Две стороны полемики бьются ни на жизнь, а на смерть. Авторы «Концепции» — это как бы «традиционалисты». Я пишу «как бы», потому что, конечно, ни к каким реальным традициям нашего общества это отношения не имеет. В «Концепции» есть красивые слова (например, про семью как связующее звено поколений), но стоит взглянуть внимательнее, и красота развеивается, как дым. Например, ценность брака там сведена к его официальной регистрации и «рождению и совместному воспитанию трех и более детей». Но слово «любовь» встречается всего один раз, причем это «любовь к детям, проявляющаяся в том числе в отказе от аборта как акта ненависти к ним». Любовь — это не ненависть, надо же. И ни слова про любовь мужа и жены.
Но изумляет и вторая сторона, участвующая в споре — представители «левого дискурса», выступающие вроде бы против угнетения и за равноправие. Например, интересную статью написала Екатерина Деготь. Читая ее, я кивала головой — да, всё так. Экономическое неравенство оправдывается «представлением закабаления в качестве «традиции» — да. Депутаты явно пытаются замаскировать нехватку средств (например, на программы дешевого жилья для молодых семей) рассуждениями о традиционности совместного проживания нескольких поколений под одной крышей — тоже да. Я еще и добавить могу: это если вспомнить, что с 2013 для многих ухудшилась ситуация с пособиями по беременности, но рожать призывают больше. Но соглашалась я ровно до тех пор, пока не дошла до строк: «Семья тянет человека назад, подавляет его волю к новации, к самостоятельности, к подвигу. Семья стоит на пути героя и тормозит мысль философа».
Просто удивительно, как смыкаются в своем радикализме и невнимании к обыденной жизни семьи, ее реальным радостям и проблемам, эти два вроде бы диаметрально противоположных подхода! Ни в одном из них она не видится средой, поддерживающей и питающей человека, дающей ему силы на развитие личности, творчество, счастливые отношения с другими людьми. Воскрешая призрак «патриархальности», оба они, на деле, оставляют семейные ценности за пределами современности.
Не могу сказать, что мой собственный опыт семейных отношений беспроблемен: в моей жизни были и обида, и бунт против старших. И все же есть у меня и совсем другое ощущение: какое-то более глубокое чувствование семьи как прочного фундамента, на котором я строю свою собственную жизнь. Все сиюминутные споры и непонимания – это рябь на воде, не разрушающая сердцевину.
Я никогда не забуду удивительное чувство: незнакомые люди, которые не общались между собой порой еще с дореволюционного времени, вдруг оказывались близкими и родными
Я осознала это впервые, когда еще подростком заинтересовалась семейной историей. Так вышло, что мои родственники со стороны и матери, и отца буквально рассеяны по стране: среди родни было много сосланных и просто активных, переезжавших в другие города в поисках лучшей доли. В 16 лет мне захотелось увидеть их, и я начала заниматься поиском; позже к нему подключились мои племянницы.
Я никогда не забуду удивительное чувство: незнакомые люди, ветви семьи, которые не общались между собой порой еще с дореволюционного времени, вдруг оказывались близкими и родными. Мы встречались в первый раз — а я словно бы знала их всю жизнь. Это неожиданное чувство близости основывалось не только на сходстве черт, каких-то мелких жестов, мимики. Скорее, это было что-то про общие ценности, которые эти люди смогли пронести неизменными через революции и войны. Удивительно: столько раз менялась власть, другим становились быт и уклад, но фундамент моей семьи остался целым во всех испытаниях XX века. И именно семья, этот костяк, позвоночник жизни, дала каждому конкретному человеку чувство крепости внутреннего стержня личности.
Но чувство единства отзывалось в душе не только радостью или гордостью узнавания. Обратная сторона его — ощущение разделенности испытаний, сочувствие, пропускание через себя боли и тоски предыдущих поколений. Я никогда не забуду рассказ прабабушки, переданный мне отцом — как она «понаехав» в столицу после ареста прадеда, стояла с тремя детьми, голодная и отчаявшаяся, на берегу Москвы-реки, у самого Кремля. Стояла и размышляла: не броситься ли в воду? Семейная легенда гласит: в этот момент она услышала голос: «Глупая, уходи быстрей от речки, будет тебе три чуда». По преданию, на следующий день чудеса действительно случились. Простые и совсем не сказочные: она нашла работу, а одну из дочерей взяла к себе богатая тетка.
Именно поэтому гневом отзываются во мне многие слова из новой «Семейной концепции». Взять, к примеру, строки про аборты как «массовый террор против собственных детей». Какая же гадость должна сидеть в людях, чтобы вот так, походя перекладывая ответственность, оскорблять память собственных матерей и бабушек? Ведь нынешняя практика «бездумных» абортов — след того времени, когда массово переезжавшие из деревни в город семьи, пытаясь спастись от голода и безденежья, были вынуждены хоть как-то контролировать рождаемость. А также — знаки общего неуважения к ценности человеческой жизни и старательного заметания под ковер стыдливой властью всех вопросов, связанных с сексуальностью и контрацепцией. Они что же, все эти страдавшие женщины, ненавидели своих детей? Или все-таки террором занимались не они, а одна усатая сволочь?
Изумляет меня и вычитывающаяся в «Концепции» наивная надежда на сервильность «крепкой семьи». Знаете, уважаемые разработчики проекта, вот я недавно читала книгу литовских исследователей о роли семейных связей для деятелей антигитлеровского сопротивления и советских диссидентов. Так вот родственные и дружеские отношения у таких людей были очень и очень сильными. Собственно, они и помогали противостоять власти. А с другой стороны, кумовство или желание пристроить родственничка на хлебное место — это ведь тоже «крепость семьи» (вспомним «Крестного отца»!). Стабильной, но не отягощенной моральными нормами.
Впрочем, и стремление оппонентов «Концепции» пнуть семью как «тюрьму народов» также вызывает недоумение. Откровенно говоря, пугает такой подход ничуть не меньше первого – это если вспомнить, как разрушали частную жизнь в раннее советское время, руководствуясь крайне похожими идеями: раскрепостить творческую энергию «нового человека» путем замены семьи коммуналкой. Но именно семейная структура защитила тогда, да и теперь продолжает защищать многих моих соотечественников, фактически являясь для них единственным прибежищем от агрессивной внешней среды.
Семья — это живой организм: гибко меняясь вместе с обществом, иногда получая раны, но выстаивая и поддерживая тех, кто рядом, она становится не только передовым отрядом в борьбе с хаосом, но и полем для творчества
Конечно, невозможно отрицать очевидное — в нашей стране есть много семей, в которых постоянно нарушаются личные границы, а люди живут в мучительных отношениях. Из недавнего опроса Росстата мы узнали поразительную цифру: 37 процентов женщин считают, что у избившего ее мужа могут быть оправдания. Плохие отношения между поколениями, семейное и бытовое насилие, авторитарные матери, отсутствующие и не желающие брать на себя ответственность за детей отцы — все это реальные проблемы. Но серьезного, глубокого общественного разговора о них в связи с «Концепцией» я не вижу; зато вижу много желания убежать из настоящего в придуманные миры. Поэтому разбираться с травмами семейного организма приходится сейчас каждому конкретному человеку, частным образом, с психологами: политической воли и силы духа в этой сфере явно не хватает.
В чем же наши «семейные ценности»? В том ли, чтобы иметь определенное количество отпрысков или «правильное» вероисповедание? Нет, бесконечное уважение к родителям и их родителям мне внушают теплота связей, отзывчивость к слабым, стремление жить по совести. Это что-то, что было у моих прабабушек, рожавших по одиннадцать детей, и что осталось в современных семьях с одним-двумя ребятишками. Это гордость матерями, выкормившими семьи во время голода. Это сила и порядочность отцов, которые не хитрят с зарплатой ради снижения цифры алиментов. Семья — это живой организм: гибко меняясь вместе с обществом, иногда получая раны, но выстаивая и поддерживая тех, кто рядом, она становится, по сути, не только передовым отрядом в борьбе с хаосом, но и полем для творчества. И именно она вынесла на своем хребте все тяготы истории. Если соотечественникам хочется чем-то гордиться, стоит гордиться именно этим.