которые те заплатили в 1999 году $13 млрд. Почему она так поступила? Рост мировых цен на энергоресурсы привел к тому, что расходы государства на субсидирование розничных цен на топливо (в Аргентине они значительно ниже, чем в соседних странах) выросли с $4,6 млрд в 2007 году, когда Киршнер стала президентом, до $18,1 млрд в 2011-м.
Киршнер могла либо начать неприятную для избирателей рыночную реформу и повысить цены, либо забраться еще дальше в трясину социализма, то есть национализировать отрасль, уже и так подорванную популистскими ограничениями свободного рынка (нефтяники обязаны продавать сырье по цене $42 за баррель). Выбор, который она сделала, не изменит мировые цены на нефть, из-за которых начался весь сыр-бор. Зато этот шаг уже добавил ей популярности. Стоит ли напоминать, что высокий рейтинг президента — это как раз то, на чем держится и наша страна?