Рубини и его читатели

Пророков в нашем отечестве особо не жалуют, но вот титулованным иностранцам всегда гарантировано пристальное внимание. Не стал исключением и свеженький доклад «Российская весна или структурная вечная мерзлота» от возглавляемого «предсказателем кризиса» профессором Нуриэлем Рубини центра Roubini Global Economics (RGE), буквально разодранный у нас на цитаты. Сей документ действительно содержит ряд интересных, хотя далеко не бесспорных суждений о нынешней ситуации в экономике и политике России.

Рубини с коллегами верно подмечают многие наши слабости — близкие к стагнации темпы экономического роста, хроническую зависимость от мировой сырьевой конъюнктуры, нарастающие социальные проблемы и неравенство, раздутые бюджетные расходы, вероятное ускорение инфляции, бегство капитала, утрату конкурентоспособности большинством отраслей, «демографический вычет», устаревшую инфраструктуру, болезненный этатизм, предпочтение привилегированными властными элитами статус-кво и их неспособность к проведению реформ, необходимых для выхода из тупика. Правда, для любого внимательного и непредвзятого наблюдателя ничего нового тут нет.

После многочисленных бесед в Москве и Давосе с различными российскими экспертами, высказывавшими порой противоположные взгляды, RGE суммирует их мнения и присоединяется к полученному «консенсусному» прогнозу: после возвращения на должность президента присущие Путину прагматизм и чувствительность к общественному мнению должны заставить его начать реформы. Краткий перечень таковых включает восстановление политической конкуренции, судебную реформу, борьбу с коррупцией, более предсказуемую систему регулирования, открытость иностранному капиталу, частичную приватизацию, стимулирование капиталовложений, в том числе в инфраструктуру, диверсификацию экономики.

Более того, отмечается, что Путин — едва ли не единственный, кто способен обеспечить проведение в жизнь этих важных преобразований. Особо впечатлило иностранных гостей выступление нынешнего российского премьера на недавнем форуме «Тройки Диалога», где он, по их мнению, продемонстрировал виртуозное владение ситуацией и умение слышать аудиторию (видимо, имеется в виду по нотам разыгранный там эффектный популистский спектакль по замирению жертв «народного IPO» банка ВТБ). Идеальным и устраивающим почти всех кандидатом на пост главы реформаторского правительства, по оценке RGE, после ожидаемой уже летом отставки незадачливого премьера Медведева является бывший министр финансов Кудрин. Впрочем, и реформы нового кабинета будут слишком медленными и недостаточными, чтобы вывести Россию из нынешней стагнации на траекторию устойчивого развития.

Оставив данные выкладки и некоторые другие «открытия» (например: «премьер-министр резко увеличил Резервный фонд в январе 2012 года, чтобы раздать своим», «рейтинг Путина не зависит от инфляции») на совести авторов доклада, обратим внимание на следующий парадокс: несмотря на общую неутешительность и диагноза, и перспективного прогноза, RGE ожидает, что в целом интерес к российским активам за рубежом сохранится на высоком уровне, а малейшие признаки начала реформ способны придать ему дополнительный импульс.

На самом деле никакого парадокса тут нет. Доклад RGE четко ориентирован на интересы тех, кто предъявляет основной платежеспособный спрос на такого рода исследования, — иностранных портфельных инвесторов. Вот главные принципы, которыми они руководствуются:

1) «В долгосрочной перспективе мы все мертвы» (Дж.Кейнс).

Заинтересованность инвесторов работать «в долгую» — миф. Лишь незначительная их доля вкладывает средства в расчете на перспективу за пределами годового горизонта, да и те не против при случае «спрыгнуть» раньше. Рыночное дисконтирование, особенно при высоких процентных ставках, равносильно сведению результатов отдаленных временных промежутков к пренебрежимо малым величинам. Не нужно заглядывать далеко вперед!

2) «Пессимист — тот, кто говорит правду преждевременно» (Сирано де Бержерак).

В отличие от банкиров пессимизм инвесторам противопоказан. Пока немедленных угроз не просматривается, им больше всего по нраву сдержанный оптимизм (тем более что ситуация в некоторых других регионах к оптимизму вообще не располагает).

3) «Неизвестное больше страшит» (Тит Ливий).

Инвестор ничего так не боится, как неопределенности. Оценка рынком российского суверенного риска снижалась вплоть до 5 декабря 2011 года, когда начались протесты против фальсификации выборов, после чего резко рванула вверх. Недаром нашими пропагандистскими структурами так востребованы именно портфельные инвесторы — для них дурная определенность вкупе с неясными и взаимоисключающими надеждами то ли на нефть, то ли на пресловутые реформы гораздо лучше неопределенности, стоящей за антиправительственными манифестациями.

Таким образом, целевая аудитория рубиниевского доклада должна быть довольна. Непонятно только, почему с таким энтузиазмом потребляем эту продукцию мы?