Что-то с нами такое случилось, что насилие, кровь и боль стали обыденностью, ничем не примечательной штукой? Гы, прикольно. Собака укусила человека, человек укусил собаку, человек и собака съели друг друга, человек с собакой взяли огнеметы и устроили массовую бойню в супермаркете — в общем, все умерли. Этим уже никого не удивишь, не тронешь. Человеческая жизнь, здоровье больше не являются ценностями. Смерть человека не трагедия, даже не новость. Если он, конечно, не погиб эффектно перед случайной камерой, порадовав напоследок зрителей YouTube.
Жители страны крошат и калечат друг друга. Автомобилями, бутылками, топорами, ножками от табуреток, руками и ногами. Нам и диктатор не нужен
Нетрезвый водитель сбил целую семью, ехавшую на велосипедах по территории ВВЦ. «И настало то самое неистовство, что не видано, и не взвидеть страшней». Расстрелять его, кричит толпа. Больше половины населения стабильно выступает за отмену моратория на смертную казнь. В официозной лексике людей, которых государство считает (иногда без решения суда) преступниками, не убивают, а ликвидируют. Так не жалко. Глава российского региона публично признается, что мог бы убить человека. Ну и что тут такого? Жители страны крошат и калечат друг друга. Автомобилями, бутылками, топорами, ножками от табуреток, руками и ногами. Нам и диктатор не нужен.
Однажды в лондонской газете я прочитал заметку об убитом при ограблении парне. Я узнал, кем был этот человек (студентом), была ли у него семья (нет, но была девушка), что говорят о нем соседи (только хорошее) и так далее. Я понял, что жил себе человек, учился, любил, страдал, веселился. А потом его не стало. Я помню о нем до сих пор.
В России такое событие прошло бы (и они ежедневно проходят) мимо прессы, мимо общества, мимо нас. Мелко, неинтересно, не цепляет. Помер Максим, да и хрен с ним.
Так и живем. Так и умираем.