Полвека назад, 13 августа 1961 года, Западный Берлин по решению советского и восточногерманского руководства был огорожен первыми пограничными заслонами. Началась 28-летняя история Берлинской стены, павшей в ноябре 1989 года в результате мирной революции в ГДР. «Правители ГДР были жизненно заинтересованы в Берлинской стене – к началу 1960-х годов страна буквально истекала кровью массового бегства на Запад», – сказал в беседе с «МН» Лотар де Мезьер, первый демократически избранный и одновременно последний премьер-министр ГДР. Наш собеседник занимал этот пост с апреля по октябрь 1990 года. Он был одним из подписантов заключенного 12 сентября 1990 года в Москве договора «2+4», открывшего путь к объединению Германии.
К тому времени сама германо-германская граница была перекрыта, а в Берлине все еще сохранялась единственная лазейка для бегства в ФРГ. Строительство Берлинской стены было следствием внутриполитической ситуации в ГДР. Со времени ее образования в 1949 году до начала 1961-го ГДР покинуло 2 млн 691 тыс. человек. Это много при общем населении 17–18 миллионов.
– ГДР покидали не самые низшие слои социальной пирамиды...
- Да, в период с 1954 по 1961 год среди, как их тогда официально называли, «беглецов из республики» были врачи, аптекари, судьи и прокуроры, адвокаты и нотариусы, преподаватели школ и вузов, инженеры и техники. В сущности, речь шла об образованном среднем сословии. Последняя волна массового бегства – крестьян – прокатилась весной и летом 1960 года, когда власти под лозунгом «социалистической весны на селе» приступили к насильственной коллективизации. В ряде случаев обобществлялось все – земля, сельхозорудия, скот, а в собственности оставался лишь небольшой сад перед домом да, может быть, пара кроликов. Нас, студентов, отправляли тогда на помощь в деревню. А там неубранный урожай, в хлевах ревели недоенные коровы, короче, ситуация выходила из-под контроля.
Что думают современные берлинцы
«Разделяете ли вы мнение, что строительство Берлинской стены с тогдашней точки зрения было необходимым и оправданным для того, чтобы остановить массовый отток специалистов из ГДР и стабилизировать политическую ситуацию в ГДР и тем самым также и в Германии?» – этот вопрос был задан нынешним жителям германской столицы службой социологических исследований «Форса». Результаты оказались шокирующими. В целом около трети берлинцев в обеих частях города не считают этот шаг неправильным: почти 10% респондентов называет строительство «целиком и полностью правильным», еще 25% – «частично правильным». Более двух десятилетий после падения Берлинской стены наибольшее число ее сторонников сохранилось в восточной части города: здесь менее 41% ее жителей считает возведение стены «неправильным».
– И тогда решили построить стену между Восточным и Западным Берлином?
– Поначалу Ульбрихт пытался действовать методами идеологического убеждения. Но в июле 1961-го он был вынужден признать: «До сих пор не удалось просветить и убедить массы населения в основополагающих вопросах рабоче-крестьянской власти». 13 августа 1961 года и стало истинной датой образования ГДР. С этого дня регламент и течение жизни в Восточной Германии стали определяться Берлинской стеной. Свыше 50 тыс. полицейских-пограничников, 90 тыс. штатных сотрудников министерства госбезопасности круглые сутки осуществляли охрану «социалистического антифашистского вала», как было принято называть стену в официальной пропаганде.
– С 1963 года федеральное правительство Западной Германии начало выкупать у ГДР политических заключенных, в числе которых были те, кому не удалось бежать через стену...
– Продажа таких людей на Запад стала для ГДР важным источником валютных поступлений. До 1989 года не менее 60 тыс. человек было осуждено по обвинению в попытке бегства из республики. Более тысячи человек стали жертвами пограничного режима. Вот вам не слишком широко известные цифры, свидетельствующие о размахе этого государственного гешефта. С 1963 по 1989 год правительство ФРГ выкупило у правительства ГДР 31 тыс. 775 политзаключенных. Восточная Германия «заработала» в общей сложности 3 млрд 399 млн 337 тыс. 134 дойчемарки и 64 пфеннига. Ежечасно западноберлинское радио RIAS передавало последние новости, курсы валют, погоду, и в заключение непременно шли сообщения о количестве выкупленных на данный день и час узников из ГДР, принятых в западноберлинском лагере для беженцев «Мариенфельде». Ведь это были деньги западногерманских налогоплательщиков.
– Вам приходилось осуществлять юридическую защиту инакомыслящих в ГДР?
– Работая адвокатом в ГДР, я провел не меньше сотни судебных дел, связанных с попытками «незаконного пересечения границы». Удивительно, но некоторые отправлялись на пограничный пункт у стены с внутренним удостоверением гражданина ГДР и говорили, что хотят выехать в ФРГ. Их, разумеется, тотчас подвергали аресту, и они пополняли ряды политзаключенных. Мне лично приходилось сталкиваться с такими подзащитными, которые упрашивали меня не слишком стараться их защищать. Запад нас выкупит, надеялись они.
– Считается, будто Берлинская стена позволила стабилизировать социалистическую экономику ГДР...
– Нет, ее создатели добились противоположного эффекта по сравнению с тем, что ожидали. Стена перекрыла технические и технологические каналы кооперации восточногерманских инженеров и ученых со своими западными коллегами. А ведь до этого Восточная Германия считалась регионом высоких технологий. Достаточно напомнить о существовании хотя бы такой фирмы, как Carl Zeiss Jena, в 50-е годы фотоаппараты Made in GDR были намного лучше качеством, чем западные. За считанные годы самоизоляции от Запада высокотехнологичная ГДР с населением, обладавшим значительным общественным слоем образованных людей, была превращена в экономику с индустрией, характеризующейся высокой степенью использования ископаемых ресурсов. Это было бессмыслицей, ведь сама ГДР не располагала собственными природными запасами, кроме бурого угля. Но партия проповедовала необходимость проведения сталинской индустриализации, развития тяжелой промышленности, в частности сталелитейной индустрии. Для этого приходилось доставлять сырье из Советского Союза, каменный уголь – из Польши и т.п. Подобное развитие привело к тому, что к 1980-м годам регион ГДР в «химическом треугольнике» между Лейпцигом, Биттерфельдом и Галле считался самым промышленно загрязненным местом в Европе и оказался на грани экологической катастрофы.
– Вы были активным членом "Христианско-демократического союза" ГДР, после падения режима Хонеккера даже возглавили эту прежде блоковую партию. Как церковь относилась к происходящему?
– Евангелическая церковь ГДР была, пожалуй, одним из немногих публичных объединений, пытавшихся открыто протестовать против ущемления свободы людей. В ноябре 1960 года прошло заседание синода Союза евангелических церквей ГДР, на котором его участники обратились к премьер-министру Отто Гротеволю с письмом в связи с массовым бегством представителей разных профессий на Запад. Церковные деятели отмечали, что люди бегут, потому что «им недостает минимума свободы, правдивости и справедливости, составляющих смысл человеческой жизни». Берлинская стена стала кандалами, на почти три десятилетия сковавшими страну.
– До сих пор в среде прежней партийной номенклатуры слышны мнения, что Горбачев попросту сдал ГДР Западу...
– Да, в среде бывших советских функционеров сохранились и такие, кто уверен, что Горбачев слишком дешево «продал» ГДР. Пару лет назад на дне рождения у Ханса Модрова (после падения режима Хонеккера он был предшественником де Мезьера на посту премьер-министра ГДР. – "МН") в Дрездене один из них, Валентин Фалин, сказал мне, что Горбачев, дескать, «слишком дешево продал ГДР». На это я ответил, что начинать «продавать» следовало бы лет на десять раньше, тогда ГДР, может быть, еще чего-то и стоила бы.