Распорядок дня
Решив проигнорировать фильм Копполы, я исходил еще и из того, что он наверняка очень милый, стильный, неглупый, как все работы Софии Копполы (речь о банде реальных грабительниц, совершавших в конце 2000-х успешные набеги на виллы голливудских звезд Пэрис Хилтон, Орландо Блума и др. Одну из главных ролей играет – приехавшая в Канн – 23-летняя Эмма Уотсон. Это ее первое серьезное появление на экране после Гермионы Грейнджер в киносериале про Гарри Поттера). Ну так и что: кромсать в коротком обзоре свое мнение о фильме? Поговорим о нем обстоятельно, когда он летом выйдет в наш прокат.
Эти аргументы я приводил себе во время другого сеанса. Именно поэтому все, что я сказал выше – полная ерунда. Я уговаривал себя вопреки разуму. Конечно, как ответственный комментатор каннской программы, я обязан был, пусть пройдя по трупам иностранных агентов во славу Путина, во что бы то ни стало посмотреть фильм Копполы. Но ради последнего доступного в Канне сеанса «Элитного общества» я должен был уйти с середины конкурсной мексиканской картины с похожим, но обрезанным названием «Эли». А мне очень не хотелось этого делать. И я в итоге чрезвычайно рад, что удержал себя в кресле и досмотрел мексиканскую ленту до конца.
Впечатление дня
Интересная ситуация: Канн, если судить по двум фильмам, о которых сейчас пойдет речь, возвращается к своей собственной идее 2009 года шокировать мир. Эту идею давно эксплуатируют представители не кино, а родственного ему арта. Шок для представителей арта: мастеров живописи, скульптуры и инсталляций, кураторов галерей и организаторов всемирных выставок – давний способ привлечь к себе вселенское внимание. Канн в 2009-м использовал этот ход по полной программе: в его тогдашнем конкурсе не было, кажется, ни одного фильма, во время которого не содрогнулся бы в ужасе так называемый рядовой зритель.
Только не подумайте, что этими фразами я пытаюсь оскорбить каннский фестиваль. Некоторые решили, что в своем прошлом тексте, где я описываю безумные каннские ограничения, я критикую Festival de Cannes. Ничего подобного. Им невозможно не восхищаться – в том числе его продуманной идеологией. Вот у московского фестиваля нет продуманной идеологии. Его организаторам на него начихать – лишь бы бабки срубить. А организаторы Каннского фестиваля всегда стремились сделать так, даже с помощью подковырок и подножек, чтобы он стал в мире № 1. И он стал № 1. И, будьте уверены, своего не упустит.
Так вот я о том, что в 2013-м шок, похоже, вновь станет одним из фирменных знаков Канна. Не стану приводить все примеры из двух просмотренных вчера конкурсных фильмов. Приведу лишь те, которые шокировали любителей животных (и меня в их числе): в китайском конкурсном «Прикосновение греха» избивают кнутом лошадь, так что она падает, а в мексиканском конкурсном «Эли» сворачивают голову маленькому кудрявому щенку – метису крошечного терьера.
Обобщение дня
Ужас. Ужас. Ужас.
Между тем, оба фильма, о которых говорю, безусловно интересны. Хотя после эпизодов, которые я описал, не все захотят их смотреть.
Знак равенства между ними ставить бессмысленно. Они – о разном. Да, оба о жестокости. Но в первом случае, о жестоких изменениях в обществе. А во втором – о жестокости устоявшейся, об обществе, где давно правят беспредел и беззаконие. Оба фильма так или иначе актуальны для России. Первый фильм – из близкого нам Китая. Второй – из далекой, но все равно, как выясняется, родной Мексики.
Фильм дня № 1
Вообще-то мировые кинофестивали уже лет тридцать с лишним пытаются сотворить сенсацию из китайского кино. На смену бессменным кинолидерам конца 80-х-90-х Чжану Имоу и Чену Кайге пришел, в частности, Цзя Чжанке. Он автор, которого даже Каннскому фестивалю за грошь не взять. Например, он снял фильм «Натюрморт», который в 2006-м победил в Венеции. Его новый фильм «Прикосновение зла», включенный в каннский конкурс-2013, это змеиный взгляд на современное китайское общество, которым правит кровавый эгоизм. И ведь согласитесь: никто ничего подобного про современный Китай не снимал. В фильме – четыре главных персонажа и четыре новеллы, в которых эти персонажи главенствуют. В первой деревенский правдолюб долго пытается обличить местную власть в коррупции, пока не понимает, что это невозможно. Тогда он расстреливает всех из охотничьего ружья: это напоминает популярный российско-украинский лозунг «усих бы перестрелять». Иного выхода у героя нет. Через суды правды не дождешься.
Фильм «Прикосновение зла»: даже жестокость в китайском кино выглядит красиво
Во второй новелле нормальный вроде бы парень (если не считать того, что в прелюдии к фильму он хладнокровно убивает троих напавших на него грабителей), временно вернувшись к деревенским матери, жене и ребенку, вновь отправляется на поиски (как нам по ходу дела кажется) свободы и приключений. Но его приключения – это спокойно убивать выстрелами в затылок тех, кто вышел из банка с большими деньгами. И т. д.
Кстати, фильм не китайский, а китайско-японский. Догадайтесь, кто финансировал его в Японии. Не догадались? Кинокомпания «Офис Китано», которой владеет все еще любимый мной (и, надеюсь, вами) Такеси Китано, остающийся главным мэтром в жанре артистической жестокости.
Фильм дня № 2
Латиноамериканское кино тоже вошло в фестивальную моду. Хотя и позже китайского – не 25, а примерно 15 лет назад после того, как «Центральный вокзал» бразильца Вальтера Саллеша взял главный приз Берлинале. Но «Эли» мексиканца Амата Эскаланте (фильм назван по имени главного героя) ближе по духу не латиноамериканким фильмам (в которых, впрочем, тоже достаточно крови), а юго-восточным азиатским. Поначалу тут все миролюбиво, не считая того, что в зачине некие крутые везут в кузове двоих изуродованных ребят и потом одного из них вешают на мосту.
Мексиканский фильм «Эли»: этим наивным детям лучше бы не совершать того, что они вскоре сделают
Но в середине нормально семейного фильма такое начинается!
Я долго считал, что рекорд кинокрутизны – это «Бойня» филиппинца Бреянте Мендосы. Каннский фильм 2009-го, который счел нужным посетить (лично видел его на просмотре) Квентин Тарантино. В том фильме во всех подробностях расчленяли провинившуюся проститутку. Но как вам сцена, когда парню, укравшему кокаин, поджигают, облив спиртом, интимное место?
Жестокие эпизоды способны затмить содержание фильма. Между тем, повторяю, содержание актуально, особенно для нас. Ведь речь об обществе, в котором ты можешь ощущать себя абсолютно защищенным (хорошая работа, зарплата, дом, семья), но в котором вдруг могут ворваться полицейские, похитить и избить тебя (хотя кокаин ты не крал), убить твоего отца, изнасиловать твою 12-летнюю сестру. И никакой правды. И никакого правосудия. Ничего подобного не дождешься, поскольку полиция – это и есть преступники, и все наверху одним миром мазаны.
Фото дня
Вернемся к позитивному. В Канне даже здания иллюстрируют историю кино.
Так выглядит дом, на первом этаже которого располагаются кассы автовокзала. По-моему, художник потрудился на славу. Любуюсь этой работой из года в год. Во-первых, красиво. Во-вторых, оцените, как элегантно вписаны в картину реальные балконы и окна. В-третьих, киновкус художника тоже неплох. Конечно, многие великие режиссеры, актеры и фильмы в эту картину не попали, но нельзя же на пятачке объять необъятное.