У меня для вас печатные новости

У меня катастрофически плохая память на события. Я едва помню, чем занимался вчера. Я не могу рассказать, с кем разговаривал по телефону, на каких встречах присутствовал и где ужинал. Но я хорошо помню, что делал 3 апреля 2010 года — причем настолько хорошо, что даже могу процитировать отправленные за тот день sms. Они были адресованы приятелю, который находился в Нью-Йорке. Первое звучало так: «Привет, ну что, купил?». Второе так: «Ну как?», третье — «Ну?!?!». 3 апреля в США стартовали продажи iPad.

Этот планшетный компьютер ждали с тем же трепетом, что и возвращения Гагарина из космоса. Люди занимали места у дверей магазинов за сутки. Очереди растянулись на кварталы. Телеканалы вели прямые трансляции.

В первый же день было продано более 300 тыс. штук. За месяц — более миллиона. Apple пришлось отложить старт европейских продаж, настолько высок был спрос в США. Общий тон прессы был восторженный. Стивен Джобс во второй раз появился на обложке Time — материал готовил британский комик, писатель и философ Стивен Фрай, который написал буквально следующее: «Единственный способ лишить меня моего iPad — это вырвать его из моих оцепенелых мертвых рук».

Довольно неловко ставить себя в один ряд со Стивеном Фраем, но я тоже писал восторженные колонки и читал лекции, пытаясь доказать, что iPad изменит все. Ну или не все, а хотя бы печатные издания. Я утверждал, что в течение двух — ну максимум, трех — лет книги постигнет судьба виниловых пластинок, и из вещей ежедневного употребления они превратятся в предмет интереса коллекционеров. Я, конечно, утрировал, но общий вектор был именно такой. Я был влюблен в iPad.

Спустя год я к нему охладел — как охладевают к девушке, которая прекрасна, пока ходишь с ней на свидания, но превращается в странноватую бабу, стоит вам начать жить вместе. iPad не изменил мир. Не повлиял на образовательные стандарты. Он не сделал жизнь лучше. Он не изменил ничего. Ну, разве что внес некоторое разно­образие в жизнь Государственной думы РФ — теперь депутаты вместо того, чтобы тихо дремать, подперев кулаками физиономии, раскладывают на айпадах пасьянсы. iPad не повлиял даже на рынок печатных СМИ  — ту область, которая, казалось бы, должна была перевернуться с ног на голову.

Да-да, все — от самого захудалого блога до журнала Wired — утверждали: iPad сделает с печатными СМИ ­примерно то же самое, что iPod сделал с музыкальной индустрией. Логика продаж должна была кардинально измениться. Система дистрибуции должна была перейти в сеть. Аудитория должна была отказаться от печатных носителей и улечься на диваны с айпадами.

Представители медиабизнеса, в общем, не возражали. Для них iPad был тем, что в англоязычной традиции называется win-win situation. Утомленные высокими ценами на печать и логистику, а также бурным развитием Интернета, отбирающего у них то, чем они всегда гордились — оперативность и эксклюзивность информации, — они давно ждали устройства, которое позволяло бы быстро и удобно доставлять контент потребителю. Более того, журнальные материалы на iPad должны были получить второе рождение. В них можно было вставлять видео, аудио, ссылки и бог знает что еще. Скажем, демонстрационный ролик iPad-версии журнала Sports Illustrated вызывал восхищение. В текст вплетались видеоролики. Разворот с фотографией ревущих трибун сопровождался звуком, натурально, ревущих трибун.

Казалось бы, кто станет читать бумажный журнал? Казалось бы, все сходится.

Но не сошлось. Количество скачиваний iPad-журналов несопоставимо с печатными тиражами. Оно несопоставимо даже с десятой частью печатных тиражей. Единственный удачный пример — тот же Wired, который за первые сутки разошелся тиражом 24 тыс. экземпляров. Всего же первый номер купило более 100 тыс. человек. Однако это, скорее, исключение. Но почему?

На мой взгляд, дело в следующем. iPad — настолько новая штука, что практически никто, кроме депутатов ГД РФ, не понимает, что с ней делать. Постоянно возникают вопросы, которых никто не мог предусмотреть. И самый главный из них — какой тип контента удобнее потреблять с айпада? Или даже не так. Насколько читатель может быть вовлечен в контент?

Это очень интересный вопрос. Чтение с помощью iPad обладает своей спецификой. Для того, чтобы ее объяснить, необходимо вспомнить об одном опыте, который в начале 2000-х проводили американские ученые. Опыт крайне простой. 20 человек разделили на две равные группы. Каждой из них предложили прочитать один и тот же текст с электронного носителя. В одном из текстов некоторые слова представляли собой гиперссылки, а в другом их не было. Затем с участниками эксперимента провели беседу, чтобы выяснить, насколько хорошо они вникли в прочитанное. Выяснилось, что участники группы, читавшие «чистый» текст, запомнили его гораздо лучше, чем те, кто продирался сквозь гиперссылки. Дело в том, что гиперссылка является для мозга примерно тем же, чем лежачий полицейский — для автомобиля. Наткнувшись на нее, мозг вынужденно отвлекается — хотя бы для того, чтобы провести простейшую операцию: решить, нужно ли на нее кликать или нет. Проникновение в текст автоматически снижается.

С чтением журналов на iPad — то же самое. Только вместо гипер­ссылок — возможность в любой момент выйти в фейсбук. Ну сами представьте, насколько вы способны сосредоточиться на большой статье из журнала «Сноб», если у вас есть возможность в любой момент переключиться на фейсбук? Или на Angry Birds? Или на пасьянс? Позвольте я отвечу за вас: вы способны сосредоточиться на ней гораздо хуже, чем если бы читали печатную версию. Просто потому, что от печатной версии вы никуда не денетесь. В iPad же вам всегда будет казаться, что есть что-то поинтереснее того, чем вы занимаетесь в данный момент. Отсюда необходимость в совершенно новом типе контента. В контенте, подразумевающем большую вовлеченность читателя и не отпускающем его на фейсбук. А еще лучше в контенте, переплетенном с фейсбуком. И вот здесь начинается самое интересное.

Чтобы читатель скачал iPad-версию журнала или газеты, сотрудники редакций должны начать думать совсем по-другому. Они должны изменить свое двухмерное сознание, в котором хороший материал складывается из двух составляющих: текста и картинки. Хороший материал — во всяком случае на iPad — это баланс всех существующих форм информации. Текст. Картинка. Видео. Звук. И самое главное: наличие внутри приложения среды, которая позволяет не только прочитать материал, но и отреагировать на него — отправить в фейсбук, оставить комментарий, переслать другу. К сожалению, ни одного подобного примера пока не существует. Единственный намек — это iPad-журнал Project, в котором есть возможность переключиться на онлайн-поток новостей.

Для того, чтобы iPad действительно стал стандартом, а не просто забавной игрушкой, нужно создавать инфраструктуру  — выпускать универсальные программы верстки, снижать цены на iPad-версии, собирать новые редакции. Нужно в конце концов осмыслить, что такое iPad и какой редакционный контент с него удобнее потреблять. А пока никакой революции не случилось. Потому что iPad — это не революция. Это эволюция.