Тем, кто играет, танцует и поет

Восемнадцатый театральный фестиваль «Золотая маска» в понедельник завершился церемонией вручения призов в Большом театре. Оперетта (и мюзикл) остались вовсе без «масок»: ввиду упадка жанра в России награды было решено не присуждать. На торжественной церемонии художник Олег Кулик, который вручал «Маску» в одной из номинаций, предложил за лучшее опереточное представление наградить группу Pussy Riot, что сейчас дожидается суда в КПЗ. На канале «Культура», где показали трансляцию, шутки Кулика вырезали. Но он был не единственным оратором, решившим высказаться не только о чистом искусстве. Выступление награжденного за лучший спектакль режиссера Кирилла Серебренникова, где он сказал, что посвящает свою награду тем, кто сейчас борется за свободу, тоже появилось на ТВ в урезанном виде. Другие «маски» в драме, опере и балете нашли своих владельцев без политических демонстраций.

Справедливость победит потом

Когда «Золотая маска» раздает награды, всегда бывает много недовольных и даже возмущенных выбором жюри. Но есть мнение, что все это гневное бурление вскоре сходит как пена, и если бросить ретроспективный взгляд на победителей прошлых лет, список лауреатов ничуть не выглядит сомнительным. Вероятно, потому, что представляется уже не результатом споров конкретных людей с разными вкусами, а выражением коллективного бессознательного и убедительно отражает умонастроения своего времени. Примерно так же мы привыкаем к новым московским постройкам, многие из которых поначалу кажутся ужасающими, а потом оказываются городскими доминантами. Наверняка то же самое произойдет и с победителями восемнадцатой «Золотой маски» — протестующие против кого-то из лауреатов и защищающие его примирятся. Но уже сейчас видно, что отечественный театр, так же как и наше общество, существует на сломе вех, парадигма меняется. На мой взгляд, практически все решения, принятые судьями из жюри театров драмы и кукол (несмотря на то, что среди них были люди и традиционных, и авангардистских убеждений), говорят об одном: деятели театра жаждут обновления и молодости. И уже не так важно, что именно сулит это обновление и способна ли эта молодость в традиционной системе координат выдержать сравнение с мастерством старших. Театр хочет перемен, и тут голосом жюри явно говорит коллективное бессознательное нашей сцены.

Главный приз драматического конкурса, которым обычно считают премию за лучший спектакль на большой сцене, отдан безусловному фавориту и публики, и критики — спектаклю Александринки «Счастье» в постановке признанного новатора Андрея Могучего (его же художник и, по существу, соавтор спектакля Александр Шишкин взял приз за лучшую сценографию). Но важно не только то, что приз получил режиссер, имеющий репутацию авангардиста, но и понимание того, кто не получил награды. По кулуарным признаниям членов жюри известно, что спектакли крупнейших режиссеров нашего времени Льва Додина и Эймунтаса Някрошюса не просто не набрали голосов — они вообще не имели поклонников среди судей. И если ситуация с «Калигулой» Театра наций (к тому же смягченная тем, что Евгений Миронов получил приз за мужскую роль) хоть как-то объясняется тем, что, по общему мнению, этот спектакль действительно не удался литовскому гению, чуждому умозрительных раскладов из пьесы Камю, то «Три сестры» общепризнанно лучший спектакль Додина за последние годы, и молчаливый протест судей много говорит о сегодняшнем отношении как к прежним театральным богам, так и вообще к традиционному театру.

Приз за режиссуру получил ровесник Могучего, тоже режиссер среднего поколения Юрий Бутусов за «Чайку» в «Сатириконе» — спектакль очень нервный, отбрасывающий все наработанные режиссером приемы ради захлебывающегося, на грани истерики, признания в любви к театру. Постановка, в которой режиссер сам несколько раз выскакивает из зала на сцену, чтобы встряхнуть публику, станцевать или прокричать монолог, покорил жюри прежде всего своим молодым драйвом, и признанные режиссеры из списка номинантов — Женовач, Фокин, Карбаускис, Эренбург — ушли на задний план.

Тот же самый расклад подтверждают и спецпризы драматического жюри: замечательно тонкий, полный блестящих актерских работ, но вполне традиционный спектакль «Современника» «Враги. История любви» получил особую награду с невнятной формулировкой «за доброту». А второй спецприз ушел впервые участвующему в «Маске» молодому режиссеру Роману Феодори за барнаульскую «Мамашу Кураж», с неожиданным настоящим успехом сыгранную на сцене МХТ. Тут жюри, формулируя основания для награды, отметило редкое для молодого режиссера умение справиться с крупноформатной постановкой. Эта похвала для премии такого масштаба изначально кажется сомнительной, будто речь идет о самодеятельности и молодого танцора отмечают за то, что он не падает.

Ну и конечно, самый показательный (и одновременно самый спорный) выбор жюри сделало в номинации «Лучший спектакль малой формы», отдав приз спектаклю «Отморозки» «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова. Студенческий спектакль, попавший в конкурс оттого, что числится принадлежащим только что созданному театру (формально выпускные спектакли театральных школ на «Маску» выдвигать нельзя), поставлен по роману Захара Прилепина «Санькя». Главный козырь «Отморозков» — в той самой бешеной, переливающейся в зал молодой энергии, которая заражает зрителей всякого удачного дипломного спектакля. В «Отморозках» юный драйв соединяется с неким невнятным пафосом борьбы, на мой взгляд, вполне манипулятивным и ложным, но в наши дни выглядящим необычайно обаятельно и для судей, и для публики, которая тут же расправляет плечи и чувствует, что участвует в чем-то очень честном, смелом, даже (несмотря на государственный статус «Седьмой студии» и успешные гастроли этого спектакля) как будто полузапрещенном. Умный Серебренников это настроение понимает и, как говорится, «с ним работает». Получая «Золотую маску», режиссер сказал, что аплодисменты зала принадлежат не только ему, но и тем, кто борется за справедливость. И что рано или поздно справедливость восторжествует. Что именно считать справедливостью, он не сказал.

Взгляните: объективная реальность

Балетный конкурс в этом году был очень сильным, и, как всегда в таких случаях, угодить всем жюри не могло — кто-то из создателей спектаклей очень мощных все равно остался бы обиженным. Но во всех решениях жюри этого года видна логика и художественная честность, и даже те, кто болел не за тот спектакль, что в итоге премию получил, могут лишь радоваться уровню соревнования.

Одним из фаворитов была «Русалочка» Джона Ноймайера в Музыкальном театре — отчаянная взрослая сказка, спектакль о том, как Андерсен переливает в сочиняемую им повесть несбывшуюся свою любовь. Но приз за лучший спектакль сезона-2010/11 получил «За вас приемлю смерть» Начо Дуато, в том же самом Музыкальном театре станцованный, — маленькое путешествие в прошлое Испании, в ее золотой век, — и это тоже правильно. Труппа Музыкального год за годом набирает качество танца, а его начальство умеет договариваться с первоклассными хореографами — и «Золотая маска» в любом случае отправилась в правильный дом. Тем более что исполнившая роль Русалочки Анна Хамзина, ставшая одним из главных открытий прошлого сезона, получила «Маску» за лучшую женскую роль. Среди балерин соперничество было просто адским — достаточно вспомнить совершенную, как сады Версаля, Диану Вишневу в мариинском «Парке» или Светлану Лунькину, трансформировавшую свое тело в текущую ленту, моток жесткой проволоки и росчерк молнии одновременно в большетеатровском Chroma. Но на Хамзину явно сыграла ее роль. Не просто танец — огромная психологически проработанная партия, сделанная юной балериной просто и виртуозно.

Приз за работу хореографа достался Мауро Бигонзетти за Cinque в Большом театре — что ж, вполне возможный выбор. Дело в том, что по правилам «Маски» в том случае, если спектакль был перенесен в театр-конкурсант, а не сочинен специально для него, постановка может оказаться в шорт-листе лучших спектаклей, а ее создатели — нет. Соответственно в конкурс не попали ни Джон Ноймайер («Русалочка» впервые была станцована в Дании), ни Уэйн Макгрегор (Chroma — открытие Королевского балета Великобритании), ни Уильям Форсайт (большетеатровский Herman Shmerman перенесен из New York City Ballet). А Начо Дуато, автор волшебного «Дуэнде» в Михайловском и «За вас приемлю смерть» в Музыкальном, что также были перенесены из других театров, номинировался лишь за не слишком удачную «Прелюдию», сочиненную уже в Петербурге. Соответственно в конкурсе кроме Дуато оказался Бигонзетти с невеликой, но забавной, чуть хулиганской одноактовкой Cinque, где балерины Большого играют в уличных оторв, Дуглас Ли, поставивший в Перми интеллигентный, но скучноватый Souvenir, и Алексей Ратманский с откровенно неудачными «Утраченными иллюзиями». Правда, поскольку номинация объединяет постановщиков и в классике, и в контемпорари, там были еще четыре хореографа (они же танцовщики) Иван Естегнеев, Евгений Кулагин, Стефано Маццотта и Эмануэле Шанамеа, сделавшие в Костроме славный спектакль Punto di fuga, — но, выдав копродукции костромской «Диалог данс» и туринской Zerogrammi награду за лучший спектакль в современном танце, жюри, видимо, пожадничало отдать им приз еще и за хореографию.

Приз за лучшую мужскую роль достался солисту Большого Денису Савину за безымянную партию в Herman Shmerman — и при небольшом мужском конкурсе решение выглядит вполне адекватным. Сложную, мучительно спроектированную, не дающую танцовщику психологической опоры деконструктивистскую хореографию Уильяма Форсайта Савин танцует с явным удовольствием, в котором нет ни капли мазохизма, и этот кайф от работы отлично транслирует в зрительный зал. Вполне ожидаемой наградой стала «Маска» Феликсу Коробову, который дирижировал «Русалочкой», укротив непростую — иногда надрывно-лирическую, иногда стебную — музыку Леры Ауэрбах, а наградой совершенно неизбежной — «Маска» Леониду Десятникову за музыку к балету «Утраченные иллюзии» — ведь, собственно, только из-за музыки спектакль Большого театра и попал в шорт-лист. А неизбежно возникшую несправедливость с Chroma (лучшая премьера Большого оказалась «за бортом» только потому, что награда в каждой номинации всего одна, ее не поделишь) исправили журналисты, присудив спектаклю приз критики. В общей сумме эта «Маска» констатировала уважение жюри к реальным достижениям артистов и хореографов, а не к их статусам и не к своим предрассудкам — среди лауреатов и моментально взлетевшие звездочки (как Хамзина), и давно признанные событиями в искусстве творения знаменитостей (как «За вас приемлю смерть»). И о таком подходе еще год назад можно было только мечтать.

За все доброе, против всего недоброго

Распределение «масок» в оперных номинациях производит двойственное впечатление: вроде бы все без исключения награжденные достойны своих наград, но итоговый список все равно выглядит удивительно.

То, что лучшим спектаклем названа продукция Театра Станиславского и Немировича-Данченко «Сказки Гофмана» в постановке Александра Тителя, Евгения Бражника и Валерия Левенталя, по-своему логично и справедливо. Спектакль сделан по мотивам их же легендарного представления 25-летней давности, еще тогда наделавшего шуму сначала в Свердловске, потом на гастролях в Москве. «Сказки Гофмана» — фантазия о театре с фокусами и чудесами в старинном духе. И как выясняется, этому самому духу и подходу за 25 лет и не нашлось что противопоставить.

Спектакль, полный возвышенной путаницы, движим героической музыкальностью Евгения Бражника, который и получил свою «Маску» как лучший дирижер, сохранивший пыл и мысль в ремейке старого представления.

«Маска» за лучшую женскую роль отошла тому, кому должна была, — Альбине Шагимуратовой (Лючия ди Ламмермур) в спектакле Татарского театра оперы и балета. Не сказать, чтобы роль была сделана в спектакле как-то по-особенному. Это коронная партия Шагимуратовой, и она может петь ее одинаково где угодно и в каком угодно антураже, тем более что в данном случае он ничем ей не мешал.

Лучшей мужской ролью назван бенефис британского певца Уилларда Уайта в продукции Мариинского театра «Сон в летнюю ночь» — фантазийная история, составленная импортной командой постановщиков, только так и оказалась отмечена.

«Маску» как лучший режиссер заработал Георгий Исаакян, переведенный недавно из Перми в Московский детский музыкальный театр им. Сац. И если пермской экстравагантностью Исаакян обычно шокировал, то прямодушным очарованием московских «Трех апельсинов» совершенно купил фестивальное жюри.

«Мертвые души» Мариинского театра обернулись наградой художнику Зиновию Марголину. И оставшаяся «Маска» за работу художника по свету отошла Дамиру Исмагилову, осветившему вполне эпохальный «Золотой петушок» Большого театра, над которым также работали дирижер Василий Синайский и режиссер Кирилл Серебренников. Но ни эпохальность, ни актуальность, ни сарказм, ни просто качество спектакля масочному жюри не показались. И выбор был сделан в пользу старых и проверенных технологий поэтичной доброй шутки.