С острой необходимостью в таком жилье волонтеры столкнулись, познакомившись в метро с пожилой бездомной женщиной Валентиной. Она несколько раз попадала в больницу, и в какой-то момент стало понятно, что если пожилая женщина опять вернется на улицу, она попросту не сможет выжить. После долгих перипетий нашлись деньги, и было решено снять для Валентины маленькую квартиру, где ее могли бы каждый день навещать волонтеры.
Как делают за рубежом
Вдохновением для организации квартиры-приюта послужил итальянский опыт — постепенный отказ от домов престарелых в пользу общежитий квартирного типа. В отличие от специальных учреждений по уходу за пожилыми в таких домах человек, способный заботиться о себе сам, получает маленькую, зато собственную комнату в доме, где живут такие же одинокие люди. Их навещает медперсонал, помогают волонтеры, но они остаются сами себе хозяевами, что не только повышает качество жизни, но буквально продлевает ее. На удивление это гораздо дешевле для государства, чем содержание дома для престарелых с целым штатом дипломированных специалистов. А для человека очень важно ощущать, что у него есть свой угол, не принадлежащий больше никому.
С недавнего времени в квартире живут две женщины — Инна Петровна и Евгения Игоревна. Инна Петровна — маленькая хрупкая женщина с озорным взглядом. Пытаясь помочь ей, волонтерам удалось через соцсети разыскать восемь ее детей, однако почти все они были обижены на мать. Одна из дочерей, живущая в Норвегии, предложила помогать Инне деньгами. Только вот не так просто было объяснить пожилой женщине, что материальная помощь совершенно не означает готовности дочери впустить ее в свою жизнь.
До того как попасть в приют, Инна Петровна жила в центре социальной адаптации для бездомных, куда в сильный мороз ее отвезли социальные службы. Ехать в ЦСА в обычной ситуации для бездомных часто просто нет смысла — оставлять их надолго ночлежки не имеют права, а добираться обратно на вокзал долго и сложно.
В ЦСА Инна Петровна провела целый год. Пока ее лечили, сотрудники пытались понять, как можно ей помочь. Однако возможности социальных служб в данном случае были сильно ограничены. Инна Петровна родилась в России, а потом вышла замуж и уехала в тогда еще Литовскую ССР. Вернувшись на родину, она оказалась не нужна ни одному из новых государств. Сейчас у Инны нет гражданства, ни Литва, ни Россия не признают ее, то есть из этой ситуации, по существу, вообще нет выхода. Человек не может устроиться на работу, не может восстановить документы — он обречен на существование вне правового поля. Сотрудники центра отправляли запросы в Литву, но безуспешно. После распада Советского Союза с этой проблемой столкнулось множество людей, но доказать свое гражданство на практике оказывается очень сложно.
Евгению, сейчас живущую вместе с Инной, лишили квартиры черные риэлторы. Они вынудили ее подписать нужные документы и настолько запугали, что женщина до сих пор боится даже купить сим-карту на свое имя, чтобы не показывать паспорт.
Каждый день Инну и Евгению навещают волонтеры, привозят продукты, разрешают конфликты — все-таки двум до этого незнакомым женщинам не так уж просто уживаться вместе. Всех желающих приглашают в гости — одна из важнейших задач состоит в том, чтобы обитатели дома чувствовали, что они нужны, о них заботятся.
Как стать бездомным
Координатор движения «Друзья на улице» Наталья Маркова рассказала «МН», как становятся бездомными и почему мафия нищих всего лишь миф.
О вине бездомных
Основная причина неприязни к бездомным людям — мнение, что они сами виноваты. На самом же деле если бы были отлажены механизмы защиты граждан, людей, оказавшихся в такой жизненной ситуации, было бы в разы меньше.
Проблема российских бездомных отражает, по сути, современную ситуацию в нашем обществе. Разные причины появления бездомных показывают существующие пробелы в законодательстве и механизмах защиты прав и интересов граждан.
Когда мы видим бездомного, мы как-то не задумываемся, что он был когда-то обычным человеком, которому по разным причинам никто не помог в трудной ситуации
Любой человек знает, как у нас трудно добиться, чтобы тебя услышали, сколько нужно ходить по инстанциям — это не всякий здоровый работающий человек потянет. Чтобы выбраться из сложной ситуации, в которой, будем откровенны, может оказаться почти любой, человек должен стать сам себе юристом, сам себе социальным работником. Мы все знаем, как легко можно потратить здоровье и силы, просто доказывая свою правоту.
Как люди остаются без жилья
Множество людей приезжают на заработки из регионов, и далеко не всем удается как-то обустроиться. Таким людям социальные службы и волонтеры покупают билеты на поезд и отправляют в родной город. Однако надо понимать, что далеко не все, даже оказавшись в тяжелых условиях в Москве, готовы вернуться домой. Иногда стыдно вернуться ни с чем, иногда остается надежда, что все-таки возьмут на работу, — причин, по которым люди не хотят сдаваться, много. Во многих российских городах сложилась такая ситуация, при которой у людей остается только одна возможность выжить — уехать на заработки. Поэтому нам судить таких людей трудно — бывает, у человека есть свой угол, но возвращаться туда бессмысленно.
Среди бездомных москвичей большая часть людей — жертвы черных риэлторов. Это огромная проблема, о которой никто не говорит. Я была уверена, что подобные вопиющие случаи остались в лихих 90-х, но истории, которые нам рассказывают люди, говорят о том, что на самом деле сейчас система незаконного присвоения жилья стала просто более приглаженной. Особенно подвержены риску, конечно, пожилые одинокие люди. Часто они, впрочем, как и выпускники детских домов, оказываются абсолютно беззащитны. Например, история двух пожилых супругов, которые решили завещать квартиру соседке в благодарность за ее помощь. Женщина привела нотариуса, который подсунул старикам договор купли-продажи. В результате пожилые люди оказались на улице, «продав» московскую квартиру за 500 тыс. рублей.
О клейме бомжа
Когда мы видим бездомного, мы как-то не задумываемся, что он был когда-то обычным человеком, которому по разным причинам никто не помог в трудной ситуации. В любом случае, когда человека лишают жилья, он пытается выкарабкаться, бьется, ищет помощи. И наталкивается на то, что он вообще никому не интересен. А как только у него исчезает штамп с пропиской, считай, все — он становится бомжем, человеком с клеймом, от которого зачастую отворачиваются даже друзья. То есть фактически сначала к человеку все относятся с преступным равнодушием, а когда он перестает бороться, теряет надежду, мы этого человека начинаем презирать, заявлять, что он сам виноват.
О человеческом отношении
Нам часто говорят, что на наших фотографиях бездомные всегда выглядят радостными, улыбаются. Но ведь если ты относишься к человеку как к человеку, он и вести себя начинает соответствующе. Пока мы относимся к бездомным как к некой заведомо низшей категории, откуда у них возьмутся силы изменить что-то в себе? Со временем они теряют веру в себя и в людей, поэтому без дружеской руки очень мало шансов как-то выкарабкаться. Мы начинаем с самого минимального. Если ты обращаешься к человеку на «вы»», по имени-отчеству, у него сразу расправляются плечи и ему хочется что-то менять.
О городской инфраструктуре
Во время конференции «Человечный город: открытый взгляд на бездомных людей», организованной нами в 2011 году, мы выдвигали городу предложения, которые могли бы реально изменить ситуацию. Если бы в Москве было больше бесплатных туалетов, появились бы бесплатные души, дешевые прачечные самообслуживания, бездомных, которые раздражают окружающих своим внешним видом и запахом, было бы гораздо меньше.
Бездомным людям, так же как и всем, важно хорошо выглядеть. Для них это, вполне возможно, последний шанс найти работу, не потерять уважение к себе. Кроме того, это вопрос чистоты и гигиены, который напрямую связан с самочувствием и состоянием здоровья.
В Москве по факту у бездомного есть мало возможностей помыться, даже не помыться, а пройти дезинфекцию. Это означает, что человек проходит обработку, после которой остается специфический запах, который продержится несколько дней. При этом абсолютно разные люди, лишившиеся жилья или не имеющие регистрации, враз превращаются из бывшего профессора, бывшего тракториста и девушки с проблемами в семье в бомжей. Это означает в том числе соответствующее обращение на «ты».
Можно и нужно было бы организовать пространство в городе таким образом, чтобы люди, желающие сохранить себя в чистоте, имели такую возможность. И мы сами, жалующиеся на неприятный внешний вид и запах бездомных, больше не будем сталкиваться с этой проблемой.
Вообще очень много проблем легко можно было бы устранить, если думать не об абстрактной категории бездомных, а о людях и их нуждах.
Как появился приют
Движение «Друзья на улице — Друзья общины святого Эгидия» родилось в России в 1992 году, вдохновляясь опытом Общины святого Эгидия, международной миротворческой и благотворительной организации христиан. Участники движения, православные христиане московских приходов, ведут практическую работу по поддержке пожилых людей, бездомных и других нуждающихся и одиноких людей, особое внимание уделяя просветительской и воспитательной работе в университетах и школах, направленной на привлечение внимания молодежи к вопросам городской бедности, а также к другим общественно-культурным проблемам.
Мафия нищих
За двенадцать лет, что я занимаюсь бездомными, я ни разу не сталкивалась ни с какой мафией, о которой все так любят говорить. Я лично знаю больше тысячи бездомных, и максимум в трех случаях у меня возникали какие-то подозрения. Но даже если есть такая мафия, хотя далеко не в таких масштабах, о которых заявляется, человек, которого заставляют просить, вдвойне несчастен. Его не только презирают, унижают прохожие, но то немногое, что ему удается получить, у него отбирают.
Проблема пожертвования денег — это проблема доверия и широты твоего сердца, и в любом случае внутренний вопрос, который каждый решает для себя.
Меня всегда поражает, что человек просит помощи — не отбирает, не вымогает, ты можешь подать ему милостыню или не подать — это твой личный выбор. И тем не менее этот человек так всех возмущает. А когда нас обирают законным образом, например лишая субсидий, льгот, повышая плату за ЖКХ и т.д., мы воспринимаем это как должное.
Совсем нередки случаи, когда человек встречает в метро своего одноклассника или, например, учительницу с двумя высшими образованиями, просящих милостыню. Поэтому давать или не давать денег, конечно, наш личный выбор. Другое дело, что никогда не знаешь, как повернется твоя собственная жизнь и не окажешься ли ты на их месте.
Инна Петровна:
«В ночлежку меня забрали с вокзала под Новый год. Приехал социальный патруль, спросили, кто хочет ехать. Холода стояли страшные; у меня шуба была теплая, а вот ноги и руки совсем замерзли, вот я и согласилась. Привезли в ночлежку, а там все коридоры заняты людьми, пройти даже нельзя. Положили меня на кровать, оказалось, что у меня пальцы на руках и ноги по щиколотку отморожены — болели страшно. Приходит врач с каким-то практикантом, так этот второй, молодой говорит: «Да что тут думать, отрезать надо ступни». А врач ему отвечает: «Отрезать мы успеем, давай сначала сохранить попробуем». И спасли в итоге. А были и такие, у кого целиком руки и ноги обморожены. Мужики в колясках сидят, пошевелиться не могут, а все равно за женщинами ухаживают. Да ругаются еще друг с другом, ревнуют. А что они сделать-то могут — у них ни рук, ни ног, считай, нет».