Четверть века назад в газете «Московские Новости»
1987
Взятые изолированно сами по себе выборы директора переворота на том или ином предприятии не произведут. Их легко превратить в формальное одобрение пассивным коллективом любой назначенной кандидатуры. Может быть и иначе: коллектив постарается отобрать наиболее послушного, удобного начальника. Другое дело, если поставить коллектив в условия полной экономической ответственности — тогда он начнет ценить директора не за покладистость, а за умение организовать производство.
Из статьи Гавриила Попова «МН» №17 от 26 апреля
2012
Почему российские предприятия так и не научились выбирать руководителей, «МН» спросили у доцента социологического факультета МГУ политолога Павла КАНЕВСКОГО.
Разговор о выборах на предприятии стоит, на мой взгляд, начинать с разговора о профсоюзах. В 1987 году профсоюзов как таковых, понятно, не существовало. Они были исключительно формальной организацией и такими же формальными остаются сейчас. Почти никакой роли в жизни частной компании или госучреждения профсоюз сегодня не играет.
Согласно данным социологических опросов, в России сейчас только 5% работающих в принципе догадываются, что профсоюз там, где они трудятся, существует. Если бы эти люди реально включались в процесс регулирования своих рабочих прав, профсоюз, несомненно, занимал бы в их жизни совсем другое место.
Как это происходит в Европе? Там у профсоюза есть право голоса при выборе того или иного директора. Он может, скажем, директора, который сотрудников не устраивает, заблокировать. Хотя обычно этого не происходит, потому что перед выборами директора идут активные консультации с профсоюзом. Конечно, это не означает, что только профсоюз выбирает директора или управляющего, для рыночной экономики было бы довольно странно, если бы работники выбирали своего работодателя. Но определенным пакетом акций, долей голосов именно в условиях рыночной экономики профсоюз точно может обладать. Да, он тоже является миноритарием. Это все реальные механизмы вовлечения людей в процесс производства: через личную заинтересованность, через акции, через профессиональные объединения. И нам как раз не хватает подобной организации.
Правда, что перестроечный опыт выборов директоров, деканов и главных режиссеров театров ни к чему конструктивному не привел. В советских условиях это и не могло быть иначе. Конечно, в тогдашних выборах начальников от ажиотажа было больше, чем от реально продуманного процесса. Под этот процесс не была подведена законодательная база, все делалось наспех. Этот навык — выбирать — не вошел в плоть и кровь гражданского общества. Да и гражданского общества как такового не было.
С каких шагов стоило бы начать процесс возвращения к выборности руководителей? На мой взгляд, здесь прежде всего нужно совершенствовать законодательство в сфере некоммерческих организаций. Реальным демократическим потребностям общества существующий сегодня закон об НКО не отвечает. Самим же гражданам еще предстоит осознать ценность организации как таковой — именно того, чего так не хватало на Болотной площади и проспекте Сахарова. В странах с богатыми демократическими традициями любое требование, которое та или иная референтная группа доносит до властей, обязательно организационно оформлено — через группу интересов, через профсоюз, через бизнес-ассоциацию. Именно эти объединения свидетельствуют о наличии гражданского общества.
Несомненно, невозможность влиять на выборы руководителя предприятия связана с отсутствием выборности как таковой и в нашей политической системе. Институт выборов в России дискредитирован. Обратите внимание: у нас в стране нет нормальной социалистической (или социал-демократической) партии. Так что если бы нынешние коммунисты провели ребрендинг, сменили бы лидера и пересмотрели свои идеологические позиции в пользу более умеренных, уверен, что КПРФ получала бы на выборах не 20% голосов, а все 40. Ведь запрос на такую идеологию есть.
И еще очень нужно, чтобы такие партии не спускались сверху, а вырастали снизу — из тех самых объединений, ячеек, профсоюзов, комитетов, ассоциаций. Это и есть база, на которой должны строиться политические партии.