Судьба Москвы решается в Афинах

Пока в Москве власти и оппозиция соревнуются митингами, доказывая самим себе и друг другу наличие массовой поддержки, судьба российской политической системы решается совершенно в другом месте — не на площадях нашей столицы и не в тиши кремлевских кабинетов. Ход кризиса в Греции определяет наше будущее в гораздо большей мере, чем можно представить, а взрывающиеся насилием протесты на улицах Афин должны интересовать нас по крайней мере не меньше, чем шествия веселых протестующих толп с шариками и ленточками по Якиманке.

Суть греческого кризиса в его полной и трагической безысходности. Каждая порция антикризисных мер, навязанная греческому обществу международными банками и лидерами Европейского союза, оборачивается резким ухудшением ситуации и новыми неприятностями, куда более масштабными, чем те, против которых эти меры были направлены. Сокращение государственных расходов не только не укрепило бюджет, но, напротив, привело к резкому спаду экономики и в результате — к лавинообразному падению доходов государства. Бюджет приходится в очередной раз сокращать, что приводит к новому углублению спада и к новому обострению дефицита. Если на первых порах Греция испытывала серьезные трудности с выплатой долга, то серия мер по спасению экономики превратила эти проблемы в катастрофу, а долговое бремя достигло масштабов, делающих банкротство страны неминуемым. Развал экономики стал самоподдерживающимся и самовоспроизводящимся. Его первоначальные причины давно уже не имеют значения, поскольку главным источником развивающегося кризиса сделались именно антикризисные меры.

Даже либеральные экономисты, первоначально одобрявшие меры бюджетной экономии, сегодня начинают нехотя признавать, что эта политика была ошибочной. Но она продолжается. Ведь «отпустить» Грецию — значит не только признать несостоятельность политики, проводимой в отдельно взятой стране. Дело зашло слишком далеко, на горизонте маячит цепная реакция финансовых кризисов в странах Южной Европы. Если бы грекам списали долги на год или полтора раньше, пока финансовые трудности еще не достигли угрожающего масштаба в соседних странах, угроза всеобщего обвала была бы не столь велика. Но на самом деле речь идет о чем-то куда большем, чем даже череда дефолтов, которые могут прокатиться по югу Европы. Кризис можно локализовать, а национальные экономики после дефолта очень быстро восстанавливаются и обретают динамизм, о чем говорят все без исключения примеры, начиная с первого суверенного дефолта, учиненного английским Эдуардом III в середине XIV столетия, и до недавних примеров России, Аргентины и Исландии. Куда важнее то, что поражение в Греции поставит под вопрос состоятельность всей антикризисной политики в масштабах Евросоюза, а отчасти — и всего мира. А это уже глобальный кризис доверия и общеевропейский политический кризис, обрушивающий не только репутации всех лидирующих политиков, но и стоящие за ними политические и экономические институты.

Именно поэтому греков и заставляют мучиться. Их судьба по большому счету никого не интересует, на кону куда более серьезные ставки. Беда лишь в том, что упорство европейских элит, не желающих признать провал своей неолиберальной стратегии, заводит их в тупик (так же, как и упрямство российского начальства, неспособного понять, что историческая эпоха «управляемой демократии» закончилась и не вернется). Европейская экономика уже погружается в рецессию, а население Греции дошло до последней черты. Полиция Афин жалуется на нехватку слезоточивого газа.

Гордиев узел накопившихся противоречий может быть только разрублен. Восстание или вынужденный дефолт, экономический паралич или военный переворот, забастовка полиции или бунт бюрократов, но так или иначе все это очень скоро закончится. Механизм цепной реакции будет запущен с неизбежностью природного процесса. Спад экономики в еврозоне неминуемо приведет к краху спекуляций на товарных рынках, в том числе и к падению цен на нефть. Сегодня цены настолько взвинчены спекулянтами, что даже угроза войны в Персидском заливе обеспечивает только сохранение их примерно на прежнем уровне (не исключено, кстати, что именно стремление поддержать имеющиеся высокие цены толкает правительство Ирана на рискованное противостояние с Америкой). Однако дорогое топливо не менее чем финансовые проблемы тянет мировую экономику на дно. Оздоровление не наступит, пока цены не упадут — резко и на относительно длительное время.

И власть, и оппозиция сегодня в России с упорством готовятся к выборам 4 марта, не слишком задумываясь о том, что наступит после этой даты. Но именно после выборов нас может ожидать тяжелый экономический шок. Вопрос в том, как переживет этот кризис общество и каким оно станет, когда тучи рассеются.