Армия без дедовщины

Дедовщина, родившаяся в конце 60-х годов ХХ века, стала практически синонимом поздней советской, а затем российской армии. Ее причиной стали случившиеся практически одновременно: а) фактическое уничтожение института младших командиров (сержантов и старшин); б) начавшийся в погоне за количеством личного состава призыв в армию людей с судимостью. Первое привело к разрушению естественной вертикали власти среди рядового состава, а второе обеспечило методику для вертикали неформальной.

За четыре десятилетия дедовщина институционализировалась. И именно она стала главной (а может быть и единственной) причиной, по которой наши вооруженные силы превратились во всенародное пугало. В связи с этим следует отметить, что зарубежных аналогов дедовщина не имеет, поскольку ни в одних серьезных ВС не был ликвидирован институт младших командиров. Советский эксперимент остался единственным в своем роде, ничем не оправданным и необъяснимым абсурдом. Неуставные отношения бывают практически в любой армии, но наши масштаб и системность прецедентов не имеют.

Однако военная реформа Сердюкова ситуацию изменила, причем кардинально.

Во-первых, при переходе на годичный срок службы дедовщина в ее прежнем виде стала невозможна в принципе — за год просто невозможно пройти прежний путь от «духа» к «деду». Во-вторых, заметно ужесточился контроль со стороны командиров и органов военной прокуратуры. В-третьих, на ситуацию повлияло разрешение срочникам иметь мобильники и право на их регулярное посещение родителями. В-четвертых, в последние два-три года произошла заметная интенсификация боевой подготовки, что само по себе автоматически ведет к снижению неуставных взаимоотношений. В-пятых, прекращено незаконное использование рядового состава на работах, не имеющих отношения к службе (типа строительства генеральских дач), что также снижает различные неуставные проявления. Регулярно встречающиеся в интернете и некоторых печатных СМИ заявления о том, что «в армии ничего не изменилось», являются прямой ложью.

При этом, разумеется, до идиллии еще далеко. Хотя дедовщина в ее классической советской форме из казарм исчезла, неуставные отношения в ней остались. Во-первых, через землячества (почти исключительно кавказские, особенно дагестанские). Во-вторых, через контрактников, среди которых, как и следовало ожидать, очень высок процент люмпенов (никак иначе и быть не могло, «хорошо подготовленные профессионалы» — это типичный либеральный миф). В-третьих, через наиболее сильных призывников, действующих по принципам «социального дарвинизма».

Все эти проблемы сохранились потому, что коренной вопрос — воссоздание института младших командиров — до сих пор не решен. Хотя о необходимости его немедленного решения многократно объявлено на всех уровнях, вплоть до министра и президента. Увы, вся нынешняя военная реформа идет методом проб и ошибок, без всякой продуманной концепции. Это относится и к вопросу о младших командирах.

К сожалению, большинство нынешних сержантов крайне слабо мотивированы, не обладают необходимыми лидерскими качествами, имеют низкую психологическую устойчивость и образовательный уровень. Переориентация Рязанского воздушно-десантного училища на подготовку сержантов проблемы не решает, поскольку оно обеспечит менее 1% потребности ВС в них, к тому же срок обучения (три года) слишком велик. Например, в США, где подготовке младших командиров придается исключительно высокое значение (сержантов там официально называют «становым хребтом армии»), первичная подготовка сержанта длится всего четыре недели. И уже затем по мере продвижения по служебной лестнице он проходит дополнительную подготовку.

Переломить ситуацию очень сложно, но это необходимо. Совершенно очевидно, что младшие командиры должны быть только контрактниками (у нас часть сержантов до сих пор набирается из призывников), при этом на должности сержантов и старшин необходим жесткий отбор (ничуть не менее жесткий, чем на должности офицеров), причем с учетом мнения сослуживцев. Разумеется, младшие командиры должны иметь существенные льготы и денежное довольствие, как минимум вдвое более высокое, чем средняя зарплата по стране (иначе не нужно рассчитывать на их высокое качество).

Возможно, нам надо вернуться к системе, введенной Петром I: сержантом может стать только тот, кто отслужил рядовым, а офицером — только тот, кто служил и рядовым, и сержантом (старшиной). Т.е. прекратить прием в военные вузы со школьной скамьи, а принимать туда только после службы по призыву, а затем по контракту.

«Армией командуем я и сержанты», — говорил маршал Жуков. У России есть свои традиции в плане формирования корпуса младших командиров. Есть и обширный мировой опыт. Нужно внимательно изучать их и внедрять в жизнь с учетом новых условий. Поскольку вопрос уже очень назрел.