Удар ниже имиджа

Танки грязи не боятся. Российские спортивные чиновники считают постоянный налет позора вокруг отечественного спорта естественным загаром.

За что увольнять министра внутренних дел Рашида Нургалиева, всем понятно — хотя бы за пытки в полиции. Министра спорта Виталия Мутко безуспешно пытались уволить за провал спортсменов на зимней Олимпиаде-2010. Даже появились «разоблачения», будто бы на Играх в Ванкувере Мутко и другие спортивные чиновники (по их количеству на Олимпиадах Россия традиционно бьет мировые рекорды) как-то очень дорого завтракали.  На самом деле Мутко надо увольнять не за результаты спортсменов, а за ситуацию с допингом. Несмотря на его несомненные заслуги перед отечеством в виде бессмертной речи «летц ми спик фром май харт» и далее по тексту, которая позволила России заполучить чемпионат мира-2018 по футболу у «неподкупного» руководства ФИФА.

«Московские новости» детально описали скандал с 25-летним велогонщиком российской команды «Катюша» Денисом Галимзяновым, погоревшим на старомодном кровяном допинге эритропоэтине (ЭПО). Том самом, на котором попались десятки российских легкоатлетов, биатлонистов и лыжников три-четыре года назад. Благодаря ЭПО российская лыжная и биатлонная сборные некоторое время вообще находились под угрозой дисквалификации на крупнейшие соревнования, как это в своем время произошло с лыжной сборной Финляндии. Галимзянов считался надеждой России на Олимпиаде в Лондоне в групповой шоссейной гонке, но шансов на победу и даже на медаль в этой гонке у него изначально было немного. Со спортивной точки зрения это не фатальная потеря.

Хуже другое. Ровно в тот самый день, когда стало известно о положительной допинг-пробе Галимзянова,  на II Всемирном олимпийском спортивном форуме в Москве в рамках генеральной ассамблеи национальных олимпийских комитетов (АНОК) Виталий Мутко витийствовал :«Была серьезная и большая работа. А как иначе, если мы были страной, которая имела «черную метку»? Мы были в списке стран, которые не соответствовали принципам антидопингового кодекса. Пусть мы где-то потеряли в спортивных результатах на международной арене, но мы выиграли в социально-политическом плане. Имидж нашей страны изменился».

Это не случайное совпадение. Российские чиновники любят приврать про наши успехи перед зарубежной публикой.  Одно дело — рассказывать инвесторам сказки про наш райский инвестиционный климат (допустят, как только что американскую нефтяную корпорацию Eххon Mobil, до богатств российского шельфа, так ей после этого неважно, какие у нас тут экономические или политические обычаи). И совсем другое — обманывать там, где правду легко проверить и ничем ее не прикроешь.  Да, в последние два года, после зимней Олимпиады в Ванкувере, российские спортсмены попадались на допинге гораздо реже, чем до этого. Но все-таки попадались.

В той ситуации, в которой оказалась Россия после громких серийных допинг-скандалов с биатлонистами, лыжниками и легкоатлетами в 2008–2009 годах, спортивным властям надо было бороться с допингом решительно, но без самопиара.

Конечно, можно спорить, отвечает ли министр спорта напрямую за спортивные результаты. Все-таки есть профильные федерации и тренерские штабы. Но за имидж страны любой министр отвечает лично, поскольку власть является лицом государства. Никто не заставлял Мутко говорить, что вот, мол, мы потеряли в  спортивных результатах, но зато выиграли в социально-политическом плане. Разумеется, в России исторически привыкли считать спортивные победы политическими, равно как и получение права на проведение Олимпиады в Сочи и чемпионата мира по футболу. Ничего мы не выиграли и не можем выиграть ни в каком плане только от того, что наши атлеты будут соблюдать элементарный стандарт фэйр-плей — не употреблять допинга. Это не доблесть, а норма.

Зато когда министр заявляет на международном форуме — вот, мол, какие мы молодцы, улучшили имидж, да еще и ценой отказа от части прежних громких спортивных побед (тут возникает дополнительный скверный смысл: будто бы прежние победы были благодаря запрещенным препаратам), а спортсмен тут же попадается на допинге — выходит настоящий фарс. Причем на пустом месте. Все, что требуется от министра, — просто не хвастать тем, о чем лучше молчать.

У России традиционно есть медальный план на летнюю Олимпиаду-2012 в Лондоне. Его могут выполнить, а могут и провалить. При этом карьере Мутко на нынешнем посту вряд ли угрожает любое наше выступление в Лондоне. Теоретически с него могут спросить за вполне вероятный провал на домашней зимней Олимпиаде-2014 в Сочи. Но если так сложилось, что по закону в мае 2012 года у нас будет новое правительство, вполне можно было бы поменять министра спорта уже сейчас. Потому что в реальности нынешний допинг-скандал с велосипедистом Денисом Галимзяновым — это скандал с министром спорта и действующей в стране системой, при которой пускать пыль в глаза важнее, чем заниматься прямыми обязанностями.

До пика допинговых скандалов отечественные спортивные руководители любили использовать теорию заговоров: против наших спортсменов специально копают, чтобы устранить конкурентов. Хотя на допинге часто попадались не только лидеры сборных, как в биатлоне или тех же велогонках на шоссе, но и юниоры или те, кто не претендовал на место в главной команде. Сейчас разговоров о происках зарубежных спортивных врагов наши чиновники, к счастью, вроде уже не ведут. Но все еще забывают: имидж ничто.  Потому и попадают своими неуместными речами в самое незащищенное место — аккурат ниже имиджа.