«Тесто поднимается, сердце кровью обливается»

Через три дня в первом полуфинале конкурса «Евровидение» пенсионерки из села Буранова исполнят англо-удмуртский хит «Вечеринка для всех». Одинаковые смазливые юные лица на смотре европейских талантов уже поднадоели. Но если прежде бороться с этим старались терапевтическими методами, то призыв в Баку «Бурановских бабушек» — чистейшей воды хирургия.

Произошел этот прорыв, думаю, не от хорошей жизни. В нашем укладе, к сожалению, отсутствует ниша для социализации подобного фольклора. Это в европах старички на площадях отплясывают под йодль, у нас подобное принято разве что среди бомжей. Но на каждый минус есть свой плюс. Если нет ниши — прибирай к рукам любую, пусть даже международный конкурс молодежной песни. Кстати, нечто подобное уже появлялось на диких просторах российской эстрады. В конце 1990-х во всех музыкальных палатках в одном ряду с Земфирой и группой «Руки вверх!» стояли диски фольклорного ансамбля «Иван Купала». И задорное «Здорово, Кострома» неслось из динамиков даже чаще, чем «Девочка с плеером».

В «Иване Купале» тоже пели обаятельные старушки, которые, как и «Бурановские бабушки», под руководством продюсеров вышли далеко за пределы сельского клуба.

Но ключевое слово в нынешнем проекте все же не «бабушки», а «бурановские». То есть из села Буранова Малопургинского района Удмуртской Республики. В основе «Ивана Купалы» был славянский фольклор, а здесь — удмуртский. В чем разница? Не для музыковеда, для обывателя.

Корни фольклора идут из тех времен, когда слова «удмурты» толком не было. Чаще говорили «вотяки». И русские исследователи давали вотякам весьма своеобразные характеристики. Вот что писал известный психиатр и психолог Владимир Бехтерев в очерке «Вотяки, их история и современное состояние»: «Наружность вотяка носит на себе отпечаток бессилия. В сравнении с русскими и татарами вотяк роста ниже среднего, телосложения слабого, худ и невзрачен на вид, сутуловат и с кривыми ногами. Цвет лица желтый, смуглый, волосы чаще рыжие или русые, жесткие и без блеска, всегда нечесаные…

В нравах вотяка, вообще говоря, больше хороших, чем дурных черт. С одной стороны, он миролюбив, дружелюбен, в домашней жизни не сварлив, гостеприимен, тих, скромен, бережлив, часто до скупости, хороший землевладелец, страстный пчеловод и неутомимый лесник, с другой стороны, он робок и боязлив, особенно перед русскими и властью… В сравнении со своими соседями — русскими и татарами — вотяк представляет себя существом слабым и беззащитным… Русский крестьянин в сравнении с вотяком просто герой, да и тот гнется под тяжелым гнетом обстановки, а положение вотяка еще хуже».

Присоединялся к наблюдениям Бехтерева и его коллега, ижевский земский врач Макс Бух. Но был еще беспощаднее: «Вотяки от самой природы флегматичны. Когда заговариваешь с вотяками, они отвечают медленно, но вдумчиво. На базаре часто на вопрос, сколько стоит их товар, они, почесывая голову, отвечают угрюмо: «Не знаю». Только на вторичный вопрос уже сообщают цену, но обыкновенно ни на грош не сбавляют…

Обычно это приписывают их глуповатости. Русский крестьянин на вопрос отвечает быстро и определенно: за свой товар он назначает двойную цену и своей бойкостью производит впечатление толкового малого… При близком знакомстве с вотяками убеждаешься, что они смышлены и достаточно развиты. В поведении вотяка, сколько я наблюдал, чувствуется независимость, он не обнаруживает того раболепства, какое можно наблюдать среди русских крестьян западных губерний России».

Если отбросить имперское высокомерие, присущее этим двум текстам, получается довольно симпатичный образ. Скромность, порядочность, уважительное отношение к приватности, позитивность, отсутствие суетных амбиций и желания раскинуть пальцы. Плюс то, что принято называть твердым внутренним стержнем. Именно эти качества присущи классическому вотяку и соответственно лежат в основе вотского фольклора. Это, кстати, очень четко ощущается в вотских народных сказках.

«Медведь произошел от человека, поэтому он слова человека понимает так же, как человек человека, но только говорить не может. При внезапной встрече с медведем следует только сказать ему: «У тебя, большой человек, своя дорога, а у меня своя. Иди ты своей дорогой, а меня не тронь». Медведь уйдет, не тронет».

А то обстоятельство, что вотяки, как и свойственно представителям финно-угорских народов, являются этническими интровертами — скорее плюс, нежели минус. Застенчивость их органична и трогательна и совершенно не воспринимается как сценическая зажатость. При этом «Бурановским бабушкам» не придет в голову демонстрировать избыточную мимику и жестикуляцию, чем иной раз грешили солистки «Ивана Купалы».

«Бурановские бабушки» представляют Россию, но этнически они гораздо ближе финнам и эстонцам. Так уж получилось, и ничего в этом плохого нет. Напротив, есть надежда на победу «Бабушек», что одним махом поднимет престиж и России, и «Евровидения», которое таким образом получит шанс выйти за рамки курортной ночной дискотеки.