Ёлка на вырост

Новый спектакль в театре имени Сац пока демонстрируют в рамках традиционных детских утренников – и до представления с малышней в фойе работают массовики (старательно пропевая «в лесу родилась елочка» и «на праздник к нам пришла», но пропуская неэкологичный куплет «срубили нашу елочку под самый корешок»). Меж тем «Щелкунчик» Василия Вайнонена  – это вполне серьезное событие, продолжение нового курса театра на выход из «адаптированного» репертуара. 

И название, и автор, и худрук постановки выбраны точно. «Щелкунчик» - это настоящая, не сюсюкающая музыка (Чайковский, а не какой-нибудь советский Пупкин, и оркестр под руководством Алевтины Иоффе аккуратен и свеж). Василий Вайнонен – замечательный мариинский танцовщик и балетмейстер, дитя вагановской школы, пунктуально разговаривавший на языке классического балета в эпоху, когда в этот язык вторгались агрессивные неологизмы (годы жизни – 1901-1964). Своего «Щелкунчика» он впервые поставил в 1934-м – и затем не раз создавал новые варианты, приспосабливая спектакль к труппам и более сильным, и более слабым (о копиях балетмейстера просили многие театры СССР – и теперь всегда есть возможность выбрать вариант, удобный для возможностей конкретной труппы). А худруком постановки в Детском музыкальном театре стал Николай Цискаридзе – именно он работал на репетициях вместе с педагогами театра, шлифовал с артистами текст и – главное – собирал спектакль в художественном смысле, обращая внимание на пластические интонации давно знакомого текста, детали и нюансы. 

Интонацией этого спектакля стала домашняя милота, уют новогодней сказки – как, собственно, и предполагал Вайнонен. Это затем, во второй половине ХХ века, балетмейстеры услышали в музыке Чайковского тоску по приснившемуся, но невозможному счастью, вспомнили, что и Гофман, чья сказка легла в основу либретто, был не слишком жизнерадостен  – и сочинили балеты печальные и даже трагические (весь набор – от Юрия Григоровича до Мэтью Боурна). Вайнонен делал детскую балетную сказку – но все-таки слово «балетная» значит здесь очень много.

«Балетная» - значит обязательно (хотя и не слишком громко) проговаривающая сюжет о мечте как сюжет о профессии. В первом акте званый вечер в доме Штальбаумов полон танцев несложных и весьма благостных – ну да, собрались гости, несложная разводка пар. У зрителя еще есть чувство «я тоже так могу», но уже вестниками будущего возникают танцы кукол – и когда Мавр (Павел Окунев) лихо сигает по кругу, детский народ открывает рты:  приходит понимание, что им показывают что-то особенное, отличное от детских утренников.

Вайнонен устраивает экскурсию по балетному царству: вальс снежинок приготовит малышню к дальнейшему визиту на «Лебединое озеро» и к знакомству с «белым балетом», танцы кукол из разных стран во втором акте – к пониманию того, что есть характерный танец. И, естественно, финальное па де де объяснит многое про принятые в классическом спектакле конструкции (несколько мамаш, видимо, вместе с детьми в первый раз попавшие в театр,  сорвались с места после адажио, и досматривали вариации в проходе – дети это тоже запомнят).  Вот вся эта демонстрация иерархии – от кордебалетных танцев через выступления солистов к явлению балерины – прорисована тонко и четко, и сюжетная линия – путешествие Маши в волшебную страну с Щелкунчиком-принцем – рифмуется с ней, речь идет не только о сказке, но и о карьере вообще-то, о пути юной танцовщицы.

Балет Детского Музыкального театра очень старается, и нельзя не отметить волшебный жест Дроссельмейера (Максим Павлов) и его учительские повадки — крестный героини в этом спектакле в доме Штальбаумов еще немножко преподает танцы (как и положено крестному в профессии – педагогу).  Впечатляет мощное движение восточной куклы (Олег Фомин), что легко поднимает над собой свернувшуюся клубочком, как змея, гибкую балерину (Елена Музыка). Конечно, кордебалетные танцы еще чистить и чистить, и главные герои, славно станцованные Валерией Гусевой и Сергеем Захаровым, недостаточно безупречны в финале (когда, собственно, должен рождаться финальный «ах!» и младенцы должны начать требовать от родителей немедленно отдать их в хореографическое училище).  Но спектакль обаятелен; его акварельные краски (елка вырастает за счет прозрачного тюля, накрывающего сцену как шатер, и свет играет в нем совершенно волшебно) весьма симпатичны.  Понятно, что труппа еще должна трудиться и расти – но важный шаг из детсадовского заповедника уже сделан.