500 миллиардов на кризис

В будущем году на борьбу с возможным обострением мирового кризиса из бюджета будет выделено полтриллиона рублей. Это мало, если кризис будет действительно серьезным, отмечают аналитики, и в любом случае — не решит основных проблем российской экономики.

О том, что российские власти создают резерв в размере $40 млрд для поддержки экономики в случае усугубления кризиса в еврозоне, во вторник, в интервью Financial Times рассказал глава российского Минфина Антон Силуанов. При этом, по его словам, правительство России согласилось создать резерв в 500 млрд руб. уже на следующий год «для прямого финансирования антикризисных мер».

Намерение российских властей иметь план на случай обострения мирового экономического кризиса — не новость. Еще в начале июня премьер Дмитрий Медведев обратился с соответствующим поручением к своим подчиненным.

На прошлой неделе Минэкономики и Минфин представили свои соображения. Суть их по большому счету сводится к готовности реализовать те меры, которые были предприняты властями для купирования кризиса в конце 2008 года и в 2009 году. Прежде всего, это поддержка реального сектора экономики, наименее социально защищенных слоев населения и по традиции — финансового сектора.

В целом представленный план символизирует собой неизменность политики российских властей в чрезвычайных ситуациях: по сути, именно такие же действия они предпринимали в 2009 году для предотвращения коллапса российской экономики. Истратив при этом около половины собранного за предыдущие пять лет Резервного фонда.

Поэтому ключевой вопрос: хватит ли денег на спасение экономики в этот раз? Опрошенные «МН» эксперты сходятся в том, что в случае серьезного кризиса такая поддержка — капля в море. А главное — эти пожарные меры не помогают в решении основных, принципиальных вопросов. «Об адекватности суммы, конечно, можно будет говорить, только если мы увидим масштабы кризиса, — полагает главный инвестиционный стратег финансовой группы БКС Максим Шеин. — Если он будет проходить в легкой форме, этих денег вполне хватит». Но при самом плохом сценарии — выходе Греции из еврозоны и резком обвале евро, выделенных средств, скорее всего, не хватит, чтобы выручить российскую промышленность. Вместе с тем, проблема даже не в сумме господдержки. Проблема в том, считает Шеин, что у российской экономики очень низкий уровень конкурентоспособности, а в этом случае любая рецессия и внешние воздействия воспринимаются гораздо более болезненно, чем в конкурентной экономике.

«Сама по себе сумма выглядит пока достаточно скромно, если сравнивать с опытом 2008–2009 годов», — полагает Александр Головцов, начальник управления аналитических исследований УК «Уралсиб». Тогда и Россия, и большинство развитых стран потратили на стимулирование экономики, на поддержку финансового сектора средства порядка 10% ВВП, а $40 млрд сейчас соответствуют примерно 2,5% российского ВВП. Правда, говорит Головцов, кризис пока еще далек от масштабов 2008 года, особенно если смотреть на макроэкономические показатели, — пока еще российский ВВП растет и коммерческие банки показывают более-менее благополучную отчетность. «Этих денег может вполне хватить на рекапитализацию банков, весь банковский капитал в России — порядка 10% ВВП. Но что касается экономики в целом — это, конечно, незначительный объем, это точечное спасение каких-то отдельных предприятий», — считает Головцов.

Вместе с тем решение правительства официально сообщить о создании «заначки» во многом может оказаться скорее методом психологического давления на рынок, нежели желанием создать действительно солидный резерв. Главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова назвала заявление Силуанова хорошей предварительной мерой, «которая сигнализирует рынкам и экономике, что правительство не хочет быть застигнуто врасплох, что есть определенный пакет мер, которые показывают, как правительство будет действовать». Проблема, по мнению экономиста, не в том, чтобы иметь какое-то количество средств в резерве и в нужный момент «вбросить» их в экономику, а в стратегии в целом. На Западе, например, в обмен на поддержку банковской системы, регуляторы стали ужесточать надзорные нормы, требовать от банков снижения рисков. В России же пока по-прежнему обсуждается, сколько денег есть и через какие механизмы мы их можем вливать. Но нет ответа на вопрос — как определить эффективность оказанной помощи.