1987
На июльском Пленуме ЦК КПСС была поставлена задача: вдвое-втрое ускорить развитие всей сферы платных услуг, в том числе отдыха и туризма. Задача важная, связанная с удовлетворением потребностей общества в удобствах, дефицит которых ощущается повсеместно. Об этом Пленум предложил подумать тем, кому это положено, и в центре, и на местах. В Государственном комитете по ценам уже придумали.
Что ж, резонно. Во всем мире, наверное, не найти сегодня страны, где постой в гостиницах обходился бы гражданам так же дешево, как у нас. Следует признать экономически неоправданным тот факт, что некоторые места в гостиницах стоили до сих пор едва ли не дешевле стирки смены постельного белья.
«МН» 30 от 26 июля
2012
Как сегодня выживают в Москве самые дешевые дома для приезжих — хостелы, «МН» поинтересовались у владельца столичной сети Bear Hostel Даниила МИШИНА.
Двадцать пять лет назад, наверное, нужно было думать, как сделать московские гостиницы более дорогими. Сегодня на рынке другая ситуация — важно сделать так, чтобы предложение появилось на любой спрос, чтобы разные категории клиентов нашли то, что им нужно. Понятно, что рынок хостелов у нас очень молодой. Да он и во всем мире молодой: первые хостелы — многоместные номера — появились только в самом конце 1940-х годов. Что это по сравнению с рынком отелей, которому много столетий?
В Москве этот рынок сформировался буквально только что. Семь лет прошло с момента основания первого московского хостела — Godzillas в районе Цветного бульвара. Приехал иностранец, увидел, что здесь существует такая ниша, и открыл в своей квартире небольшой хостел. Сейчас их в городе около семидесяти, и предложение на этом рынке примерно достигло уровня спроса.
Да, я был одним из первых, кто создал в Москве хостел. Дело было в 2008 году — на тот момент хостелов в городе было всего восемь, причем шесть из них совсем маленькие, в квартирах. Сейчас они растут как грибы, открываются уже практически каждый месяц. Это не показатель того, что заниматься хостелом выгодно. Прежде всего бум хостелов в Москве говорит о том, что на этом рынке низкий порог входа.
Почему в этом сегменте Москва на добрых пять, если не на десять лет отстала от Петербурга? Главная причина — развитие хостелов в нашем городе никто не пропагандировал, у нас и слова такого никто не знал еще три года назад. Собственно рост этого рынка стал возможным с момента смены мэра. Когда пришла новая команда, появился компетентный руководитель комитета по туризму и гостиничному хозяйству Сергей Шпилько. Он и начал идею хостелов пропагандировать и продавать. Не то чтобы при Лужкове существовали драконовские налоги для хостелов или какие-то специальные меры удушения этого бизнеса. Просто никто в руководстве города о хостелах, о дешевом социально ориентированном туристическом сегменте не думал. Наш бизнес таков, что чиновнику-коррупционеру здесь особенно нажиться не на чем. Так что в прежнем правительстве Москвы никакой заботы о рынке и о туристах точно не было.
Понятно, что хостелы — бизнес нишевый и всегда будет нишевым. В самых развитых туристических державах он, кстати, тоже такой: хостелы везде работают на 5–7% туристов. И чтобы этот рынок развивался в Москве, нам необходимо увеличивать объем спроса. Здесь тоже прежде всего дело за чиновниками: продвигать образ Москвы как таковой — задача власти. Но пока наши потенциальные клиенты слышат, что здесь стреляют на улицах, что ходить по Москве вечерами опасно, что их обсчитают и обманут в первом же кафе, а английский в России знать не хотят, никто, кроме экстремалов, к нам и не поедет.
Пятизвездных отелей в Москве хватает, хостелов — по уровню сегодняшнего спроса — тоже. Что туристической Москве сегодня нужно, на мой взгляд, — это эконом-отели. Речь о классических отелях на 150–200 номеров, с двухместными номерами, завтраком, но с минимальной ценой. Дефицит сейчас, по-моему, именно в этом сегменте рынка. Это вполне рабочая бизнес-модель, не сверхдоходная, но и не убыточная. Да, при стопроцентной загрузке пятизвездный отель заработает больше. Но где такая загрузка у пятизвездных отелей? Если они загружены на 50%, а мы — на 80%, в доходах они сравняются.
Подготовила Марина Гринева