Парламентарии постарались разобраться и с сексуальной жизнью. Прописали в законе требования блюсти традиции в интимной сфере. Тут, правда, поторопились. В изначальном варианте законопроекта было ясно, пропаганда каких именно отношений подлежит запрету. А вот что понимать под нетрадиционными? Скажем, с точки зрения религии любой секс вне брака уже нарушает традицию, поскольку сие есть блуд. Да и в браке позволено далеко не все. К примеру, богословы считают извращениями сексуальные отношения между супругами, которые принципиально не приводят к зачатию ребенка. Оральный секс также многие считают греховным. И это вовсе не смешно, как может показаться, потому что других четких определений традиционности, кроме религиозных, просто нет.
Дума заботится не только о соблюдении гражданами моральных норм в постели. Религиозным организациям стали возвращать здания, которыми они пользовались до 1917 года, и частично передавать верующим священные реликвии. Эти действия властей вызвали в свою очередь критику со стороны музейщиков. Но общество в целом отнеслось к скандалам равнодушно. Заметных митингов в защиту культурных ценностей не было.
Решение о признании государством дипломов религиозных учебных заведений и появление кафедр теологии в вузах дали повод поехидничать в интернете на тему наступления «мракобесия», но опять-таки серьезных протестов не вызвали.
Не оправдались опасения по поводу раскола общества и межрелигиозных столкновений детей из-за школьного курса основ религиозных культур. Впрочем, можно предположить, что и надежды религиозных лидеров сбылись не вполне. Большинство родителей в 2012 году предпочли обучение своих детей светским предметам: основам мировых религиозных культур — 21,2%, основам светской этики — почти 43%. Основы православной культуры выбрали при этом 32%, основы ислама — 4%, основы буддизма — 0,4%, основы иудаизма — 0,1%.
В РПЦ упрекали бывшего министра обороны Сердюкова в том, что он тормозил назначение военных священников
А 19 июня Госдума решила, что, несмотря на явно скептическое отношение родителей к религиозным дисциплинам, в учебных заведениях надо разрешить молиться. И приняла следующую поправку к закону «Об образовании»: «Религиозные обряды могут проводиться также в зданиях, строениях религиозного назначения, расположенных на территориях образовательных организаций, а также в помещениях образовательных организаций, исторически используемых для проведения религиозных обрядов». Хотя молебны в школах проводились и раньше, несмотря на существовавший запрет.
Появились в российской армии и штатные капелланы. На выделенные армией 240 должностей помощников командиров по работе с верующими военнослужащими уже назначено 42 священнослужителя и десять гражданских специалистов, четыре православных и два мусульманина.
В РПЦ упрекали бывшего министра обороны Сердюкова в том, что он тормозил назначение военных священников. Военные в ответ давали понять, что священнослужители сами не горят желанием служить в армии, поскольку их не устраивают скромные оклады. Тем более что возможность совершать обряды за дополнительные пожертвования у армейского священника ограничена: не с солдат же и офицеров он их будет получать, а посторонних в храм на территории части могут и не пустить. Уже назначенные военные священники говорили о том, что не решен вопрос о содержании самого храма. Например, на чьи средства закупать иконы, богослужебные сосуды, облачение, свечи? Из бюджета Минобороны, что ли?
Из последних инициатив думцев — признание государством религиозных браков. Хотя в этом деле глава думского комитета по делам семьи, женщин и детей Елена Мизулина, возможно, позабыла, что кроме православных есть, скажем, еще и мусульмане, которым вера позволяет брать до четырех жен. Так может получиться, что окажется легализованным многоженство.
Зачем все это делается? Политики, разумеется, объясняют свою деятельность заботой о верующих. Хотя никто не знает точно, сколько их в стране. Соцопросы показывают: от 60 до 80% крещены в православной церкви. Согласно апрельскому опросу ФОМ, православными себя считают 64% россиян. Однако из них 60% никогда не причащаются, 83% практически никогда не соблюдают посты, 28% не молятся, ходят в храмы раз в месяц и чаще лишь 11%, а читают утреннее и вечернее правило лишь 2%. Ранее проводившиеся опросы неоднократно показывали: число людей воцерковленных, т.е. глубоко верующих, стремящихся регулярно и тщательно соблюдать обряды, составляет около 4%. Кстати, эта цифра примерно равна и в отношении других религий.
Но с точки зрения политической важно не то, сколько избирателей регулярно ходит в храмы, мечети и синагоги, а сколько из них считает себя верующими. А их все-таки большинство. По случаю свадеб, рождения детей и похорон они обязательно обратятся к священнослужителям. Не в силу глубокой веры, а хотя бы «на всякий случай». И можно предположить, что откровенно антирелигиозных политических шагов они не поддержат. Хотя неверующими в ходе опроса ФОМ назвали себя 25% граждан — четверть, что тоже немало.
В условиях идеологического вакуума, наступившего после краха советской власти и распада СССР, российские политики вот уже двадцать лет ищут национальную идею. Ответов пока нет. Вот и пытается власть опереться на церковь в поисках идеи, миссии и цели. Вопрос, сможет ли она предложить именно политическую идею и миссию для секулярного общества, ищущего нравственные ориентиры в XXI веке.
Кого и от кого защищает церковь
Ученый, глава правозащитного Всемирного русского народного собора (ВРНС) Роман Силантьев опровергает мнение о всесилии РПЦ в отношениях с властью. Мол, один звонок по телефону, и все вопросы решены…
«В Астрахани главу областного отдела по делам религий обвинили в том, что он якобы был посредником в заказном убийстве, хотя само убийство не произошло», — рассказал «МН» Силантьев. По его словам, «подсудимого очень хорошо знали в епархии и Астраханская епархия Русской православной церкви и другие религиозные общины области выступали в поддержку». «И я выступал, но безуспешно. А ведь никого не убили, не сделали инвалидом, но человеку дали 12 лет. Отсидел восемь лет, вышел по УДО», — говорит он. И это не единственный случай. Просто о них не принято говорить.
«Из конфликтов не делаются далеко идущие выводы. Если нахамил заместитель министра, то не говорят, что вся власть против церкви и что она безбожная. Делаются выводы в отношении конкретного чиновника», — рассказывает глава правозащитного центра ВРНС. «Публично такие заявления не делаются, потому что они будут использованы противниками страны, которые тут же закричат: смотрите, до чего Путин довел — даже священники против него выступают, хотя они не против него, а против конкретного дурака-чиновника». В подобных ситуациях РПЦ исходит из принципа «не навреди».
«Недавно наш центр помог одному геологу, которого хотели депортировать из России в Узбекистан и там посадить. Но я как правозащитник не стал делать заявление о тоталитарном режиме Ислама Каримова. Там явно имело место гнусное поведение отдельных чиновников, которым геолог не дал взятку, и они пошли на принцип, решив достать его даже в России. Естественно, это не было личным распоряжением Каримова», — убежден Силантьев. Он привел и еще один пример. В Азербайджане целый ряд чиновников, ответственных за связи с религиозными организациями, помогали сектам и при этом вредили как Бакинской епархии, так и управлению мусульман Кавказа.
«Но противодействие их интригам не переходило в борьбу ни с Гейдаром, ни с Ильхамом Алиевым. Вообще следует избегать неправомерных обобщений. Если тебя послали матом в ЖЭКе, не надо обвинять в этом высшее руководство страны. Чем, кстати, грешат либералы», — замечает Силантьев.
Как ученый-религиовед Силантьев сомневается, что православие может стать государственной идеологией в современной России. Во-первых, православие шире любой идеологии и не подвержено тем колебаниям, которые идеология может претерпевать в зависимости от настроения власти и общества. Кроме того, церковь разделяет религию и политику. «А вот ислам политику от религии не отделяет. В этом его принципиальное отличие от православия. Именно поэтому для Ахмата Кадырова — муфтия Чечни не было никаких проблем стать президентом республики. А для епископа на его месте были бы», — говорит эксперт. Но он не удивляется тому, что президент Путин пытается опереться на православие — это религия большинства граждан страны, которая и создала ее культуру.
Не видит Силантьев необходимости для церкви и в создании теократического режима. «Церковь и при существующих условиях может воспитывать избирателей так, чтобы они не голосовали за безбожника», — говорит он. Но напоминает: финал истории с точки зрения христианского вероучения известен, правителем станет именно враг Бога, и люди ему поклонятся. Это неизбежно, хотя и неизвестно, когда именно произойдет.