Главный дирижер авторитетного Израильского филармонического оркестра с пожизненными полномочиями, мировая знаменитость и индийский гражданин Зубин Мета стал почетным членом Российской академии художеств, что бы это для него и остальных ни значило.
Вице-президент Академии Андрей Бабыкин перед началом второго отделения концерта вышел на авансцену и, одевая Мету в мантию, порадовал публику формулировками. Сперва он счел необходимым поблагодарить «нашего Дениса-пианиста» (тот как раз сыграл в первом отделении коронный Первый фортепианный концерт Чайковского и ударные бисы). Потом объяснил, как видится приезд в Москву Израильских филармоников с академической точки зрения: «они подарили нам немножко удовольствия и множко счастья». И наконец, вручил регалии «нашему маэстро». В публике, а зал Чайковского был заполнен до отказа, громко зашептались. Зубин Мета в ответ сказал несколько слов по-русски, переоделся и пошел дирижировать Седьмую симфонию Бетховена.
Мета говорит, что симфонии Бетховена могут хорошо звучать даже с посредственным дирижером. Но с никудышным оркестром — совсем никак. Оркестр Меты — стройная и легкая субстанция, подвижная и ненавязчивая. Дирижер не искал и не ищет с IPO особенного саунда, ему важна гибкость: «В музыке Чайковского оркестр должен звучать иначе, чем когда играет Вагнера». Мета полагает, что звуковая гибкость и пластичность — кредо и визитная карточка IPO. По крайней мере, Седьмая Бетховена в Москве именно так и звучала — ускользающе легко по штрихам, темпам, артикуляции и мысли. Такая текучая музыка выходила — музыка на воде с одним тревожным взглядом в рябь страшноватой Второй части, не медленной в этот раз, а вполне себе подвижной, с пышной, но не гремучей кульминацией. А потом дальше — бегом. На носочках не форсированного звука, вполне прозрачной, хоть и не кристальной фактуры. Не праздник — праздничек. И повод был — концерт устроен в честь 75-летия самого оркестра и 20-летия восстановления дипотношений между Россией и Израилем. По этому случаю перед программой со сцены говорили Михаил Швыдкой с израильским послом Дорит Голендер. И по той же причине казалось, что уместнее солиста для первого отделения, чем праздничный Денис Мацуев, просто не найти. Заметный перевес звучания рояля над оркестровой тканью воспринимался публикой с воодушевлением, оркестр, дирижер и солист явно получали огромное удовольствие от совместного музицирования (так что представитель Академии был неправ в своих оценках количества удовольствия), улыбались друг другу в самых эффектных и удачных моментах. «Наш пианист» то демонстрировал как всегда неотразимые атаки темпов и массивов, то вдруг добывал из рояля замечательный звук, а «наш маэстро» одновременно азартно и спокойно как будто подначивал — чем не повод улыбнуться.
Для Израильских филармоников игра на публику по немузыкальным случаям — это привычная практика. Оркестр с Метой выступали и в Персидском заливе перед бойцами, и на развалинах Национальной библиотеки в Сараево, и в память о жертвах Холокоста, и по случаю римской встречи трех теноров. Они умеют делать это, не изменяя хорошему вкусу и чувству стиля. Да и в сравнении с перечисленными эпохальными мероприятиями юбилейный концерт в Москве, легкий по интонации и нарядный по звуку — сущая музыка.